Алексей Евтушенко - Вечная кровь

Достоверно известно было следующее.

Первое. Человек по имени Павел Андреевич Кожевников действительно существует и проживает в городе Княжече в собственном четырехэтажном доме по улице Гоголя, седьмой номер.

Второе. Дом этот перешел в собственность Кожевникова почти четверть века назад, когда он выкупил все восемь квартир, которые там находились, заплатив бывшим собственникам хорошие по тем временам деньги.

Третье. Самому Кожевникову на момент сделки было шестьдесят восемь или шестьдесят семь лет, и он уже тогда был очень богатым человеком.

Четвертое. Женат Павел Андреевич не был, о его детях, бывших женах или любых иных родственниках не известно решительно ничего.

Пятое. Павел Андреевич Кожевников действительно коллекционер произведений искусства и этим зарабатывает на жизнь. Судя по всему, очень неплохо зарабатывает, поскольку полностью содержать за свой счет бывший восьмиквартирный четырехэтажный доходный жилой дом, построенный полтора века назад (сумма, затраченная в прошлом году на один капитальный ремонт, нешуточно впечатляла) – это вам не коммуналку за однушку в Сызрани платить. Не в обиду Сызрани будь сказано.

На этом, пожалуй, достоверные сведения заканчивались. Все остальное, о чем они прочитали в Сети, можно было смело отнести к области слухов, домыслов и даже мифов и легенд.

– Таинственная личность, что ни говори, – подвел итог Сыскарь. – По сути, мы ничего не узнали.

– А по-моему, мы узнали все, что нам нужно, – сказал Симай. – Бертран сообщил нам это имя и адрес, так?

– Так, – кивнул Сыскарь.

– О чем это говорит?

– Что это тот человек, который нам нужен, – сказал Сыскарь.

– И что тебе еще надо?

– Все. Сколько ему лет на самом деле. Как и чем он связан с непримиримыми вампирами. Сколько у него денег и каковы его связи с сильными мира сего. Виновен он или нет в исчезновении Богданы Король и Олега Дерюгина. И, если виновен, как нам это доказать и спасти детишек? Если, конечно, их еще можно спасти.

– Мне вот что странно, – сказала Ирина и умолкла. Ее лоб между бровей прорезали две вертикальные морщинки – признак сосредоточенной задумчивости.

– Я думаю, что этот Кожевников и семья Король знакомы, – сказал Кирилл. – Княжеч – не Москва. И даже не Питер. У нас не так много богатых людей, и все они знают друг друга. Рыбак рыбака, как говорится.

– Мысли читаешь, – сказала Ирина. – Как раз об этом думала.

– Даже если так, – сказал Сыскарь. – Что нам это дает? Или вы хотите сказать, что их знакомство исключает предполагаемую причастность Кожевникова к исчезновению Богданы Король?

– Ни в коем случае, – заверила Ирина. – Мы еще и не с такими фактами сталкивались.

– Именно, – подтвердил Сыскарь. – Люди способны на любую подлость, увы. Была бы выгода.

– Некоторые люди, – поправил Кирилл.

– А я как сказал?

– Вообще-то, – промолвила Ирина, – лично я думала, что, если Кожевников и семья Король знакомы, а лучше – хорошо знакомы, то это, в свою очередь, поможет нам познакомиться с Павлом Андреевичем. Так сказать, официально.

– Я вспомнил, – произнес Симай не слишком уверенно.

– Та-ак, – сказал Сыскарь. – Бабка рассказывала?

– Прабабка.

– Та самая, что и про Дверь между мирами говорила?

– Она.

– Значит, можно верить. Про Дверь не соврала. Ну?

– Говорила, что не только вампиры живут сотни лет. Есть, мол, и люди. Бессмертные. Или почти бессмертные.

– Это те, кому известен секрет приготовления эликсира бессмертия? – небрежно осведомился Кирилл. – Он же философский камень? Сказки. Философского камня не существует.

– С тобой, Кирюша, хорошо дерьмо хлебать, – сказал Симай. – Вечно вперед лезешь.

Кирилл покраснел, открыл, было, рот, но промолчал.

– Еще совсем недавно ты думал, что не существует вампиров, – заметил Сыскарь. – И где теперь твои думки? – он посмотрел на друга и напарника. – Что еще бабка-прабабка рассказывала?

– Я плохо помню, маленький был, говорил уже. Иначе вообще сразу бы вспомнил, а не так, как сейчас. Как из тумана выступает. То одно, то другое… Рассказывала, что мало этих бессмертных. Что таятся они от внимания человеческого пуще всякой нечисти, боятся, чтобы никто их тайну не выведал. И что бессмертие их как-то связано с вампирами.

– Как именно? – наклонился вперед Сыскарь.

– Не помню, – помотал кудлатой головой Симай. – Да и прабабка, по-моему, точно не знала. Знала только, что есть связь. Но вспомни, что Бертран говорил.

Сыскарь прикрыл глаза и произнес, копируя акцент Бертрана:

– Кому-то из людьей здесь нужна кровь льюдей из второй мир. Этот кровь приносят сьюда непримиримый вампир в свой желудках. Примерно так.

– И о чем это нам говорит? – спросила Ирина.

– Кровь людей из другого мира нужна для создания философского камня, и Кожевников – заказчик! – воскликнул Кирилл и неожиданно засмеялся. От его смущения, если оно вообще было, не осталось и следа. – Круто. Я такого даже в самой трэшевой фантастике не читал.

– Жизнь круче любой фантастики, – невозмутимо заметил Сыскарь. – Можешь мне поверить.

Они вышли из квартиры в начале первого ночи. Они – это Сыскарь, Симай и Кирилл. План был простой – съездить на улицу Гоголя и немножко понаблюдать за домом номер семь. Для начала.

Но осуществиться плану было не суждено.

Как только они открыли дверь и шагнули на лестничную площадку, то чуть ли не нос к носу столкнулись с пятью крепкими молодыми людьми. Четверо мужчин и одна женщина. Двое из них спускались (мужчина и женщина), трое поднимались. Те, что поднимались, уже ступили на площадку. Спускающимся осталось больше половины пролета. Этажи здесь высокие, по четыре с половиной метра, значит, примерно ступеней девять-десять. Все пятеро, включая женщину, подтянутые, коротко стриженные, почти одинаково одеты (джинсы, куртки), с одинаково сосредоточенным выражением на лицах. Андрей Сыскарев знал это выражение. Не раз в годы службы наблюдал его у товарищей-оперов, направляющихся на задержание.

– Назад, – негромко произнес Сыскарь и сделал жест рукой, словно хотел прикрыть шедших за ним.

Он сразу понял, по чью душу эти пятеро, и подумал, что, забаррикадировавшись за входной дверью, они сумеют продержаться какое-то время и даже вызвать подмогу. Позвонить Николаю Королю, например. В крайнем случае – в полицию.

– Стоять! – властно сказал высокий мужчина, первым ступивший на лестничную площадку снизу. После чего сунул руку за отворот куртки и вытащил пистолет (Glok 17, серьезная машинка, ни тебе курка, ни тебе предохранителя, принцип «выхватил и стреляй». Только ход спускового крючка выбери. Осознанно и до конца). Выглядел обладатель «глока» чуть старше остальных и, скорее всего, был командиром группы.