Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

Что дальше? Спирт ещё не дошёл до мозговых точек, но тепло потекло по телу. Главное придержать язык, который при определенной концентрации алкоголя в крови, способен уничтожить любого Годзиллу.

– Ещё сотку.

Высоко было напряжение. Алкоголь не побеждал эмоции.

Стакан Максим не допил, поставил его на стойку, и вышел прочь из мотеля.

– Он псих.

– Может вызвать Роба?

– Что он сделает? Его племянник там.

Переходя через дорогу, Максим понимал, что не опьянел, а значит, в словесный бой вступить не сможет, а значит… Останется только сдаться, плакать с разбитым лицом под столом и просить прощения у злых хулиганов. Зачем он туда шёл?

Не может так больше продолжаться. «Интеллигент – человек, не способный постоять за себя. Вот парадокс! Или я не интеллигент, или нужна поправка во всемирном законе пищевой цепочки».

Перейти шоссе, пролегающее между мотелем и забегаловкой, можно было за пару минут. Движение было слабое, к тому же светофор ещё не перешёл в режим желтого подмигивания. Максим прикурил.

Зачем он это делал, было понятно. Хотя, почему он это делал сейчас, а не лет пятнадцать назад? Вот это вопрос длительной нерешимости, уверенности в бессмысленности самого действия. Любая ситуация при любом расположении звезд или ещё чего-либо, будет совершенно различна. Но это сейчас было не при чём. Сейчас, вообще, всё было, не при чём. Весь поток презрения, унижения, насмешек, вываленный на голову Максима за последние только дни, не давал ему спокойно сосуществовать с этим миром. С миром, вообще. За все его предыдущие годы жизни!

Пустой коридор! Кто эти люди, что смогли счастливо жить за его дверьми? Они решили все свои проблемы, все свои вопросы? Они смелы, уверены в себе, решительны? Они готовы, не задумываясь встать и защитить себя, свою жену, детей, семью, друзей, страну? Или же это лишь пустой звук? Да, готовы, но нет повода. Больше всего Максим боялся, что когда-то появится повод, и он не сможет оказаться в том положении, в том русле, на той высоте, с которой без доли сомнения сможет заявить о своей правоте. А ведь, как часто он оказывался в подобной ситуации? Да, практически никогда. Или решал для себя, что это совершенно не тот повод и не та война. А как часто мы все оказываемся в том же болоте? Как часто нас разгрызает чувство внешней несправедливости? И не в темном переулке, где злобный хулиган остановит тебя и двинет тебе без слов в бубен, и заберет всё, что ему нужно, да так, что ты и опомниться не успеешь. А в магазине, в банке, в очереди за билетом, в автобусе, в любом общественном месте.

Многие выражают протест? Кто? Ты или ты? Или, может быть, вы? Да, вот вы, стоящие у входа в метро? Вы куда? Просто протест, возмущение, без каких-либо дальнейших целей? Пофигизм! Так это принято назвать. Но, как бы там ни было, с самых своих юношеских лет, Максим был уверен, что каким-то образом всё должно встать на свои места. Как? Возможно, если бы он знал, как, уже бы все получилось. Но пока, к своим двадцати семи годам он представлял собой то, что представлял.

Да, он всё прекрасно понимал и осознавал. Да, он предполагал, что нужно делать. Но, кроме самоуничижения, истязания и саморазрушения, ничего не происходило.

Я погиб бы на войне, да только нет войны.

Зачем Максим шёл в кабак напротив? Его «между» и «как бы», «может», «мимо», «как-нибудь», «посмотрим», «увидим» и так далее, заканчивались.

Когда-то, еще в институте, он при возникновении любой проблемы говорил одну лишь фразу: «Разберёмся».

Я погиб бы на войне, да только нет войны.

Максим швырнул в темноту окурок, перешёл по пешеходному переходу шоссе и вошёл в кабак.

Сигаретный дым превратился в туман. Музыка еле поигрывала, скорее, это было радио. Помещение представляло собой четыре отгороженных друг от друга кабинки, пять столов вдоль стен и три посредине. Ближе к туалету стоял бильярдный стол.

Четыре стола, включая два посредине зала, были заняты; что происходило в кабинках, видно не было. Обстановка не располагала к буйному вечеру.

Максим прошёл к одному из свободных, выстроенных вдоль стен, столику и сел за него, предварительно перекинувшись взглядом с официанткой, стоящей за барной стойкой и агрессивно жующей резинку. Никакого внимания Максим к себе не привлек. Водка, выпитая им в мотеле, куда-то испарилась, и он ощущал себя крайне неуютно. Дрожь в коленях сложно было подавить, поэтому, как только официантка подошла к нему, а это произошло минут через пять, он сразу же заказал бутылку водки, два порезанных лимона, салат, картофель фри и куриные крылышки.

– Один будешь? – спросила официантка, подозрительно глядя на бутылку.

– Судя по всему, да, – ответил Максим и, проследив за её взглядом, добавил: – Не намерен набираться, просто заказывать по несколько раз не люблю.

– Сам откуда?

– Проездом, напротив поселился.

– На «дальнобоя» не похож.

– Я скорее, «автостопер».

– Не люблю их.

– Халявщики?

– А то? На жратву у тебя бабло есть, и то сойдет. Водку сейчас «притараню». Лёд нужен?

– Если не сложно.

– Если не сложно, – передразнили его за соседним столиком. Послышался хохот.

Максим напрягся. Но ничего не происходило. Что он собирался делать, если что-то произойдет, он не представлял. Он уже начинал жалеть, что решился на такую аферу.

В детстве было такое понятие: ходить по району и нарываться. К чему он это вспомнил? Он тоже ходил, но никакой пользы из этих действий не вынес. Да и бегал он быстро. А в детстве он занимался дзюдо. Но… это было в детстве.

А ведь не что иное не делает мужчину мужчиной, как настоящий бой!

Может, время не то? И всё это не то?

Сейчас он намеревался это узнать.

Прошло минут двадцать. Ста пятидесяти грамм водки как небывало. Колени перестали дрожать. Тепло разошлось по периферии телесной. Осталось забыть о том, что тебя разыскивает полиция.

Но спектакль, тем не менее, начался. Совсем неожиданно

– Скучаешь? – К Максиму подсел парень довольно-таки внушительных размеров.

– Да нет, – отшутился Максим.

– То есть, гостей за стол не пригласишь? У тебя целый ствол. Хочешь, на спор уговорю в один заход?

– Вполне верю.

– То есть, ты так запросто отдашь целую бутылку водки, и тебе не будет жалко?

– Вы же гости, – полебезил Максим.

– Хороший пацан. Не смотри на официантку. Это моя сестра.

– Я не смотрю.

За стол подсели ещё трое парней.

– А почему ты не смотришь, – продолжал первый, – не нравится?

– Нет, почему, нравится, – начал теряться Максим.

– Кстати, я Костя. Это Грег, зови его, если хочешь, «Газон», он газоны косит. Это Бильбо, можешь, просто «Буль», это Ганг. Меня, кстати, так и зови, Костя, можешь Костян. А ты кто?

– Максим.