Сергей Ванин - Спецотдел «Бесогон» [litres самиздат]

Он повернулся и зашагал к просеке. Тимур Кецбая, держа руку на кобуре ТТ, последовал за ним.

Мы тоже двинулись, но в другую сторону. Наш автобус стоял на опушке возле проселочной дороги. По приказу Дадуа я отправился в морг, где уже работал Мухоморов. Вахтанг Георгиевич поехал со мной.

Нашему отделу был выделен целый прозекторский зал Старик разложил трупы девушек на длинном во всю стену мраморном столе. Зрелище это было жуткое, все покойницы лежали с одутловатыми почерневшими лицами и вывалившимися изо рта языками.

– Ну, что Семен, покажи свое уменье. Попытайся войти в контакт с душами умерших девушек. Может быть, кто-нибудь из них поможет нам в поимке упыря, – велел мне Дадуа.

Легко сказать «покажи умение». Дело это крайне деликатное и весьма специфическое. Вывести на откровенный разговор душу ушедшего в мир иной – величайшая удача, и заниматься этим с кондачка – занятие пустое. Но я все же попробовал.

Я уселся на крашеный белой краской металлический табурет и закрыл глаза, мысленно представляя себе тех, кто еще совсем недавно радовались жизни, любили парней, ходили на работу, или на учебу в институт. Постепенно вокруг меня начала сгущаться темнота. Прозекторская куда-то делась. Я сам стал маленький, словно клоп, а темные круги стали неистово вращаться, будто, желая увлечь меня в свой стремительный водоворот. Вдруг я увидел Таисию Чудко, она стояла неподвижно совсем близко от меня, и я беспокоился, как бы эти круги не вовлекли ее в образовавшуюся воронку.

Но вот бешеный круговорот закончился, круги исчезли. Тая же осталась стоять. Девушка не была обезображена последствиями самоубийства. Лицо ее было красивым, но грустным.

– Мы ищем того, кто довел тебя до смерти. Помоги нам. Кроме тебя он убил еще четверых ни в чем не повинных девчат, – проговорил я и не узнал свой голос.

Так было всегда, когда я разговаривал с душами умерших. Голос был глухой и жил как бы отдельно от меня.

– Мама, она знает. Она знает, – на лице девушки появилась гримаса боли, – знает, знает, – как заведенная продолжала твердить она.

Я силился продолжить разговор, но Тая начала стремительно удаляться.

– Подожди. Стой, тебе говорят! – я устремился за ней в появившийся опять водоворот черных кругов, – постой! – вновь крикнул я, но тут же почувствовал, как чья-то сильная рука схватила меня за плечо и с силой откинула от разверзшейся передо мной черной бездны.

– Довольно, Семен! – раздалось возле моего уха.

Я открыл глаза. Рядом стоял Вахтанг Дадуа.

– Нужно действовать осторожнее, так можно навсегда остаться там, где ты только что был.

– Мать Таисии Чудко, лишь она может кое-что рассказать. Другие души на связь не выходят, – смутившись, доложил я.

– Хватит и этих сведений. Я запрошу наших коллег, а ты, Семен, жди меня здесь, – приказал мне Дадуа.

Он вышел из прозекторской, а я остался сидеть на холодном металлическом табурете. Мое тело трясло, лишь сейчас я осознал, что мог бы запросто расстаться с жизнью, не возвратившись из того черного небытия, где только что беседовал с душой покойницы.

– На, выпей, иногда это помогает, – старик Мухоморов протянул мне стакан медицинского спирта.

– Не буду.

– Будешь, – он с силой ткнул стакан мне в руки.

– Правда, что Таисья повесилась сама? – спросил я судмедэксперта.

Старик утвердительно кивнул головой.

– Скажу больше, при тщательном осмотре выяснилось, что на ее теле нет следов укусов упыря, но она принадлежит к их поганому роду. Это, несомненно!

Мухоморов говорил об этом так обыденно, словно речь шла о каком-нибудь ничего не значащем факте. Меня, признаться, это покоробило. Вообще, этот молчаливый самоуверенный старикан мало кому нравился, лишь Савва Сорокин, знавший Мухоморова по предыдущему месту службы, поддерживал с ним дружеские отношения. Остальных раздражала его манера изъясняться какими-то недомолвками и насмешливыми репликами, словно он, считал нас, боевых офицеров, ничего не смыслящими в своем деле приготовишками.

– Послушайте, товарищ Мухоморов, отчего вы сделали вывод о том, что смерть Таи Чудко как-то связана со смертями остальных девушек? Какие – такие факты позволяют вам утверждать, что она сама имеет отношение к роду вампиров?

– Я никого не посвящаю в тайны своего ремесла, но сегодня сделаю исключение из правил, – бросил Мухоморов, отвлекаясь от созерцания очередного трупа.

Он подошел к шаткому обшарпанному шкафу, стоявшему в углу зала, и достал оттуда старинное зеркальце. Зеркало было обрамлено в бронзовую оправу, а поверхность его была немного надтреснута. Бережно протерев раритет полой своего не первой свежести халата, Мухоморов шагнул к телу Таи Чудко.

– Смотри сюда, – он поманил меня своим кривым желтым от никотина пальцем.

Я послушно наклонил голову.

– Алле, оп! – Мухоморов занес зеркало над телом Таисии, тело в зеркале не отражалось.

Я мог бы в этом поклясться. До этого старик подобных фокусов мне не показывал.

– Что это за зеркало? – спросил я.

– Обыкновенное зеркало. У жены спер, для служебных, так сказать, целей. Тело Таисии необыкновенное, Семен. Вот, смотри, он поднес зеркало к другому трупу.

Зеркало исправно отразило черное одутловатое лицо другой покойницы.

– Здесь отражение присутствует. Думаю, эта девушка просто еще не успела стать вампирессой, хоть и была укушена мерзавцем. Какой напрашивается вывод?

– Времени после укуса прошло мало.

– Точно, – Мухоморов кивнул головой, – а еще из всего этого следует, что вампир сам убивал своих жертв, получив от них то, что хотел. Попросту говоря, он удовлетворял свои грязные вампирские желания. Он спал с девушками и «награждал» их своим укусом, изрядно напившись при этом молодой девичьей крови. Кстати, все девицы были до контакта с упырем девственны. Этот факт был для него особо притягателен. Кровь девственниц не только насыщает, но и омолаживает их паскудный организм. Вампиры, друг Сеня, тоже стареют, правда, гораздо медленнее, чем мы с тобой, обычные люди.

– Я думал, что они не стареют вовсе…

– Расхожее заблуждение, опровергать которое, напрасный труд. Многие древние манускрипты свидетельствуют об обратном, – буркнул старик.

– Где же эти труды? Почему нас не ознакомят с ними? – недоуменно спросил я.

– Древние книги были сожжены сразу по смене строя, – Мухоморов пронзил меня острым словно лезвие клинка взглядом, будто это я лично сжигал древние труды, – они погибли в огне первых дней революции. И знаете, что Семен?

Голос его стал немного мягче.

– Что?

– Мне думается, что большевики не так уж и виноваты в этом. Многие из бесов весьма приветствуют различные революции и потрясения основ общества. Во время хаоса, присущего любой смене власти, так легко уничтожить то, что проливает свет на их гнусные личности. Держу пари, среди первых комиссаров были несколько тварей из бесовского элемента. Я лично видел одного беса. Осенью семнадцатого года, в кожаной тужурке с красным бантом на лацкане, он охотился за одним древним манускриптом, но я опередил его, похитив из разгромленного жандармского управления эту весьма забавную книжицу.