Андрей Павленко - Ожидание заката [litres самиздат]

Четвертое – начинка. Почему пуля начинена этим долбанным алмазом? Три варианта. Вариант А. Это сувенир, подарок на память, прикол или нечто в этом духе, что по случайности (или целенаправленно) попадает в винтовку, а оттуда – в легкое неизвестному левше. Мотив? Месть или случайность. Глупо? Не очень. Странно? Не совсем.

Вариант Б. Пуля специально отливалась на оборотня, вампира, призрака или прочую нечисть. Почему она оказалась в неизвестном, дело десятое. Может, по ошибке, может, он и был (или считался) той самой нечистью, в данном случае, это несущественно. В любом случае, стрелявший ошибся в расчетах, так как жертва выжила. Миша усмехнулся, вспомнив бородатый анекдот: Одного мужика ударили топором в голову. – И что, он умер? Конечно, топор же отравленный был!

Если в тебя попадут такой пулей, один хрен, алмаз в ней, или навоз – результат один и тот же. Мотив? Убить оборотня. Глупо? Глупо. Странно? Более чем.

Вариант В. Стрелявший не знал о патроне, вернее, о его начинке. Возможно, нашел ее или украл и приспособил к делу, то есть совместил точку А с точкой Б – пулю с телом. Мотив? Не важно. Глупо? Нет. Странно? Нет.

Все три варианта не давали продвинуться дальше, а лишь как-то помогали объяснять происшедшее.

Тот, кто мог бы более-менее прояснить события, сейчас отчитывался в месте, куда ни Миша, ни его знакомые доступа не имели. Пока.

В общем, четыре неизвестных в уравнении с неопределенным количеством членов. И главное, непонятно, что же ставить после знака равенства.

Не в Мишиных привычках было подвергать второстепенные события глубокому анализу. Существует основная проблема – ее нужно решать. Все.

Позавтракав, он быстренько собрался и вышел из дома.

По дороге он набрал номер знакомого СБУшника. Как и было договорено, они встретились на «Аквапарке».

Миша шел не спеша, и Виктор сам его окликнул.

Пожав офицеру руку, Миша передал ему пакет.

– Откатать и пробить пальцы? – уточнил тот.

Миша кивнул.

– По всему, что найдешь.

– Сделаем, – согласился Виктор.

– Когда будет готово?

Виктор собрался назначить срок на послезавтра, но увидев напряженное ожидание в Мишиных глазах, изменил свое намерение.

– Да сегодня и будет.

– Спасибо! – крепко пожал ему руку Миша и исчез.

* * *

– Пришли. – Сообщил Антон.

– Куда?

– Не видишь? К резиденции Патриарха.

– Здорово! – пробормотал я. Не видишь!

Антон отряхнулся. Я тоже привел себя в порядок – пригладил волосы и похлопал себя сзади по джинсам. Порядок.

– Слушай внимательно, – тихо сказал пацан.

– Ну, слушаю, – сказал я недовольно.

– Сейчас мы зайдем, и ты попросишь аудиенции у Митрополита…

– Ага. Будет он меня слушать. Так прямо и ждет… – перебил я.

– Будет.

– А как его называть? Его Святейшество или еще как-то?

– Не важно! Говори – Митрополит, и все!.. – Антон вздохнул. – Значит, когда спросят, кто мы – ответишь, что с ним желает встретиться Да́йрон.

Тут-то я впервые и услышал это… Имя? Слово? С ударением на первом слоге.

– Что еще за Дайрон? Фамилия твоя, что ли? Или ник? – Не удержался я. – Антон Дайрон… М-да. Так это я Дайрон, значит? А ты кто будешь – Дайрон-два? Или мини-Дайрон?

Мальчишка вздохнул.

– Ладно, пошли… Дайрон. – сжалился я.

Мы подошли к скромному крыльцу в торце дома.

– Жаль, не успели тебе костюмчик с бабочкой купить, и розовые носочки, – заметил я.

Антон хмыкнул.

Мы поднялись, и я решительно тронул дверь. Она оказалось не заперта.

Очутившись в небольшом холле, отделанном, надо сказать очень и очень скромно, если, конечно, судить о богатстве церкви, как таковом, я с интересом осмотрелся.

Мягко ступая, к нам подошел служитель лет сорока, одетый в скромную черную рясу.

– Добрый день! – вежливо сказал он. – Чем я могу вам помочь?

Я прокашлялся. Может, следовало, зайдя, перекреститься?

– Добрый день! Мы хотели бы попросить аудиенции у Его… гм, Митрополита…

В глазах служителя мелькнуло удивление.

– А разве вы… не от Украинской организации правосл… Но… Как вы сюда попали? Сегодня не приемный день, и Святейший, к сожалению, не может уделить мирянам внимание! – Его рука стала мягко направлять нас к выходу.

Антон засопел.

Очевидно, кротость посетителей тут не нашла приюта! Изменим тактику.

– Передайте Его Святейшеству – сухо сказал я, – что его желает видеть Дайрон!

Рука служителя повисла на воздусях.

Ага!

– К-кто? – очень тихо переспросил он.

– Дайрон, – вежливо сказал я и посмотрел ему в глаза. Он поспешно отвел взгляд.

– Одну минуту. – И стуча каблуками, исчез за дверью.

– А тебя тут уважают! – вполголоса заметил я. – Ты кто, детский патриарх, что ли?

Антон прижал палец к губам.

Я пожал плечами, и шагнув, стал рассматривать огромные то ли иконы, то ли картины, висевшие на стенах.

– Интересно, неужели к нему так легко попасть? – подумал я.

Мысль прозвучала вслух.

– С чего ты взял? – спросил Антон, присев на изящный стульчик.

– Да вот… по обстановке сужу.

– Так у тебя же пропуск и пароль! – удивился мальчишка, словно забыв о том, что сам только что предостерегал от разговоров. – Да и время выбрано удачно. Потому и кажется все простым!

– Ага! – Я подошел к лежавшей на подставке огромной книге. – Все в мире просто, только нужно знать пароль.

– Ну да! – согласился Антон. – И использовать его в нужное время!

Из-за двери послышался топот. Неужели канонами предписано ходить в кирзачах? А как же стук, отвлекающий Митрополита от работы или благочестивых размышлений?

Показался давешний служитель, весьма обеспокоенный на вид.

– Прошу за мной, – сглотнув, сказал он, испуганно глядя на меня. – Его Святейшество ждет вас!

Это он меня считает Дайроном. Может, это должность? Или звание? Профессор, врач, безработный, дайрон?

Я кивнул, молча взял Антона за теплую ладошку и последовал за монахом.

Мы прошли через комнату и маленький коридорчик и стали подниматься по очень удобной деревянной лестнице на второй этаж.

На площадке между этажами мужчина повернулся и сообщил:

– Митрополит примет вас в трапезной.

Ну да, а время-то обеда!

Мы зашли в небольшой зал, размером с обычный школьный класс. В углу маленький камин, со стоящими на нем статуэтками, рядом сервант дорогого дерева с посудой и хрусталем. На полу – паркет и ковер. Посреди комнаты – овальный стол, покрытый белоснежной скатертью. На стенах иконы, картины – все как полагается в таком месте.

И цветы, цветы, цветы. В вазах больших и маленьких. На полу и на окнах. Аккуратненько и скромно. Честно говоря, я ожидал большего, но ощущение уюта присутствовало. Интересно, это все без женского участия? Или все-таки есть какая-нибудь экономка, она же по совместительству дизайнер?