Андрей Павленко - Ожидание заката [litres самиздат]

Через пятнадцать минут территория вокруг спортивного комплекса была оцеплена, перекрыты несколько улиц, в том числе и часть Миттельвег, совсем рядом с домом номер 115.

Оцепленную территорию оградили широкой контрольной лентой, вдоль которой стали полицейские патрули, и было видно, как за оградой спортивного клуба осторожно бродили несколько саперов с детекторами и собаками.

Перед домом 115 по Миттельвег, почти касаясь бампером стеклянной стенки остановки, стоял фургон. Так как хозяев не было, фургон был громоздкий, а улицу нужно срочно перекрывать, никто не стал тратить время на то, чтобы его убрать. Кто хозяин было неизвестно, поскольку припаркован был автомобиль так неудачно, что в поле зрения камер наблюдения попала лишь его правая задняя часть. Поэтому, пока что ограничились лишь квитанцией за парковку в неположенном месте, которую прицепили под дворник.

Проезжая часть опустела, прохожие и туристы с любопытством глазели из-за контрольной ленты за действиями полиции, снимая происходящее на камеры и оживленно перебрасываясь репликами.

Для тихой Германии происходящее было весьма существенным событием.

Едва успели оградить проезжую часть, как начали прибывать журналисты. Из двух припарковавшихся вдалеке автомобилей, выбрались несколько человек, поздоровались, подбежали к ленте, перегораживающей улицу, настроили оборудование и стали снимать в две камеры, ревниво следя друг за другом, словно опасаясь, как бы конкурент не захватил лучший план.

Тогда из фургона вышли двое мужчин. Один, худощавый, в темных очках и модной серой рубашке с микрофоном в руке. Второй, с усами, огромный, точно медведь, в кожаной куртке, джинсах и кепке козырьком назад, нес громоздкую, под стать самому себе, камеру.

Некоторое время они поснимали с разных концов улицы, причем тот, что с микрофоном, говорил так громко, что стоявший рядом полицейский недовольно морщился. Затем плавно по дорожке прошли к дому номер 115, на крыльце которого стояла молодая черноволосая женщина, закутанная в длинный халат, очевидно, хозяйка.

Журналисты подошли к ней, поздоровались и спросили, как давно она тут стоит, и не заметила ли она что-нибудь интересное? Женщина пожала плечами и сказала, что интересное, по всей видимости, должно произойти позже.

Журналисты говорили громко, и до полицейского долетали отдельные обрывки разговора.

Тот, что с микрофоном, спросил у хозяйки, не будет ли она любезна, и не позволит ли им подняться на крышу, чтобы снимать происходящее оттуда.

Хозяйка пожала плечами, но было видно, что от такого предложения она не в восторге. Тогда оператор стал ее упрашивать. Полицейский хотел было подойти, чтобы удостовериться, что все в порядке, но хозяйка неожиданно согласилась, с условием, что снимать разрешит только с окон верхнего этажа. Ни о какой крыше ни может быть и речи. Подумав, журналисты согласились.

Хозяйка посторонилась, пропуская журналистов, но вдруг прислушалась, вытянув шею. Репортер в очках, стоявший рядом, тоже замер. Полицейский перехватил направление их взглядов и тоже впился глазами в сторону спорткомплекса. Некоторое время хозяйка и журналист так стояли, почти касаясь друг друга и прислушиваясь, потом из-за их спин появился здоровяк с камерой и осторожно кашлянул.

Хозяйка спохватилась и открыв двери, пропустила гостей вперед. Полицейский, немного разочарованный ложной тревогой, покачал головой: эти чертовы журналисты проберутся везде!

IV

– Твою мать! – Джейсон присвистнул. – Вот это да! И при каждом тратишь столько сил, что можно испарить море! Да, некоторые должны радоваться… Ну, что ты теперь…

– Самым сложным было покинуть свое тело!.. – медленно продолжал мальчишка, словно вспоминая подробности. – Да, это было сложнее всего!.. – Он налил себе вина и залпом выпил бокал.

Мы с Джейсоном затаив дыхание, смотрели на него.

– Я оставил свое прежнее тело, и переселился в… Безликого.

– Это невозможно! – закричал Джейсон, вскакивая на ноги.

– Это возможно, – спокойно сказал Дайрон, – но за все нужно платить свою цену… Да, это так. Я взял тело Безликого и в нем присутствовал среди участников заговора. Благодаря тем силам, что у меня еще были, некоторое время мог выдавать себя за него… Но где-то допустил ошибку… И тогда… Мне пришлось бежать, путая следы, как заяц!

Хоть и с большим трудом, но я покинул место собрания, а потом по пути несколько раз менял тела. – Мальчишка хмыкнул. – Сильно усложнило задачу то, что приходилось действовать избирательно! А времени было в обрез!

– За тобой гнались? – поднял брови Джейсон.

Дайрон покачал головой.

– Нет. Но вот выследить… вполне могли. По крайне мере, я так считал… Вот так.

Я, закрыв глаза попытался представить себе, как все происходило.

В пустоте возникает яркая, но в то же время невидимая никому звездочка и со скоростью пули, выпущенной из снайперской винтовки, быстрее звука, несется сквозь огромные расстояния. Выбирает из разноцветной, лоскутной массы людей нелепую тусклую фигурку, врезается в нее, пробивает насквозь, и летит дальше, до следующей остановки, с каждым разом тускнея.

Но этот свет потерян не зря: размытые фигурки после столкновения со звездой приобретают каждая свой оттенок, и начинают светиться слабым, но все же собственным светом, почти не отличаясь теперь от остальных фигурок.

– А силы… Много ты потерял? – уточнил Джейсон.

– Много. Каждое переселение – это потеря в геометрической прогрессии!

Я присвистнул. Икс в четырнадцатой степени – вот чем Дайрон обладал ранее!

– Но неужели для тебя это так сложно? – продолжал допытываться вампир. – Я-то думал, что любой прыжок – это всего лишь прыжок!

– Да. Всего лишь прыжок. Но не десять раз подряд и не из чужого тела! – резко сказал Дайрон.

– Так что же, я теперь тоже обладаю частью? – спросил я, заранее зная ответ.

– Да. Если половину можно назвать частью! – Дайрон в упор посмотрел на меня. – Сила разделилась пополам! Правда, я до сих пор не могу представить, как это произошло…

– И что же, я теперь тоже могу ударить его молнией? – кивнул я на вампира.

Джейсон что-то пробормотал.

Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами, потом Дайрон сдался первым.

– Пока не сможешь. Если у кого-то есть карандаш и он умеет писать, а ты, даже имея дюжину – нет, толку не будет! Пока не научишься.

– Понятно. Но знание языка, молния… – я развел руками.

– Ментальное воздействие проще в период обострения, – сумничал Джейсон. – А молния – природа силы одна и та же!

– Не забивай парню голову! – скривился мальчишка. – Это результат моего вмешательства. Ментального.

Я открыл рот, но Дайрон поднял руку.