Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

– Что дальше? – спросил Ярослав.

"Выгони их, – напомнил Барбатос"

– Ваше Сиятельство, эту процедуру я могу проводить только один. Выйдите, пожалуйста… Все.

Мартын хмыкнув и пожав плечами первым вышел вон, за ним потянулись Княжич и дружинники. Но они встали прямо за открытой дверью, что не понравилось демону:

"Закрой дверь и скажи им не входить сюда, пока я… Мы не разрешим"

Я молча стал выполнять наставления Барбатоса, закрыв дверь и проинструктировав коллег.

"Хорошо, теперь разреши мне руководить нашим телом минут на десять, я подготовлю клиента, потом сможешь с ним говорить"

"Давай"

"Нет, не правильно! Ты должен дать развёрнутое разрешение"

"Ладно-ладно, я разрешаю тебе руководить нашим телом в течении десяти минут, – раздражённо ответил я"

Как он и говорил, я потерял контроль над телом, всё что осталось – так это наблюдать, говорить мог только Барбатос. Да начнётся шоу!

Барбатос встал перед Пинчуком, наклонился и зловещим шёпотом спросил:

– Ты веришь в бессмертие души?

Глаза Пинчука непонимающе смотрели на нас:

– Что простите?

– Тебе говорили, что привычка отвечать вопросом на вопрос крайне нехороша? – уже спокойно уточнил демон. – Ну, как там с душой?

– В-в-верю, – неуверенно ответил задержанный.

– Правильно. Второй вопрос, как думаешь, лично ты, куда попадёшь в Рай или Ад? – Барбатос поднял перед лицом палец, останавливая скорый ответ на вопрос. – Дам подсказку в сторону верного ответа… С грехами туда, – он поднял палец вверх, – не пускают… А ты как-то причастен к преступлению… Я жду ответ.

Пинчук нахмурился, сдвинув брови, видимо задумался… Но наваждение спало быстро, мужчина быстро замотал головой, словно отряхиваясь от дурных мыслей:

– Что ерунду вы несёте? Какая душа? Какой Рай или Ад? Зачем вы меня задержали? Чтобы подискутировать на религиозные темы? – крайне нервно взорвался задержанный.

– Ай-ай-ай, гореть тебе… несколько сотен лет. Впрочем, это случится ещё не скоро и то, если не отмоешься, – печально заметил Барбатос. – Но перспективы твоего пребывания там я могу обрисовать и показать уже сейчас.

Барбатос встал за спиной задержанного, Пинчуку его было видно только в зеркало. Вот в зеркале обычный человек, молодой мужчина, слегка небритый. Бам! Легкое помутнение поверхности зеркала на мгновение… И вот я уже вижу огненную сущность, отдалённо напоминающее чело… демона. Пинчук, видящий это, побледнел, хотел повернуться к нам, но Барбатос его остановил:

– Сидеть!!! Или ты сейчас во всём признаешься, или я в красках и с эффектом полного погружения описываю твою близжающую перспективу на пару-тройку сотен лет.

– Да в чём вы хотите, чтобы я признался?! Я ничего не делал! – взвизгнул Пинчук.

– Значит, по-хорошему не получится…

Дальнейшее, произошедшее в камере допросов в отношении гражданина Пинчука описываться, ввиду крайней жестокости, не будет. Не переживайте, никакого физического насилия не было, лишь красочное описание грядущего плюс реалистичные ощущения благодаря способностям Барбатоса. Лучше посмотрите, что случилось по окончанию отведённых Барбатосу десяти минут. Ярослав Земляникин, Мартын, дружинник и местный дознаватель стояли под дверью, пытаясь услышать разговор Максима с задержанным, но кроме истошных криков последнего ничего разобрать было не возможно. Когда Пинчук замолчал, народ рискнул зайти внутрь, к тому моменту "управление" телом уже обратно вернулось Максиму.

– Что тут произошло? – осторожно спросил Ярослав, не понимая, почему на задержанном нет ни царапинки.

За ним зашёл Мартын, сразу же одаривший окружающих бурной реакцией:

– Ох, ***!!! Твою ж ***!!! Это что за ***?!

На что получил подзатыльник от дружинника позади него и предупреждение о недопустимости подобных выражений в присутствии Его Сиятельства. Но кот махнул на это лапой, подойдя к Пинчуку, указывая на его волосы:

– Эдуардыч, ты, что его покрасил?

Подумаешь, мужик, имевший десять минут назад темно-русые волосы, сейчас стал пепельно-серым? Что такого? Ему же предлагали выбор, он его сделал. Заметьте, Пинчук не предупредил, что у него слабая психика, не выдержавшая реальность жизни под землей.

В комнате повисло неловкое молчание, всё смотрели то на задержанного, то на меня. Паузу прервал истошный крик страдальца:

– УБЕРИТЕ ЕГО ОТ МЕНЯ!!! Я ВСЁ СКАЖУ!!!

Довольный собой, я чуть поклонился присутствующим:

– Гражданин Пинчук всецело ваш, Ваше Сиятельство, спрашивайте что хотите. Я пока прогуляюсь…

Меня не было где-то минут двадцать, освежившись на летнем воздухе, снова вернулся к дверям допросной камеры. Вовремя…

– Бегом за нашатырем!!! – Мартын выбежал в коридор, затребовав у дружинника пахучую жидкость.

Стало интересно, поэтому я заглянул в камеру. Ярослав в это время обратился ко мне, указывая на Пинчука:

– Что это с ним?

Задержанный лежал на полу возле стула. Судя по всему, он потерял сознание.

– А я знаю? – ответил я, щупая его пульс.

Пока кот с дружинником бегали по подземелью, я присел на свободную табуретку возле стола:

– Ну что, много записали?

– Ещё бы! – Земляникин радостно потряс несколькими листами, исписанными мелким убористым почерком. – Не знаю, что с ним ты сделал, но он не замолкал ни на минуту!

– Полезное есть?

– Да так… общие сведения, которые мы и так знали. – Ярослав чуть приуныл.

"Барбатос, а что Пинчук в обморок свалился-то?"

"Ну, он не выдержал… эмоционального напряжения"

"А что ему не понравилось? – Вопрос глупый, никому не понравится, что мы тут делали с Пинчуком"

"…"

Минут через пятнадцать Пинчук полностью пришёл в себя и был готов к продолжению "процедур", впрочем, Земляникин его не спрашивал, а приказал мне продолжать. Перед тем как всех выгнать, я спросил у него:

– Гражданин Пинчук, сами добровольно не хотите рассказать о нелегальной варочной мануфактуре? – формально спросил я.

– Какая мануфактура?! Ребята, я вообще не в курсе, о чём вы! – Пинчук сделал невинное выражение лица.

Зря он конечно так, по-хорошему было бы проще и лучше… для него.

– Тогда мы продолжим, Ярослав Владимирович, можете опять выйти?

– НЕТ!!! СТОЙТЕ!!! – заорал неожиданно прозревший Пинчук.

– Вы что-то хотите сказать? – удивленно спросил я.

… Выходя из местного следственного изолятора, я посмотрел на свои часы. Без двадцати девять вечера. Ух-ты, получается, допрашивали мы его почти семь часов. Штатные палачи-дознаватели сидели в комнате отдыха и играли в карты, увидев меня один из них сказал:

– Максим Эдуардович, может, надумаете к нам перейти? Видел я вашего мужика, сказать ничего не могу, искренние восхищения вашим искусством! Мои ребята использовал весь арсенал, не могут некоторых разговорить, а вы, не прилагая никакого физического насилия, "выбили" всё что можно! – Дружинник уважительно пожал мне руку.