Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

Я осторожно повернулся. Действительно, в арку с улицы зашёл крепкий мужчина средних лет в широких штанах и просторной рубахе, тот же самый которого я видел около пельменной. Шёл он неторопливо, в руке нес плетёную корзину с продуктами.

– Мартын, осторожно подойди к экипажам, предупреди, когда будет входить, будем брать, – прошептал я коту.

Вместо ответа, он встал и стал подходить к автобусам. В это время гражданин помог открыть входную дверь женщине с маленьким ребенком, которая у него спросила:

– Слушай, не знаешь, чьи это экипажи? – Она указала на наши транспорты.

– Без понятия, – чуть прищурившись, ответил мужчина. – Они долго здесь стоят?

– Да часа два как приехали, потом пришли пару мужчин, неместных, – женщина показала на меня, сидевшего на лавочке. – Сидят в карты играют, только один куда-то отошёл. Бандиты может? Слышал, как несколько дней назад там, на улице народ честной, прям днём, грабили…

В этот момент наши взгляды с этим гражданином встретились, он отпустил ручку двери и резко побежал в сторону улицы. Я сорвался за ним, попутно крича:

– Мартын бегом группу!!! Гражданин остановитесь немедленно!!!

Когда я уже забегал в арку, краем глаза заметил, что из экипажа торопливо выскакивает десяток опричников в полном обмундировании, они вместе с Мартыном то же побежали со мной. В арке я чуть не споткнулся об брошенную злодеем корзину с рассыпавшимися продуктами. Но уже на улице дело пошло лучше, видимо не понимая, кто за ним гонится, этот мужик побежал прямо посередине дороги, несколько раз, чуть не попав под лошадей и колёса экипажей. В этот момент все опричники тоже выбежали на улицу, я крикнул на всю улицу:

– Гражданин стойте, а то будем стрелять!!!

Бойцы, услышав команду, взяли винтовки наизготовку. Бежавший от нас мужчина остановился и поднял руки. По высоко поднимающейся груди и бледному выражению лица было видно, что легкая атлетика – это немножко не его. В тот момент, когда Мартын уже вел задержанного в арку, из неё выскочил радостный Ярослав Земляникин в сопровождение троих дружинников. Когда он понял, что всё веселье произошло без него, он тут же расстроился и пнул корзину, лежавшую на земле.

Вокруг нас уже собралась толпа зевак, не каждый же день тайные приказчики устраивают показательные задержания, практически со стрельбой. Проходя к нашим экипажам, меня остановил голос ребенка годиков так пяти-шести, стоявшего около подъезда с ошарашенной женщиной, из-за которой чуть всё не сорвалось:

– Дяденька опричник! А вы нашего соседа в темницу забираете?

Я подошёл к ним ближе и присел на корточки перед ребенком:

– Нет, мальчик, мы просто побеседуем с ним.

– Жалко… – он нахмурился.

– Так-так, интересно, расскажи мне, пожалуйста, а за что я должен его забрать? – я посмотрел на него, потом на его маму.

– Он каждую ночь мешает нам спать! Он постоянно хлопает дверью!

– Ай-ай-ай, действительно нехорошо. Не переживай, за это я то же с него спрошу, – улыбнулся я.

– Тогда хорошо!

Я уже хотел вставать, но парень меня опять остановил:

– Дяденька, дяденька! – Дождавшись, когда я снова на него посмотрю, он продолжил: – я то же хочу быть опричником! Можно мне к вам?

– Когда вырастешь, приходи, примем на службу, а то у нас дефицит хороших людей. – Я указал ему рукой на десяток опричников, которые загружались в экипажи. – Вроде бы десять здоровых мужиков, а какой-то злодей с практически убежал от них. Кстати, как тебя зовут, мальчик?

– Коля.

– Приятно познакомиться Николай, а я Максим. – Я аккуратно пожал его маленькую ладошку. – Коля, когда будешь большой приходи ко мне в Приказ на работу, договорились?

– Ура! – Мальчик от радости стал прыгать и хлопать в ладоши.

Ко мне подошёл один из опричников:

– Господин, титулярный советник, мы ждём только вас.

– Да-да, сейчас подойду.

Удовлетворенный ответом боец ушёл, на прощание отвесил небольшой поклон даме. Я встал, попрощался с ребенком и его матерью и пошёл к экипажу. Все уже сидели внутри, как только я залез и закрыл дверь, транспорт выдул большое облако пара и тронулся в путь, скрипя рессорами. Мартын, сидевший напротив, спросил у меня:

– Что так долго-то?

– Будущие кадры для Приказа отбирал, – коротко ответил я.

– И всё? – Мартын потянулся.

– Нет, ещё выяснил, что наш задержанный постоянно приходил домой поздней ночью и очевидно он был достаточно нервным, так как при этом хлопал дверью, что её слышал практически весь дом.

***

Из-за того, что именно я арестовал гражданина Пинчука, по крайней мере, он так назвался, Ярослав Земляникин был очень зол, так как лично хотел поучаствовать в операции по задержанию. Поэтому сейчас он решил лично допрашивать задержанного, но один, похоже, делать это не хочет, так как позвал ещё меня и Мартына.

Для повышения эффективности допроса, Земляникин решил проводить его в подземелье Княжеского терема, где находятся темницы и работают лучшие дознаватели, с заявкой на наследие доминиканских монахов. От услуг штатного палача-дознавателя Княжич отказался, и поэтому нам предоставили только помещение. Изначально допрос планировался в катакомбах нашего Приказа, но, похоже, из-за специфической репутации данного места Княжич сам побаивается заходить туда. Да и княжеские палачи, по сравнению с опричными коллегами, просто дети.

Пинчуку, похоже, всё было безразлично или он не догадывался, что всё приспособления, находившиеся в подземелье, могут быть применены к нему. Но Ярослав решил ограничиться только психологическим давлением, его психика не такая крепкая, как у местных служащих, он бы не смог вести допрос во время пытки.

В центре холодной камеры стояла табуретка для допрашиваемого гражданина и стол для дознавателя, за ним сидел Княжич. Мы с Мартыном стояли рядом с ним. Ярослав начал:

– Пинчук, отвечайте, где мануфактура!!!

Ай-ай-ай, какое неправильное начало, как ответили бы шахматисты. Так он и ответил на самый главный вопрос в первую же секунду!

– Какая мануфактура, вы чего? Повязали меня средь бела дня! За что? – невинно ответил задержанный, впрочем, другого ни кто, кроме Ярослава и не ожидал услышать.

Младший Земляникин хлопнул кулаком по столу, старясь быть строгим, но у него это плохо получалось:

– Молчать!!!

– Господин, вы бы определились. Мне отвечать или молчать?

Наш начальник, покраснел как помидор, из ушей чуть ли не пошёл пар. Правильно, Ярослав, которому ещё нет и двадцати лет, не может оказывать должного психологического давления на Пинчука, рослого мужика, наученного суровым жизненным опытом, причём, который уверен в нашей беспомощности.

Штатный дознаватель, в этот момент, находившийся за решетчатой дверью в коридоре и видя наши затруднения, заглянул внутрь допросной: