Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

Третий – разговор с использованием легкого психического воздействия, проводиться только в Приказе тайных дел специалистом соответствующего профиля.

Четвертый – применение легких физических пыток или подробное описание следующих уровней допроса, проводиться только в Приказе тайных дел.

Пятый – применение любых физических пыток, проводиться только в Приказе тайных дел специалистом соответствующего профиля.

Шестой – использование любых средств и методов на усмотрение следователя или дознавателя.

Для использования допроса четвертого и пятого уровня требуется согласие главы Приказа тайных дел, для шестого уровня – согласие Князя Ягодного княжества.

После отложил брошюру в сторону и поднял глаза на Громова:

– Ну, что господин адвокат доволен?

В ответ на мой ехидный вопрос он натянул на лицо лживую улыбку:

– Вполне.

– Замечательно, тогда перейдём к беседе, Мартын веди протокол.

Кот размял руки, поочередно хрустнув каждым суставом, и подвинул к себе пишущую машинку, зарядив её свежей бумагой. Раз всё готово, начнём с того, где остановились:

– Марина Ивановна, повторите мне, где вы были с девяти вечера и до полуночи 21 июля и примерно в это же время 23 июля?

Адвокат что-то шепнул на ухо вдове, я тут же его прервал ударом ладони по столу:

– Не подсказывать!

– Я всего лишь сказал, что она не обязана отвечать на этот вопрос.

– Чего вы добиваетесь? – спросил я, прямо смотря в глаза Громову. – Я же всё равно узнаю правду в добровольном или принудительном порядке!

Адвокат почесал подбородок, попутно изучая меня:

– На повышение уровня допроса намекаете?

– Какой вы догадливый. – Я пару раз похлопал в ладони. – Из-за того, что допрашиваемая не хочет отвечать на вопросы, я уже, как видите, перешёл на второй уровень. Будете продолжать молчать, мы перейдём в более гнетущее помещение со специальными людьми.

Громов нервно отстукивал пальцами незатейливый ритм на столе:

– Можно, я пару минут посовещаюсь с госпожой Салтыковой?

– Пожалуйста… – Я встал из-за стола и ушёл вместе с Мартыном к окну, не забыв при этом взять папку с делом (а то мало ли).

Плохо, что адвокат со своей подзащитной шептались очень тихо, и подслушать их не представлялось никакой возможности. Надеюсь, их совещание приведёт к тому, что Салтыкова напишет чистосердечное признание во всех грехах… Хорошо было бы…

– Кхм. – Громов привлёк внимание к себе внимание. – Мы готовы.

Обрадованный я сел за стол и Салтыкова начала говорить:

– Вы правы, вечером, когда убили Вадима, я не спала… – Лицо Салтыковой чуть покраснело. – Хотя после ужина я всем сказала, что иду отдыхать. Когда в доме все разошлись по комнатам и погасили свет, я решила идти в спальню моего мужа, чтобы поговорить с ним о наших отношениях. Дверь в опочивальню была заперта, только я хотела постучать, как услышала непринуждённый женский смех. Судя по голосу, это была Алёнка – дурная дочь нашей кухарки! В голове появилась грешная мысль… – вдова замолкла.

До этого Мартын, бодро отстукивающий слова гражданки на машинке, был занят работой, поэтому никакие глупости не делал. Но только, необходимость набирать текст пропала, в коте проснулась его неприятная черта всё портить:

– Убить эдакого распутника! – с радостными нотками в голосе, Мартын закончил фразу Салтыковой.

Марина Ивановна округлила свои глаза:

– Вы что?! Я никогда бы не смогла причинить ему вреда!

Я погрозил Мартыну кулаком и стал исправлять ситуацию:

– Не переживайте, наш сотрудник немного перегнул палку… Продолжайте ваш рассказ, итак, у вас появилась грешная мысль. О чём же? – с интересом спросил я.

Она ещё больше покраснела и постаралась как можно сильнее, как позволяют размеры стула, вжаться в его спинку.

– Не стесняйтесь, здесь все свои! Мы с моим помощником ни кому не расскажем, если вас смущает адвокат. – Я бросил на него резкий взгляд. – То он может выйти.

Вдова ещё немного помялась, ещё больше покраснела и очень тихо сказала:

– Я решила подслушать… – она отвела взгляд в пол. – Хотела ещё подсмотреть, но помешал ключ, вставленный в замочную скважину…

Я прям в шоке! Насколько грешная мысль! Ай-ай-ай, жена решила убедиться в измене мужа? Не вижу ничего экстраординарного.

– Надеюсь, вы нам поведаете о результатах акустического наблюдения?

– Чего? – не поняла боярыня.

– Мой коллега спрашивает, не соизволите ли вы рассказать нам, что услышали? – Мартын перевёл мои слова.

– Конечно… – Марина Ивановна нахмурилась, вспоминая, что именно слышала. – Они говорили тихо, так что большинство слов и не разобрала. Вадим рассказывал непристойные анекдоты, от которых эта девка ржала, как кобыла. Несколько раз он предлагал ей различные фрукты.

– Сколько времени вы их слушали? – уточнил я.

– Минут двадцать-тридцать.

– И всё это время они только ели и травили анекдоты?

– Практически да. В какой-то момент мой муженек предложил ей выпить вина. Алёна согласилась, но добавила, мол, много не будет, а то её развезёт и сил на главное не останется…

Интересно… Отравленное вино предложил выпить сам Вадим… Зачем? Значит, он не знал, что оно отравлено, возможно, знала Алёна, раз согласилась выпить только чуть-чуть.

– Что было дальше?

– Потом я слышала звон бокалов. Что ещё… – Она стала массировать свои виски. – Ах, да! Вадим отметил странный вкус вина!

Всё-таки он понял что-то неладное. Или просто знаток вина… Я не знаю есть ли у аконита какой-то привкус.

– Вы точно помните этот момент?

– Да-да, конечно! – быстро подтвердила свои слова Салтыкова.

– Как на это отреагировала Морозова?

– Да никак, предположила, что это такой особенный сорт. А зачем вы спрашиваете?

– Решил просто кое-что уточнить…

Как вариант убить Вадима могла Алёна, тогда зачем ещё и себя отравила? Далее, где она взяла вино и яд? Ведь оно было запечатано и целость бутылки не нарушалось. И в конце, со слов всех опрошенных, Морозова не отличалась особенным умом, скорее даже наоборот, подчёркивалось полное его отсутствие.

– Продолжайте, Марина Ивановна, что было дальше?

– Дальше, после того как они выпили, Вадим сказал: "Дорогая иди ко мне…", я расплакалась и убежала к себе… Всё…

Было видно, что вдове трудно это вспоминать. Под конец рассказа, похоже, она еле сдерживала подступающие слёзы. Но я доволен, её рассказ был искренний, я не чувствовал лжи в её словах. Значит, она Вадима Салтыкова и Алёну Морозову не убивала, Мудеева скорее всего тоже…

– Марина Ивановна, спасибо за честность. Допрос считаю оконченным, мой помощник сейчас закончит печатать, вы ознакомитесь с протоколом, подпишите его и можете быть свободными. – Я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.