Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

– Товарищ Жуев, стоять!

Главный поставщик челобитных замер на месте и осторожно повернулся, в руках он держал очередную пачку заявлений. Ну, конечно, что он ещё мог нести! Как только я стал к нему приближаться, Жуев начал пятиться и выставил перед собой большой серебряный крест:

– Изыди, демон! – дьяк принялся истошно кричать.

"Не боись, Максимка, его, как он думает, животворящий крест, не причинит нам ни малейшего вреда. Кресты, святая вода, серебро и тому подобное работает только в сказках"

"Уверен?"

"Конечно, иначе тебя бы здесь уже не существовало. Его игрушка может напугать только мелких бесов, и то по незнанию"

Федос Жуев, видя, что действия не имеют желательных результатов, несколько растерялся. Я подошёл к нему чуть ближе:

– Если успокоились, – я указал на дверь кабинета, – то прошу, пройдемте, есть разговор.

Но стрелецкий дьяк не угомонился и решился на отчаянный шаг, он замахнулся серебряным крестом и ударил им меня по лбу. Всё, Жуев доигрался, я схватил его за локоть и затащил в кабинет, дьяк при этом кричал, что его убивают. Хорошо хоть, что на его крики не сбежался весь этаж.

Усадив Жуева на стул и нависнув над ним, я решил прояснить ситуацию:

– Так, Федос Ермолаевич, если вы ответите мне на пару вопросов, я забуду про этот неприятный инцидент. – Я почесал ушибленный лоб. – И не буду применять к вам незаконные меры воздействия!

– Сгинь! Сгинь! – Дьяк закрылся пачкой челобитных, размахивая крестом.

Я забрал у него бумаги, присел напротив, и быстренько изучил, что он опять мне настрочил. По существу опять ничего, запомнилось только несколько жалоб: подьячий путает слова в молитвах; собаки подрались с кошками во дворе дешевой забегаловки; патрульные в городе обругали его матюгами.

– Я не буду у вас выяснять, где вы берете вдохновение для сего, с позволения сказать, творчества. – Я выкинул испорченную бумагу в мусорную корзину. – Лучше скажите, на какой должности вы служите?

– Дык, дьяк я. Веду личные дела стрельцов, – нерешительно ответил Жуев.

– Правильно! Тогда, почему вы в рабочие часы, шастаете непонятно где, а не занимаетесь выполнение своих прямых обязанностей?

– В смысле? А челобитные, там же…

Я не дослушал его невнятных аргументов:

– Ха! Это вы называете челобитными? – я усмехнулся. – За неделю вы принесли мне, как бы не соврать, штук восемьдесят вот этих «сигналов». Перейдем к сути. – Я разложил перед дьяком на столе три портрета, и спросил у него: – Гражданин Жуев, вы знаете кого-нибудь из этих мужчин?

Дьяк внимательно рассмотрел фотороботы, взял один, на котором был изображен Иванов в стрелецкой шапке, и, почесав свою козлиную бородку, сказал:

– Этого знаю, – довольный собой он гордо поднял голову.

– Отлично! – Наконец-то нашёлся человек, кто знает истинного злодея, на задержание, хорошо бы взять Мартына, он как раз скоро должен вернуться. Я взял листок со стола моего помощника и приготовился писать. – Ну-с, как его зовут, где живет?

– Не знаю, – ответил дьяк, удивленный моим вопросом.

– А что тогда вы хотели сказать?

– Как что? Это стрелецкий следователь! Вот смотрите, у них ткань шапки светлее, чем мех, у простых стрельцов наоборот.

Жуев искренне удивился тому, что после его опознания, я чуть ли не рвал на себе волосы.

***

3 дня назад…

Если не везёт, то не везёт по полной. Мудеев умер, Князь не доволен, фотороботы одинаковые, их не узнают. Но главная неудача была несколько дней назад, когда после приёма в Княжеском тереме, я отправился допрашивать боярыню Салтыкову. Там меня ждал сюрприз в виде редкого в этих краях адвоката, который испортил мне всё малину. Учитывая, что Князь Приказу тайных дел давал установку культивировать в народе страх и уважение к Приказу, то действо получилось достаточно интересным.

Итак, я вернулся обратно в Приказ и уже около проходной начались проблемы. Дежурный, как обычно, дернул рычажок и калитка отворилась:

– Ваше Благородие, вас дожидается адвокат Салтыковой. – Молодой стрелец указал рукой на статного мужчину в дорогом камзоле, прохаживающегося по холлу первого этажа возле лестниц.

Как только я появился в его зоне видимости, он сразу же подлетел ко мне:

– Фиалковский, я так понимаю? – высокомерно спросил он.

– Правильно понимаете. Представьтесь.

Мужчина внимательно изучил меня, сделал какие-то выводы, достал визитку и протянул мне:

– Адвокат семьи Салтыковых, Пётр Борисович Громов.

– Вы по поводу гражданки Салтыковой?

– Да, где она?

– Сейчас поднимемся в мой кабинет и поговорим. Прошу… – Сказал я, указав рукой на лифт.

На 5 этаже, где расположен Приказ тайных дел, задержался возле дежурного по этажу, дав ему задание привести гражданку Салтыкову в мой кабинет. Адвокат Громов, что-то хотел возразить на это, но передумал. Кабинет встретил нас летней духотой и храпом Мартына, дремавшего на диванчике. Кота разбудили только крики и угрозы Салтыковой, посыпавшиеся из неё, как только её привели. Недовольно потянувшись, помощник вернулся за свой стол и принялся читать материалы проверок по текущим делам Приказа. Судя по внешнему вдовы, практически сутки времени, проведенных в приказе, повлияли на неё положительно. Она должна быть более разговорчивой. Продолжительную беседу решил начать адвокат:

– Господин следователь, предлагаю начать. – Громов открыл свою тонкую папочку с бумагами. – Будьте добры, объясните, почему Марина Ивановна находится у вас. Если есть основания, объявите их, или мы уходим.

Я тоже открыл папку с делом, положив её перед собой:

– Пожалуйста… Салтыкова Марина Ивановна, 1819 года рождения подозревается в причастности к убийству Морозовой, Салтыкова и Мудеева, – уверенно озвучил я.

Глаза у вдовы округлились, дыхание, судя по быстро поднимающейся груди, участилось.

– И какими вы обладаете доказательствами, подтверждающими это подозрение? – Адвокат подвинулся ближе к столу.

– Узнаете в суде, я не имею права их озвучивать.

– Ладно… Что вы сейчас собираетесь делать? – Адвокат придумал новую тактику.

– Сейчас будет проведен допрос Марины Ивановны, – ответил я, махнув Мартыну подойти ко мне.

– Как именно будете допрашивать? – неугомонный Громов стоял на своём.

Встав и подойдя к картотеке, я вытащил из одного ящичка брошюру, содержащую положение о Приказе тайных дел, вернулся за стол и принялся цитировать:

Допрос лиц проводится по следующей процедуре, содержащей несколько уровней эффективности:

Первый – простой доброжелательный разговор с допрашиваемым, может проводиться в любом помещении или на местности.

Второй – разговор с допрашиваемым, с применением незначительных угроз. Может проводиться только в помещениях Приказа тайных дел.