Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

– Очень хорошо, разработайте план захвата, можете пригласить Земляникина. Уверен, он будет очень доволен.

Уже в дверях меня остановил Мартын с ожидаемым вопросом:

– Та-ак, Максим Эдуардович, а куда это ты намылился?

– По делам. Через часик вернусь.

– Твоё дело случайно не Любовью Смолиной зовут?

Я лишь нахмурился и вышел из кабинета, закрывая дверь, услышал вопрос Петрова:

– А кто это?

– Секретарь из Ягодной управы. Я её допрос на днях проводил, и всё думал, что Максим сам её не стал допрашивать, теперь понятно почему, неудобно же…

***

Из Управы ягодных полей беспрерывно выходили люди, торопившееся домой, только я один шёл в противоположную сторону, то есть внутрь здания. Возле проходной стоял молодой парень и кого-то ждал, увидев меня, он вытянулся по струнке:

– Здравия желаю, господин титулярный советник! – он так громко и резко поздоровался, что я прям вздрогнул.

– Молодой человек, и вам добрый вечер. – Я пролетел мимо него на лестницу.

Зайдя в приемную покойного Салтыкова, я увидел, как секретарша поправляет перед зеркальцем причёску:

– Любовь Николаевна, титулярный советник Фиалковский в ваше распоряжение прибыл! – После звонко хлопнул каблуками форменных сапог. – Прошу.

Я выставил локоть, приглашая Любу взяться за него, она с радостью согласилась. Взяв корзину с продуктами, которую я сегодня уже видел, мы пошли на выход.

– Люба, ну, что как служба под руководством нового начальника?

– Не понятно пока, вроде нормально, – она улыбнулась. – Есть варианты?

– Конечно, есть! Если Конев будет шалить, то я вмиг устрою его проверку на предмет служебного соответствия.

– Ха-ха! – Она потрепала меня за рукав. – А ты весёлый человек, Максим!

Незаметно мы спустились к проходной, где дорогу нам преградил уже знакомый молодой человек, Люба сказала ему:

– Саша, иди домой, меня есть, кому провожать.

– Как? – Он растерялся.

– Молодой человек, вам же уже ответили? Чего ещё хотите? – я решил вступить в разговор.

– Ничего, господин титулярный советник. – Парень обреченно опустил голову.

– Тогда всего хорошего.

Мы вышли из здания Управы, при этом я обратил внимание на недовольного молодого мужчину, который, видимо, хотел провожать Любу вместо меня. Я решил проверить свою догадку:

– Слушай, а кто этот парень?

– Ах, это Сашка. Работает в отделе строительства мануфактур.

– И что? Он тебя провожает?

– Не переживай, ничего особенного, просто мы живем примерно в одном районе. Вечером одной идти по улицам страшно… – Она сильнее ухватилась за мою руку и повернулась ко мне. – Ты что ревнуешь?

– Я?! – я растерялся, честно.

– Ну…

– Ну? – Люба остановилась передо мной и посмотрела в глаза.

– Да. Мне неприятно, что какой-то Сашка, тебя провожает. А насчёт того, что ты боишься ходить одна, то не беспокойся, я буду тебя провожать каждый день. Никто в здравом уме не посмеет на тебя посягнуть при мне. – Я поправил непослушную прядь её русых волос, выскочивших на лицо.

Она обратила внимание на мой перстень и серебряное колечко:

– Какие интересные украшения… – Люба погладила синий камень.

– Да… ты и не представляешь, насколько они интересны… – задумавшись на минуту, я вспомнил то, что хотел спросить у неё про мужа: – Люба, скажи, как звать твоего муженька, а то трудно будет найти безымянного человека.

– Точно! Я же тебе не сказала, его зовут Илья Викторович Смолин.

– Возраст, рост, особые приметы? – Я переключился на рабочий лад.

– 34 года. Он выше меня сантиметров на двадцать, примерно как ты. Что касается примет… родинка на подбородке.

Выходит, её муж старше лет на десять. Попробую его найти… Минут через двадцать мы дошли до домика в три этажа. Двор ухоженный, скамейки покрашены, газон подстрижен, не то, что я видел во дворе Пинчука. Не успели мы закончить разговор, как во двор, визжа тормозами и выпуская клубы пара, залетел экипаж Приказа тайных дел. Из транспорта выскочил Мартын, на нем был одет толстый жилет со вставками из металла, на затылке, поддерживаемая ремешком висела каска:

– А-а-а, Максим, я так и знал, что ты здесь! – Подойдя к Любе, он поклонился, исказив лицо в наигранной улыбке, добавил: – Бонжур, мадмуазель!

Смолина отпустив мой локоть, отошла на пару шагов и взяла в руки свою корзинку:

– Я мадам, а не мадмуазель.

Мартын присвистнул:

– Ба! Максим, а что свободных не было? Или тебя на замужних потянуло?

– Мартын! Что ты хотел-то? – резко ответил я.

– Земляникин отправил нас на облаву, так что заканчивай здесь и бегом в экипаж! – Кот запрыгнул внутрь транспорта.

Что опять Земляникина пробило на подвиги? Не удивлюсь, если он сам поедет с нами! Попрощавшись с Любовью и пообещав завтра проводить её на работу, я залез в паровой экипаж.

31 июля 1850 года, за полночь, где-то в 10 верстах от города…

Слава – это маска, которая разъедает лицо.

Джон Апдайк

Как так долго можно было ехать?! Мартын подобрал меня во дворе дома Смолиной около семи вечера, сейчас уже полночь. Эти десять верст наша бригада преодолела больше чем за шесть часов! Не могли, что ли наши подпольщики организовать производство на более оживленной дороге? Вопрос, конечно, глупый. Но! Дороги здесь вообще нет! Два раза всем вместе пришлось вытаскивать один из паробусов, в котором ехали опричники-штурмовики, из грязи. Как злоумышленники вывозят отсюда готовую продукцию?

Остановились на поляне, примерно метрах в восьмистах от опушки, где они расположились. После остановки всех экипажей, из них стали выпрыгивать люди, формирующие десятки, и начали выгружать оборудование и обмундирование. Опричники по очереди брали необходимое и уходили одеваться, помогая друг другу застегивать амуницию.

Мартын потянул меня за руку к разложенным в ящиках кучам добра:

– Максим, бегом за экипировкой, а то нам не достанется!

Переходя от одного ящика к другому, мы набрали себе полный комплект. Расположившись возле одного из экипажей, я стал надевать обмундирование. Здесь было что-то наподобие бронежилета, только очень тяжелого и позвякивающего, далее металлическая каска, Мартын помог застегнуть кожаную портупею с кобурой под револьвер. Остановился я на непонятном предмете, похожим на плавательные очки с толстыми зелеными стеклами:

– Мартын, а это что такое? Защита глаз что ли?

– Нет, это ОСО.

– Что?

– Очки сумрачного озарения, – сказав, это Мартын подтянул свой ремень.

– А зачем они? – спросил я, вертя в руках чудной прибор.

– Ха! Я посмотрю на тебя, как ты решил ловить кого-то ночью! Между стеклами очков налита особая жидкость, плюс немножко волшбы от наших специалистов, и вот можно видеть ночью! Надеть сам увидишь.