Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

Быстро пробежав глазами весь отчёт, я задержался только на последнем, интересующем меня гражданине: "Панов Илья Иванович, 35 лет от роду…" Адрес, прописка и всякая ерунда не интересны. Опа! "…уехал полтора месяца назад. Со слов односельчан, направился к какому-то родственнику в отдалённую деревеньку на окраине княжества" Уехал? Чтобы иметь алиби на тот беспредел, что он творит на вверенной мне территории? Возможно.

– Мартын, нужно найти Панова и привести его сюда.

– Ха-ха! Наивный. Где я его тебе достану? – уставился на меня недовольный помощник.

– Спокойно. У нас несколько сотен опричников, дай им поручение, пусть ищут.

Кот задумался, анализируя полученную информацию. Пусть думает, не буду ему мешать. Сейчас у меня есть другая задачка. Очень важная. Поэтому я почти бегом влетел в кабинет главы Приказа тайных дел. Думаю, всё пройдёт как надо. Хорошо, что Ярослав Земляникин – это юный парень. Такого будет легче убедить. По крайней мере, я так думал…

– … Максим, я всё понимаю, но ты ничего не попутал? – сурово, насколько он мог, Ярослав посмотрел на меня. – Повтори, что просишь.

– Ваше Сиятельство, прошу, выделите мне из бюджета нашего Приказа восемнадцать рублей семьдесят копеек золотом для проведения оперативных мероприятий по делу об убийстве Салтыкова, – спокойно повторил я свою просьбу.

– Нет, ты мне скажи, отчего такая странная сумма?

– Сейчас всё объясню. – Я передал княжичу смету расходов. Он стал внимательно её изучать. – десять рублей на входной подарок, два с половиной рубля для аренды хорошей одежды из театра для меня и спутницы, рубль двадцать для съёма конного экипажа на вечер и пять рублей на непредвиденные расходы.

Ярослав посмотрел на меня из-под лобья:

– Всё?

– Да.

– То есть ты хочешь за казенные рубли со своей бабой на светский приём сходить, отдохнуть? – медленно, проговаривая каждое слово, спросил Земляникин.

– Нет, – поспешил оправдаться я. – Приём проводит купец Костин, а на него таможенник показал как на возможного соучастника преступления. Хочу побеседовать с ним в неформальной обстановке. Если его вызывать в Приказ, то может испугаться, предупредить подельников…

Мы замолкли минут на десять. Я тихо сидел на стуле, надеясь, что начальник всё-таки выделит мне немножко денежек. Не хотелось бы тратить свои кровные. В крайнем случаи, если моя идея не выгорит, то сегодня, наконец, мне выдадут жалование за ту половину июля, что я работаю в приказе тайных дел. Думаю, могу рассчитывать где-то рублей на тридцать. Неплохо. Выделить оттуда половину несложно, однако на остаток мне ещё жить целый месяц, оплачивать проживание на постоялом дворе, надо сказать достаточно дорогом в Ягодном княжестве. В августе 31 день… Проживание по рублю за день, итого с меня 31 рубль… А ещё кушать надо…

– Ладно, фиг с тобой! – Ярослав махнул рукой, оторвал маленький листок из книжки, быстро что-то написал и передал мне. – Вот тебе квитанция, иди к казначею, где жалование получают, он тебе выдаст.

– Большое спасибо, Ваше Сиятельство! – Я поклонился и вышел из кабинета.

Уже в спину услышал:

– Чтоб было в последний раз!

В последний так, в последний… Но обещать не буду.

19 часов 58 минут…

Счастливо торжество, обходящееся без жертв

Этьен Сенанкур

– Всё запомнила?

– Конечно. Ты Максим Ковский, купец из Энска, далёкого города на Севере. Я твоя жена, Любовь Ковская. Ты приехал устанавливать новые деловые связи, узнав про приём у Костина, решил съездить, познакомиться, – Люба повторила нашу легенду, придуманную пару часов назад.

– Молодец! – Я погладил её по голове.

Под мерный цокот копыт мы ехали по вечернему городу к пригородному особняку купцов Костиных. В кассе тайного приказа мне любезно выдали требуемую сумму по квитанции Земляникина, плюс ещё тридцать пять рублей тридцать копеек моего жалования за июль. Шикуем! В приподнятом настроении я быстро, но качественно разобрался с опричником-дебоширом, задержанном в соседней деревне. Впаял ему десять суток профилактических общественно-полезных работ по очистке княжеских конюшен от следов жизнедеятельности местных обитателей. Лучше, конечно, было отправить его на свинарник, познакомился бы с родственниками, на которых был похож в тот день, как его повязали.

После службы, закинув получку в свой номер на постоялом дворе я зашёл за Любой. Она очень обрадовалась перспективы отдыха в высоких кругах купеческого общества. Наняв за пустяковую сумму горожанина с двухместной каретой, мы сначала направились на базар, Люба обещала помочь с выбором подарка. Долго прохаживаясь по рядам, то и дело, пробуя предлагаемое продавцами яства, мы не могли определиться с выбором. Но всё-таки его сделали, и на требуемую сумму купили массивную серебряную скульптурку льва. Пусть получает такую вот безделушку. Сам виноват, надо было конкретные требования устанавливать.

После рынка заехали в местный театр, за два с половиной рубля залога, плюс моё честное офицерское слово, ну и небольшая угроза о раскрытии подпольной схеме сдачи реквизита в аренду, пожилой мужичок, отвечающий за охрану театрального склада, разрешил нам приодеться. Люба выбрала сиреневое платье в пол с корсетом и объёмной юбкой плюс белоснежные шелковые перчатки на руки. Мне подобрали обычный черный костюм с белоснежным жилетом и рубашкой под бабочку. Простенько и со вкусом. Хотя с "простенько" я бы поспорил, для поддержания легенды о богатом купце Ковском мы нацепили на все пальцы рук по увесистому перстню.

Покатавшись в нанятой карете по городу ровно (или почти ровно) в восемь вечера извозчик привёз нас к загородному особняку Костина. Высокий двухэтажный каменный дом посередине большого двора с многочисленными деревянными постройками вдоль добротного забора из брёвен. Приехали как раз вовремя, во дворе образовалась импровизированная парковка из разного вида карет и паровых экипажей, я насчитал полторы дюжины, плюс ещё некоторые стояли за пределами усадьбы.

Подъехав к небольшой лестнице, ведущей в дом, карета остановилась. Слуга услужливо открыл дверцу. Я первым выпрыгнул на улицу, подал руку своей спутнице. Холоп закрыл дверцу, всё так же полусогнувшись стоя передо мной с протянутой рукой и молящими глазами, мол, человек добрый, подай бедному на чай… Кинув ему копейку, которую тот ловко поймал, я мы пошли к хозяйскому дому, Люба схватилась за мой локоть. Со стороны обычная купеческая семья.

Ещё один мужичок открыл нам дверь в дом, выклянчив ещё одну копейку. Парадокс, на приём ещё не попали, а расходы уже пошли! Две копейки… На современные российские рубли выходит где-то четырнадцать рублей… Ерунда.