Михаил Назаров - Дело о красном виноделе [litres самиздат]

– Ну и сволочь же ты начальник! – попытался плюнуть Смола, но не смог. – К чему это говоришь?

– Например, топор могут выдать острый, дневную норму сбавить. Скажешь что-нибудь интересное, лес будет не на Севере, а южнее, а расскажешь всё – глядишь, и у путёвки появиться срок.

– Договориться хочешь?

– Хочу.

Смолин прищурился, принявшись внимательно меня рассматривать:

– Какой тебе интерес? Мне понятно, а тебе? Чин хочешь новый? Премию? Землю? Холопов?

– Правильно думаешь. Ну? Твоё решение? Прямо сейчас, а то я ухожу и увижу тебя только на суде.

– Нет!

Палач, прислонившийся к дверному косяку, лишь что-то пробубнил под нос. Что же делать? Пытать его бесполезно… Опа! Идея!

– Бойцы, поднимайте его и тащите за мной.

Опричники влетели в камеру, взяли за руки и поволочили его по пыльному коридору. Остановились у камеры Костина, открыв её, посветили фонарём в лицо Костина, что его видел Смолин. Дальше только дело техники, один вопрос и я узнаю правду:

– Гражданин Смолин, вы узнаёте этого человека?

– …

Палач мгновенно нажал на одну из многочисленных болевых точек на теле Смолина:

– Отвечать когда спрашивают!

– Да!

Очень хорошо! Пока правда.

– Кто это?

– Купец Костин, имени не помню.

Тоже правда. Барабанная дробь и главный вопрос:

– Он твой подельник? Это Панов?

– Нет.

АРГХ!!! Правда! Он сказал правду! Я сильно сжал кулаки, если на мне не было бы перчаток, то окружающие выдели белую от напряжения кожу. Костин не причём. Ниточка лопнула…

– Смолина увести. Костина… Когда протрезвеет отпустить и извиниться…

***

Около 2 часов после полуночи…

"Фиу-у-у!!!" – свист воздушной почты резко прервал мой спокойный и крепкий сон.

Какого чёрта?! Пришлось включать свет и со слипшимися от недосыпа и яркого света глазами искать на аппарате выключатель подачи пара. На капсуле, вылетевшей из терминала, не было обратного адреса. Странно… Не уж-то спам какой-то. Мало ли, как только появилась почта, так сразу же возникли люди, намеревающиеся на этом заработать. А нет, это рукописное письмо:

"Уважаемый, Максим Эдуардович,

В связи с тем, что вы упорно работаете над двумя делами: об убийстве Салтыкова-младшего и о подпольной мануфактуре, не смотря на мои предостережения и советы, то у меня нет иного выбора.

Как человек, я ничего против вас не имею, но как следователь… Вы очень неприятны. Липните, как репей. Идёте вперед, как баран. Мне это надоело.

Итак, у постоялого двора, где вы живёте и в данный момент читаете это письмо, вас ожидает извозчик. Спускайтесь, он отвезёт вас в Приказ тайных дел. Там вы заберёте с собой все материалы по этим делам и поедете ко мне, пора познакомиться очно.

С уважением, Панов И.И."

Внизу страницы была сделана дописка:

"Ах, да, для стимулирования вашего поведения в правильном русле скажу: у меня находиться дорогой тебе человек. Не делай глупостей, девочка очень боится меня и моего острого и холодного друга, который так и жаждет согреться молодой кровью.

Я не хочу, чтобы она пострадала из-за твоих неверных шагов… Я всё вижу…"

Вот собака! Что делать? Что делать? Что делать? Я нервно ходил по комнате туда-сюда. Осторожно отодвинув шторку, выглянул в окно. Действительно, возле входа стояла простая повозка, груженная сеном, с запряженной грязной лошадью и мужичок в простой одежде.

"Не глупи, давай начнём выполнять его условия, – осторожно влез Барбатос"

"Лучше ничего не придумал?"

"Инициатива пока на его стороне…"

Я быстро надел форменную одежду, проверил патроны в револьвере, вернув его в кобуру, спрятал короткий кинжал в ножнах за голенище сапога и пошёл на выход.

В харчевне на первом этаже всё ещё с минувшего вечера шёл безудержный кутёж: слышны пьяный смех и крики, звон бокалов… Около крыльца стояла повозка, мужик, завидев меня, спрыгнул с неё:

– Максим Эдуардович? Мне велено отвезти вас. – Он протянул вперед открытую ладонь. – Отдайте ваше оружие.

Я послушно вынул из кобуры требуемое и отдал извозчику, тот сунул его за пояс. Дождавшись пока я присяду на сено, он запрыгнул на телегу и ударил лошадь вожжами. Повозка медленно пошла к Приказу.

Через четверть часа мы были у Приказа тайных дел. Извозчик отказался отпускать меня одного и пошёл со мной. Выглядело это со стороны достаточно странно. Этот мужик, видимо чей-то холоп, идёт вплотную ко мне по правую руку, приставил к боку мой же собственный револьвер.

Дежурный стрелец на входе без вопросов пропустил меня, лишь презрительно глянув на холопа.

– Где ваш кабинет? – спросил мужик.

– Не важно, дело всё равно не там.

"Ты что задумал? – опасливо спросил Барбатос"

"Не мешай, смотри тихо"

– А где же?

– В подвале, – сказал я максимально спокойно.

– Что оно там делает? – удивился он.

– Вчера была жара, в кабинете невозможная духота, я решил поработать в прохладном подвале.

– Да?

Версия крайне глупая, надеюсь, поверит.

– Что стоишь? Пошли в подвал. Только медленно, не делай резких движений. – Он сильнее ткнул меня в бок.

Уже около лестницы сверху спустился начальник следственного отдела из Стрелецкого приказа с ворохом бумаг, увидев меня, он сразу же подскочил:

– О, Максим, привет! То же решил свои бумажки разобрать?

– Зачем?

– Как это? – искренне удивился он. – Разве не знаешь, что сегодня утром Князь с проверкой нагрянет, будет смотреть что, да как его служивые люди делают. Я вот, – он указал на кипу бумаг в руках, – решил прибраться, не хотелось бы утром быть уволенным.

– Похвально, – нейтрально ответил я.

– Это кто с тобой? – Чернопятов спросил про извозчика.

Мужик новым тычком в бок напомнил, что следует быть осторожным в выборе ответа.

– Этот? – на секунду я задумался. – Да, холоп какой-то, около моего постоялого двора нужду справлял, вот я его и задержал. Сейчас будет отрабатывать своё дурное поведение, пусть бумаги мои, да Мартына по алфавиту раскладывает!

– Ха-ха! Интересное наказание, надо будет моим стрельцам-следакам рассказать! Ладно, я пошёл работать.

Он ушёл. Вух-х-х, пронесло… Извозчик после этого непринуждённого разговора расслабился и потерял немного бдительности. Мы спокойно спустились в катакомбы, остановившись в небольшой комнатке с одиноким столом, за которым сидел скучающий опричник, двое других вооруженных подпирали решётчатые двери, уходившие вглубь подземелья.

– Здравия желаю, Ваше Благородие! Чего изволите? – бодро отрапортовал дежурный.

Я резко нанёс удар локтём под дых извозчику, одновременно уходя с возможной линии огня вбок:

– Скрутить его!

Мужик, явно ошарашенный произошедшим, хотел было выстрелить из револьвера, но у него не получилось по двум причинам. Во-первых, мой пистолет не огнестрельный, который можно найти где угодно, а воздушный, находящийся на вооружении Приказа тайных дел и охраны Князя, из этого оружия, если не знаешь как, выстрелить не сможешь. Извозчик, судя по всему, такими познаниями не обладал. Во-вторых, опричники, кинувшиеся выполнять мой приказ, быстро остудили его пыл двумя прямыми ударами: в нос и живот. Скрутив его, опричники подняли потерявшего сознание холопа на ноги: