Лилия Мигаро - Любить волка. Быть волком. История одной любви [litres самиздат]

А дальше была рутинная работа. Я попросила совет озвучить документы стражницы. Там были имена и фамилии и перечень преступлений. Мы развязали бывший совет стаи Фонберина, читая грехи каждого члена стаи выводили в центр. Потом бывший совет объяснял каждое обвинение, и мы давали слово самому обвиняемому.

Убийства, похищения, насилия, пытки, грабежи, контрабанда и даже торговля наркотиками. Список обвинений был огромен. Часть оборотней мы оправдали. Не по причине невиновности, нет. Виновны были все, даже дети участвовали в преступлениях, всех кроме насилия. А по той причине, что были те, кто не соглашался идти на страшное.

Их били, ломали, но они не сдавались и только для выживания, своего и близких, участвовали в грабежах и контрабанде, даже наркотики сбывали, но никогда не насиловали, ни убивали. Им мы предложили прийти в себя и решить, остаться в нашей стае или уйти на все четыре стороны. Их разместили по домам сначала отправив в баню и накормив. Но таких было не много.

Были и те, кто с гордостью рассказывал подробности своих деяний и те, кто был не согласен с моей победой над Фонбериным. Находились и те, кто требовал реванша бросая мне вызов. Нет, я не дралась ни с кем и не доказывала своё право на победу, я просто подавляла их своей волей заставляя обернуться и скулить виляя хвостом словно домашнюю собачку. Этих накормив, снова связывали и говорили о том, что их передадут на суд стай.

Но большая часть была из тех, кто участвовал во многом, но жалел и сопротивлялся, а потом сломался, смирился. Некоторых шантажировал Фонберин, кого-то заставлял силой. Мы не знали, что с такими делать, пока не знали. У кого-то не было выбора, кто-то сломался, но в отличии от предыдущих, никто из них не хотел так поступать, не радовался своим поступкам.

Больше всех впечатлил не в самом лучшем смысле старик из совета, тот самый, что устроил цирк с кровью перед стаей у костра. Старик из бывшего совета Фонберина, был, кстати, идейным вдохновителем, он придумывал изощрённые пытки и лично участвовал во многих наказаниях собственной стаи. Он был другом и соратником отца Фонберина и присматривал и направлял его сыновей после смерти последнего. Такой себе серый кардинал стаи. Его мы тоже по окончании разбирательств отправили в толпу, предназначенную «на суд стай». Он словно маньяк с изощрённым удовольствием рассказывал сам и подтверждал, а порой утонял в жестоких подробностях, холодящих душу рассказы других.

Сложнее всего было с женщинами. Им угрожали жизнью и здоровьем детей, мужей, родителей. И они молча соглашались на все. А чтобы не сомневались в угрозах и их правдивости, Фонберин старший ввёл в стаи, а правило, со старикашкой регулярно устраивали игрища, которые подхватили остальные братья.

В них дети дрались за право сесть за стол с вожаком и отъесться в волю. И дрались они голыми с ножами в руках. Изрезая и уродуя друг друга и порой даже убивая. И не участвовать могли лишь те, чьи родители послушно выполняют все, что он скажет безоговорочно. За этот вечер и ночь мы наслушались многого, о чем вряд ли забудем когда-нибудь.

Фонберины на глазах мужей насиловали или пускал по кругу женщин своей стаи за право не участвовать её ребёнку в этих игрищах. Угрозами жёнам одних, заставляли насиловать жён других. Многие женщины узнав о беременности делали все чтобы скинуть ребёнка. Но не у всех и не всегда это получалось. Некоторые подкидывали своих детей в деревнях людям. Никто не хоте своим детям судьбы остаться в стае Фонберина.

Все началось с их прадеда, которого изгнали из стаи, он старшим сыном вожака и взял силой собственную сестру. Тогда он выкрал её и сбежал. Без земли он странствовал и собирал вокруг себя отщепенцев и изгнанников. А потом стал воровать женщин с других стай. Раз за разом их стаю отлавливали и пытались уничтожить. Многие гибли, но не Фонберины – эти словно уж на сковородке изворачивались и избегали наказания, подставляли других и уворачиваясь от закона.

И уже отец придумал брать не взрослых самок, а воровать детей, ещё щенками и воспитывать послушных жён. Он и был первым, кого пострадавшая стая наказала, не дожидаясь ни стражей, ни суда. Его растерзали отцы и матери за своих дочерей, многих так и не вернули в стаю. За него мстили сыновья под началом старшего, напав на стаю моего деда. Именно он, старший из братьев, стал моим кошмаром в детстве.

И именно тот маньяк-дед из стаи Фонберина придумал как отомстить моему деду и лично помог братьям его опоить чем-то обездвижив и похитив, а потом растерзать заживо, связанного, но уже пришедшего в себя и не способного сопротивляться. То с каким блеском в глазах и ностальгической мечтательностью в голосе старикан-маньяк вспоминал всё, рассказывая на распев подробности холодило. Не дыхание и сердце замирало от услышанного, а сама жизнь с каждым словом уходила, отступала убивая душу. Убийство моего деда заняло у них десять часов.

Десять часов они терзали его заживо резали, не позволяя умереть рвали его плоть. Слушая это, бабуля не выдержала. Она тихо плача просто уплыла в блаженную бессознательную темноту, чего не могла себе позволить я. Её подхватил Князев и передал отцу, а тот уложив себе на руки, не приводя в сознание до конца этой исповеди. Больше бабуля не позволила себе слабину и не проявила себя ни вздохом, ни взглядом.

Через три дня многие из тех, кто был помилован на нашем совете был принят в мою стаю, по своему желанию. Моя семья, в лице пополнивших ряды Сени, Яна и Дэна нашла своё утешение. Бабуля просто постоянно кормила и молча обнимала ребят, скорее утешая себя, чем их. Отец и мама носились с ними словно с сыновьями, а ещё бабуля часто одаривала подзатыльниками за их регулярные слова о том, что они нас притесняют.

Мама при каждой такой фразе с их стороны устраивала смотрины, порой по пару раз в день и говорила отцу, что, если мальчиков женить, они останутся в семье. Мальчики перспективой жениться вдохновлены не были от слова совсем. И в итоге клятвенно пообещали маме и бабуле не противиться их материнской заботе и стойко сносить бремя членов семьи и стаи Волковых со всеми вытекающими и выпекающими съестными и не только в обмен их свободе от смотрин.

Все эти дни я изучала законы стаи, нашей, Князевых и общие для всех стай и ближайших соседей, потенциальных противников и союзников. Основа была общая у всех. Только в силу обстоятельств были определённые традиции, прописанные в законе каждой стаи отдельно, но не перечащие общим.

Я входила в курс дел стаи и с помощью Князевых строила планы на развитие. Не без своей выгоды они согласились проспонсировать многие не законченные проекты деда и начать новые. Помочь, безвозмездно, с жильём для новых членов стаи, а также с психологической реабилитацией. А спустя неделю, когда в помощь мне от Князевых остался только Петя, к нам наведались стражи с официальным визитом. Но уже соблюдая все формальности.