Лилия Мигаро - Любить волка. Быть волком. История одной любви [litres самиздат]

– Дочка, помоги старику. Мне нужен адвокат, а не шарлатан. А о тебе по телевизору говорили, много. Помоги старику. Прошу. Не откажи. – Старичок громко завывал срывающимся голосом. – Мне особо заплатить не чем, но если ты не поможешь, то никому дела до старика не будет.

В секунду рядом оказался Петя, перехватил старика оттесняя его от меня. Старик был скромно одет. В очках и широкополой шляпе. Морщинки складывались в доброе лицо. А в глазах его горел огонь полный жизни. Он словно не помощи просил, а предлагал её.

– Петя, подожди. Что у вас?

– Так дети у меня. На улицу выгнали, квартиру отобрали, гараж продали, даже дачку мою и ту отобрали и уже продают. А мне куда? Они говорят на кладбище. А я не знающи и не думавши, что так оно всё выйдет, всё на них оформил, а они вот как со мной. Помоги, дочка.

– А сейчас вы где живёте?

– Так друг приютил, мы с ним служили вместе, вот по старой дружбе и приютил. Только у него квартирка двухкомнатная, и там он да дочка с мужем. Они уже на меня фырчат.

– Ясно. А паспорт у вас есть? И документы на жильё, любые.

– Только паспорт есть, да пенсионное. Остальное всё в квартире осталось, когда деточки мои замки сменили и меня выгнали. Я же тогда на даче был, думал летом там поживу, урожай соберу и вернусь. А вернутся не смог. Я назад, а через месяц баба пришла, скандальная, говорит ей хозяева поручили мою дачку продать и выгнала меня, с участковым вместе.

– Я уже давно такими делами не занимаюсь. На уголовные перешла…

– Что ж и не поможешь старику?

– Ладно, Петь, давай на офис, и вы с нами давайте. Там разберёмся.

Нет, старичок меня не разжалобил, вот не видела я в его глазах отчаянья. Не было в его глазах и боли предательства родными людьми. Но что-то словно тянуло меня к нему. Его запах привлекал и манил. Его взгляд словно обещал мне помочь.

– Что Волкова, ты теперь бесплатно работаешь?

Говорил знакомый голос, но вот в голове никак не складывался голос с владельцем. Я обернулась лицом к зданию суда. Ну конечно, Лебедев. Учился на год старше, проныра и заучка. Вечно бегал хвостом за мажорчиками и доставал меня.

– Лебедев, я работаю на совесть, поэтому моё имя даёт право мне самой выбирать клиентов. А ты перед кем пресмыкаешься сегодня?

Рядом стояла накрахмаленная парочка со взглядом богов на простых смертных, или грязь под ногами, и взгляд этот был направлен на меня. Петя подошёл ближе ко мне, настолько, что я чувствовала его дыхание на своей макушке.

– Та самая Волкова, которая вытянула Князева и объединилась с ним? – Пренебрежительно пропела дамочка с полными бёдрами и надутыми всеми местами, которые только можно надуть увеличивая.

– Елена Макаровна это Кабановы некоторые наши компании конкурируют.

Лебедев не знал, что сейчас происходит, но я поняла, это оборотни, но не волки и даже не хищники. Только об этом я не догадывалась.

– Да какие конкуренты, вы нам и в подмётки не годитесь…

Мужчина рядом с дамочкой, круглый, не высокий, со складками на шее и узкими заплывшими глазками повысил голос повизгивая и привлекая лишнее внимание к нам. Я чуть отпустила свою силу, слегка дав волю своему зверю, как учил Князев, так чтобы все чувствовали опасность, исходящую от хищника, от меня.

– Не стоит так отзываться о конкурентах – я говорила с лёгкой угрозой и едва заметным рыком – можно обратить излишнее внимание на себя.

Мужчина пошёл пятнами, не ровными красными пятнами по всему лицу. Он не хищник, он добыча и сейчас посмел огрызаться на хищника сильнее его. Я чувствовала запах страха и пота исходящий от него, мускусный, тяжёлый запах.

….

– Петь, дай мою визитку господину Кабанову, думаю ему есть за что извиниться. И лучше это не затягивать, а то обижусь в серьёз…

Мужчина истощал не поддельный ужас, рвано дышал и принял визитку дрожащей рукой. Его спутница потупила глаза в пол и тоже пахла страхом. А я развернулась уходя.

– И не надейся Волкова – это мои клиенты! – Выкрикнул Лебедев с презрением и долькой торжества того самого, которое он обычно испытывал по отношению ко мне в институте обтираясь рядом с мажорами. – Тебе до такого ещё расти и расти.

Я остановилась. Устала от таких слизняков. Я всегда была в компаниях или своим парнем, или объектом для шуток. И в институте этот парень частенько задевал меня, порой доводя до слёз. Только теперь я не запуганная девочка с кошмарами из детства. Я и есть оживший кошмар, страшный хищник. И не ему меня пугать.

– Лебедев, я хищник и моя задача охота, а не защита своего обеда. Поэтому я даю шанс твоим клиентам извинится официально, только один шанс. – Эти слова были не для моего знакомого по институту, а для его клиентам. А вот дальше я говорила лично ему. – Но ты свой шанс упустил. Я буду брать каждое дело, даже в ущерб себе и без оплаты, каждое связанное с тобой и разносить его в прах, пока твоя репутация не станет руинами и позором для тебя. Я буду помогать государственным обвинителям на добровольных началах, но добьюсь своего. Каждый нанимая тебя будет знать, что получает меня в противовес. Помни об этом.

Я развернулась и словно девчонка довольная произведённым эффектом на всех, кто нас окружал и слышал, вприпрыжку поскакала к машине улыбаясь. Всегда хотела дать отпор своим обидчикам, но вместо отпора обычно замыкалась или вообще позорно сбегала пряча слёзы. У машины нас ждал старичок с которым мы говорили раньше.

– Простите, я не узнала, как вас зовут?

Я спрашивала садясь на переднее сидение предварительно открыв заднюю дверцу машины старичку. Он ловко залез в салон. Я села на своё место, и Петя положив документы в багажник сел за руль заводя машину.

– Зовут меня, дочка, Михаил Иосифович, я был учителем у твоего э-э-э, жениха.

Я тяжело сглотнула и на меня снова навалилась вся тоска и боль от которой получалось отгородиться работой. А ещё злость, что надо старику и знает ли он о том, что Сергей пропал.

– То, что я тебе рассказал правда, только помощь мне не особо нужна. Серёжа мне уже помог, давно уже. Он купил квартирку в Королёве и дачку, я там и живу, с детьми занимаюсь. А тут на днях у меня гости появились. А и просили передать, что и вас ждут на чай. Только говорят за вами следят, потому что хвост пощипали вы знатно, а вот голову не отрубили. И гости мои не могут пробиться к вам. На всех подъездах да тропках встречают. Вот меня и отправили к вам. Тем более гостям моим не здоровиться.

Он говорил, и я слышала каждое слово, они набатом отбивались во мне. Меня прижало к сидению.

– Ещё меня просили прикрыться делом. Так оно есть. У моего товарища квартиру мошенники отобрали и на улицу выгнали. Вот тут бумаги. – Что зашуршало у меня за спиной, но мне было плевать, я думала только о том, что в мою жизнь возвращается надежда, что моё сердце сейчас выпрыгнет из меня, а душа разорвётся на сотни маленьких частиц. Мне сунули в руки сложенную вдвое бумажную папку. Я машинально взяла её и раскрыла. Уставилась не видящим взглядом и заметила мокрые пятна. Не сразу поняла, что это мои слёзы.