Irin Joki - Страшные сказки ведьмы-воровки [litres самиздат]

Призрачный дворецкий, не умолкая, причитал об одном и том же, и наконец, довел своего путника до кабинета графа, из-за двери которого доносился возглас Разовски, полный возмущения и отчаяния.

– Да я вам еще раз говорю, что это не может быть каким-то глупым совпадением! – кричал старик, побагровев от негодования, – я все же получше вас разбираюсь в подобных вещах!

Кабинет, как и предполагалось, был полон господ. Роджер Кипринс сегодня серьезней, чем обычно (что говорило о его крайне недовольном и порицательном настроении) восседал на одном из диванов, на которых пару дней назад была заключена злополучная сделка с его, так называемой дамой сердца. Неподалеку от него находился Кристофер Беднам, и, судя по его лицу, он был явно не в духе. Лу Кипринс нависал над братом, стоя позади дивана, тщетно пытаясь состроить такую же гримасу, как у Роджера. Он взирал на старика Разовски исподлобья, пока Альберт возле стола горячо старался доказать свою правоту. Амнес Максималь с самым мерзким выражением лица стоял возле другой стороны стола, опершись на него одной рукой. Ноэль же, которого, видимо, брали с собой на решение вопросов государственной важности для того, чтобы разбудить в юноше любовь к политике (но видимо зря, потому что будить там было явно нечего), со скучающим видом слонялся вдоль книжных полок, изредка беря от нечего делать наиболее привлекательную книгу и пролистывая ее. Джес Оксфольт, который словно здесь теперь жил, вновь уткнулся в газету «Туманный полдень» и с меланхоличным видом расположился в одном из кресел в углу.

Небо хмурилось за окном, становясь все тяжелее, как и атмосфера в этой комнате, которая с каждой минутой накалялась все больше.

– Добрый день, господа, – еле сдерживая ликующую улыбку, поприветствовал собравшихся Мур. Беспомощный вид бывшего наставника несказанно грел ему душу.

– Господин Лисц! – облегченно вздохнул Беднам, явно обрадовавшись появлению детектива. Он подошел к нему и добавил совсем тихо, – наконец, вы прибыли спасти нас от этого старческого маразма.

Муру даже стало немного жаль графа, оттого, что он был окружен беспросветными идиотами.

– Ах, вот он, явился! Помог, значит, Чарли Фленсику сбежать, и теперь делает вид, что он тут якобы ни при чем! – тут же, не дожидаясь ответных действии вступил в атаку Разовски. Джес Оксфольт, оторвавшись от газеты, бросил на Мура острый взгляд. – Я специально проверил, сразу после того, как потушили огонь, на месте ли проклятый журналист! И, конечно же, его там не оказалось, ну кто бы сомневался! Притом камера была заперта, а ключей нигде не было!

– И Прест тоже пропал, – со значимым видом вставил свое веское слово Роджер.

– Да, да, – нетерпеливо бросил Разовски, совершенно не заинтересованный в данном вопросе, – арестуйте его, чего вы ждете?! Почему вы вешаете на меня ответственность за происшествие, когда у вас перед носом находится преступник собственной персоной?!

Он воинственно взмахнул руками уже и, не зная, какие еще доводы предоставить, как Мур, сохраняя джентльменское спокойствие, спросил:

– О чем вы говорите, господин Разовски? С чего бы мне поджигать склад и тем более спасать Чарли Фленсика?

– Как же! – вскрикнул старик, подпрыгивая на месте от негодования. Это позабавило Ноэля, и он, ничего не стесняясь, издал громкий смешок, чем вызвал недовольство Роджера. Альберт продолжал, – а не вы ли, господин Мур Лисц, заявились вчера ко мне в академию без предупреждения выклянчивать помилование для своего дражайшего Чарли Фленсика?! Не вы ли умоляли меня поспособствовать в его освобождении из тюрьмы и уговорить господ?! А?!

– Что? – искренне удивился Мур, будто впервые это слышал. Он так убедительно изумлялся россказням старика, что ни у кого в кабинете не возникало сомнений на его счет. В чем в чем, а во вранье детективу не было равных. – Кто в своем уме станет поджигать склад и спасать Фленсика сразу после того, как поговорит об этом с вами? Это невероятно глупо! Я прекрасно знаю, как действуют преступники – я ни за что не повторил бы их нелепых ошибок! В крайнем случае, я бы выждал хотя бы пару недель. Да и было бы из-за кого так подставляться? – усмехнулся Мур, – все знают, как Чарли Фленсик ненавидит меня. Он был тем, кто окончательно уничтожил мою репутацию и надежду на светлое будущее. С чего бы мне идти на такой риск ради него? Чтобы в итоге разделить с ним его же камеру? Спасибо, вот уж нет уж.

– А! – воскликнул, злостно посмеиваясь Разовски, словно он был уже немного не в себе, – вот как! Значит, выходит, мне это все вчера просто привиделось? Значит, я, по-вашему, лгу? А что касается вашей обоюдной ненависти с Фленсиком! Ха! Разве не вы ли явились на бал его величества под прикрытием вместе? Что вы теперь на это скажите?!

– Каюсь, был вынужден стерпеть его общество ради расследования, иначе бы я никак не смог подобраться к его величеству. А у Фленсика имелось приглашение, вот и пришлось мне напроситься, – пожал плечами Мур. Вранье с легкостью слетало с его уст, и оно казалась даже невесомей, чем любая правда.

– Хм! Интересно! – казалось, Альберт вот-вот лопнет, – но у вас нет алиби! Что вы вчера делали? Где были? А то Фленсик же, по-вашему, просто взял да сам и испарился!

– Еще и Прест, – многозначно добавил Роджер.

– Да всем плевать! – гневно завопил Разовски, дойдя до крайней точки терпения, отчего Кипринс старший даже растерялся – никто еще не говорил с ним в подобном тоне.

– Ну что вы так переживаете, – снисходительно улыбаясь, проговорил Мур, – вам не следует так надрывать сердце в вашем-то возрасте. И возвращаясь к теме разговора – да, у меня есть алиби. Я весь день пробыл в баре и тщетно пытался уговорить своего бывшего помощника Лео, который там подрабатывает, вернуться в мое агентство, ведь моя нынешняя помощница госпожа Лотсон, которую вы имели удовольствие не раз видеть, уволилась. Так что у меня имеются свидетели, и они могут хоть в суде подтвердить, что я весь день находился в пригороде.

Альберт Разовски втянул в себя как можно больше воздуха, но красноречие предательски подводило его, и он терялся, чего бы еще эдакого выдать в свое оправдание.

– Все, хватит! – в нетерпении нахмурился Беднам, которому порядком надоел этот цирк, – это нелепо, господин Разовски! Вы просто-напросто перекладываете вину на первого попавшегося, пытаясь уклониться от ответственности. Вы сами вызвались лично следить за делами склада, вас никто не заставлял, и то, что его плохо охраняли – это целиком ваша вина. Поэтому вы возместите убытки из собственного кармана, и больше мы говорить об этом не будем.

– Но…! – попытался возразить старик, пораженный и обескураженный вынесенным ему приговором.