Светлана Хорошилова - Призрак, осыпанный снегом [litres самиздат]

– Пусть пока постоит. А раньше двух часов никак нельзя? – юноша был нетерпелив.

Женщина молча, не торопясь, пошла в дом. Зайдя следом за ней, Кирилл увидел, как она стоит и читает его записку. Он вынул листок из её рук, скомкал его и бросил в печь.

– Хотел свалить? Что же помешало? – кисло произнесла Инга.

– Да, хотел! – Кирилл снова распсиховался: – А ты бы не хотела, если бы мимо тебя проплыли три трупа?

– Чего-о?

– Те трое! Выплыли из сарая, как одежда на вешалках, и поплыли туда, – он размашисто махнул рукой, – в голубые дали…

Инга подошла к окну, пытаясь представить произошедшее.

– Ты хочешь сказать, что люди просто летели по воздуху?

– Да! Просто летели по воздуху!

– Куда?

Кирилл вылупил удивлённые глаза.

– А я знаю?!

Инга обеими руками оперлась о подоконник и посмотрела вглубь огорода. Юноша не унимался:

– А может погуляют и вернутся обратно? Как раз к двум часам. Столпимся в сарае всей толпой с этим мешком…

Она отошла от окна с серьёзным видом и прошлась по дому, сунув руки в карманы своего жилета. Потом повернулась и задала вопрос:

– У тебя есть документы этой троицы?

– А как же! Права!

– Дай я на них посмотрю.

– Вот, смотри… – Парень торопливо начал вытаскивать документы из кармана пальто. – Только я тебе их не отдам!

– Я только посмотрю. – Инга сфотографировала их на камеру телефона.

– Хочешь навести о нём справки? Хорошая мысль! – Он спрятал документы в сумку и присел возле печи, чтобы покопаться в ней кочергой.

Всё оставшееся время они пили кофе. Кирилл снова попытался расспросить об экспериментах Влада, но Инга сразу отмахнулась от этой темы. Парню показалось, что она слишком стойко себя ведёт, понимая, что пребыванию Влада в этом мире скоро придёт конец. Она посматривала на часы, как будто поторапливала время.

В час пятьдесят девять Кирилл молча встал и начал одеваться. Они направились в сарай, прихватив мешок, стоявший во дворе.

– Посвети. – Он протянул Инге фонарь, который накануне принёс из Тойоты, а сам начал развязывать верёвку.

Женщина стала щёлкать выключателем, но фонарь почему-то перестал гореть. Она постучала им по ладони, потом стала пытаться раскрутить отсек с батарейками.

– Хрен с ним! – отмахнулся парень. – Лучше придержи мешок за низ!

Они стояли в темноте и молча слушали, как песок сыпется внутрь трубы. Кирилл дотряс остатки и отшвырнул пустой мешок в угол, а затем машинально перекрестился.

– Всё! Пошли отсюда! – Юноша хотел быстрее покинуть это место, он на полном серьёзе пытался представить, как трио сюда возвращается в том же порядке. Кирилл заходил в дом с чувством выполненного долга, но Инга выглядела вялой.

– Я очень устала. Поехали по домам? – Она подошла к мусорному ведру и начала завязывать пакет.

Парень снял фуфайку, одел на толстовку свою лёгкую куртку, в которой приехал из города в ноябре, и взял в руки пальто.

– А бумаги в подвале… Что с ними делать? – он представил, что Инга сейчас откроет дверь в лабораторию и они вместе начнут в них копаться и уничтожать.

– Я завтра приеду и сожгу всё в печи.

– Опять это «завтра»?

– Ключей нет. Они остались у меня дома.

– А зачем ты его заперла?

– Чтобы никто не читал. Это опасно.

Кирилл наклонил голову вперёд и посмотрел исподлобья.

– Опасно для кого?

– Для людей всего мира! И так далеко зашло.

Ему казалось, что она говорит какими-то головоломками. Он сделал продолжительный выдох и начал одевать пальто поверх куртки.

– Ладно, надеюсь ты завтра справишься. – Парень перекинул сумку через плечо и замялся: – Я-я-я… хотел бы сказать тебе слова благодарности… – Инга прервала сборы, держа в руках мешок с мусором, и направила на него всё своё внимание. – Ты очень многое для меня сделала… в трудную минуту… – Он провёл рукой по своей голове, словно гребнем и взбудоражил волосы. – Эта случайная встреча спасла мне жизнь.

– Кирилл, я не сделала ничего особенного… Я только надеюсь, что всё произошедшее здесь останется в тайне?

– Да, конечно, можешь не сомневаться! – Кирилл усмехнулся. – Расскажешь кому такое…

Они вышли на улицу, оставляя позади тёмное и одинокое пристанище.

– А из розеток ты всё выключил?

– Холодильник не выключил, там же продукты…

– Ладно, я завтра разберусь.

Кирилл закинул сумку на заднее сиденье трофейного авто.

– Тогда я поехал? – Он обратил внимание, что из-под сумки выскочила тетрадь с посланием от Влада, которую парень прихватил незаметно от Инги. Кирилл быстро захлопнул дверцу с тонированным стеклом, пока та её не увидела.

Юноша сел за руль, пару минут погрел двигатель и начал выезжать на дорогу. Инга печально помахала ему рукой, и Кирилл махнул ей в ответ. Проехав несколько метров, он оглянулся на дом в последний раз: Инга так и стояла у калитки с мешком в руках и смотрела вслед.

Улица замерла в ночном полумраке. Лишь на другом конце села горели фонарные столбы и хором лаяли собаки на все проезжающие машины. Кирилл прибавил скорость, когда ехал уже по возвышенной дороге мимо белых полей и склоняющихся от ветра посадок. Февральский снег успел просесть и загрязниться остатками прошлогодней листвы и хвои. На дороге заледенело грязное месиво, оно превратилось в ребристые застывшие ухабы.

«Что-то было не так, – крутилось в голове Кирилла, – не так… А что не так? Что показалось странным? Не знаю, не могу понять…» Мимо мелькали чёрные оголившиеся деревья. Он ехал не по той замудрёной дороге, по которой его привезла Инга, а мимо посёлка с магазином, где он закупал продукты. Там совсем недалеко был выезд на трассу.

«А я так и не узнал, где она живёт, и телефон забыл спросить. Совсем отвык от этих телефонов. Чёрт! Мог бы потом позвонить и поинтересоваться: всё ли получилось? Может вернуться?» Но машина уверенно покидала эти места, оставляя позади воспоминания о старом пустующем доме, и вся эта чертовщина оставалась позади. Вместе с Ингой…

Город замер, погрузившись в глубокий сон. Жёлтым светом мигали светофоры, а на пустых улицах не было ни единого пешехода. Серые дома, грязные дороги и горы утрамбованного лопатами спецтехники февральского снега. Изредка встречались забрызганные одинокие легковушки, с рёвом проносившиеся по улице, и опять всё стихало.

Кирилл подыскивал место, где бы он мог оставить внедорожник, чтобы избавиться от него, а заодно от вещей и документов. Только от денег избавляться он не собирался. Он считал это компенсацией за потерянное рабочее место и вынужденный трёхмесячный отпуск в экстремальных условиях.

Заехав в мрачный безлюдный двор возле металлических гаражей, Кирилл заглушил двигатель, протёр влажными салфетками для автостёкол всё, чего он касался, как это делали герои фильмов, а потом накинул капюшон от толстовки, вытянув его из-под ворота, и пошёл в сторону своего района задворками. Пешком до дома идти было не близко, но Кирилла это не волновало: городской воздух пьянил по-своему, в нём стоял запах жизни.