Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

Он закрыл лицо руками, часто всхлипывая.

– Рейс восемьсот восемьдесят восемь, – еле выдавил он, сгибаясь пополам. – Боже… Черт побери, Аза… Не все потеряно…

– Но почему ты раньше не взял карту?! – попыталась узнать я.

– Я пытался, – он ударил кулаком по спинке сидения, и оно прогнулось. – Но мне было не по силу тягаться с племенем. Однажды я решил, что они специально распускают эти слухи, чтобы заманить меня к себе. Но черт возьми, Аза! Она существует!!!

Я и сама была готова разреветься в голос при мысли, что мы еще можем спастись и вернуться в Каролину. Мы… Я, Кир и Сонька. Только трое. Только без Дэвида.

– Нужно срочно показать ее Киру, – заметила я. – И взять еду и воду.

– Тогда за работу, – кивнул парень.

9

Мы впыгнули в дом Дэвида как раз тогда, когда на горизонте стало постепенно вырисовываться блевотно-зеленое пятно, неторопливо крадущееся к нам. Пакеты с едой и напитками остались в «прихожей», еслиэто подобие жизни можно было назвать так, а вот мы всеми тремя здравомыслящими умами уселись на кожаный ковер, поочередно трогая брошь и свиток, и глядя на все это таким снисходящим взглядом, словно нас только что отправили домой.

Мы играли в гляделки минут десять, пока Дэвид, шумно не откашлявшись, аккуратно взял брошь, и, повертев ее в руках, по-видимому, наткнулся на отверстие для ключа.

– Ключ, – изрек он и, когда я дрожащей от волнения рукой подала ему металлический малюсенький предмет, он взял его и, вставив, пару раз повернул по часовой стрелке.

Брошь щелкнула.

А потом раскрылась на две половинки и со звоном упала на пол.

Мы все покачнулись, обливаясь потом. И, когда на коричневатом полу увидели небольшую свернутую в три погибели карту, наперегонки бросились к ней.

Я развернула ее и поразилась, какая она была огромная – ярда в три в ширину и в пять в длину. Ее края обрамляли красивые вручную нарисованные завитушки, в самом углу была жирно намалевана красная точка. Наше настоящее положение, никак иначе.

В правом нижнем углу была нарисована воронка, которую я, несомненно, узнала тоже. А дальше, после «нашей точки», велась линия моря, и стрелка, указывающая направление. В левом верхнем углу была небольшая черная полоса с надписью «Большая Земля».

– Так вот ты какая, – присвистнул Кир. – Ох, боже мой… АЗА!!!

Он кинулся на меня и крепко обнял, очевидно, не отдавая отчет своим действиям. Мы стали обниматься, грозясь выдавить друг другу органы через рот, оба не отдавая отчет своим действиям.

– Господи, Кир! – я крепко прижималась к нему и смеялась. – Спасение есть!! Есть!!!

Дэвид вел себя спокойно, сдержанно наблюдая, как мы чуть ли не вырываем друг другу волосы от радости. Похоже, его это все совершенно не интересовало. Может, так оно и к лучшему…

Почему же я не догадалась об этом раньше?!

Теперь все стало вставать на свои места. Это – не глюк, это вполне реальный, не существующий на карте, город. До нас тут выживали. В прямом смысле. Я схватила свиток и снова вчиталась в криво написанные строки.

Мне жаль, что я не смогла предотвратить вашу посадку сюда – писала она. Значит, она знала, что от рейса восемьсот восемьдесят восемь остается только ждать беды. Уна Гаррисон. Ту стюардессу звали Уной, и с виду нельзя было просто так сказать, что когда-то она жила бок о бок с дикарями.

Я обернулась в сторону, где должен был сидеть Дэвид, но, кроме раскрытой броши, не увидела толком абсолютно ничего.

– Похоже, мы ему надоели, – усмехнулся Кир.

– Это точно, – я кивнула. – Быстрее свалим – быстрее доберемся до Каролины, если вообще доберемся. Но нужно рискнуть.

– В любом случае, – заметил он, – нам придется побыть пару дней тут, пока Сонька не окрепнет окончательно.

Он перевел взгляд на мирно спящую девушку, свернувшуюся калачиком на груде тряпок и одеял.

– Иначе я сморщусь, как слива, пока донесу ее до окраины.

Мне пришлось согласиться с его словами. И хотя в моем мозгу зародилась робкая надежда насчет того, что она сможет встать на ноги через пару часов, я тотчас ее отогнала. Я предупредила Кира, что пошла искать Дэвида, хотя мне этого делать совсем не хотелось. В основном, потому, что я наплела ему всякой ерунды о том, что якобы не испытываю к нему ничего, и эта ложь рвала меня на куски изнутри. Мне нужно было срочно попросить у него прощение и, если это было еще возможно, выдать дилемму с точностью до наоборот предыдущей.

Я обыскала все комнаты, которые только нашлись в этой рухляди, но не обнаружила там ровно ничего, за исключением потертой от времени мебели и кучи паутины. Я встала посередине комнаты, гадая, где он может быть. А потом, сквозь шум дождя, услышала какое-то бормотание…

Я отыскала люк наверх и, поднимаясь по полуразвалившимся ступеням, очутилась на крыше под черным небом. Сквозь дождь, капающий на меня сверху, я смогла разглядеть тощую сгорбленную фигуру под «зонтом» со своим другом-аликвидом, освещающим его лицо.

– Аза? – он встрепенулся и встал. Бу стал светиться гораздо тусклее. – Иди скорее в дом, этот дождь – ничто иное, как кислота.

После его слов я почувствовала легкое жжение везде, куда попадали капли. Не обращая внимание на то, что кислотный дождь запросто может разъесть одежду и кожу, я прямой наводкой засеменила к Дэвиду.

– Прости, – я встала в футе от него. Мурашки начали плясать тумбу, зубы перестали попадать друг на друга. В целом, я выглядела как дворняжка, прожившая не одну жуткую зиму.

– За что? – он непонимающе покосился на меня, и Бу стал еще тусклее.

– За все.

Мы неловко уставились себе под ноги. Мне хотелось его обнять, как тогда, но, во-первых, я бы начала выглядеть в его глазах еще более чокнутой, а во-вторых, это было бы как минимум странно после всего того, что я ему наговорила. Поэтому я стояла под кислотным дождем, пытаясь игнорировать жжение, которое уже распространилось на все тело.

В конце концов он не выдержал и сдвинул свой зонт так, чтобы накрыть им меня. Я только сейчас заметила, что это было ничем иным, как полусогнутой железкой, обтянутой прочным каркасом.

– На улице ночь. Вам нужно завтра идти, и было бы неплохо, если бы ты пошла набираться сил, – заметил он.

– Мы приняли решение, что останемся еще на немного, – протянула я. – То есть, если ты разрешишь… Сонька еще очень слаба.

Он вздохнул и перевел свой взгляд в пустоту. Бу померкнул совсем, и нас накрыла кромешная темнота.

Я поняла, что он успел окончательно обидеться. Я поняла, что шансов у меня нет, и я также поняла, что я разбила сердце тому, кто любит в своей жизни первый раз.

Ну не идиотка же я?

Я стояла рядом, глотая слезы вперемешку с каплями дождя и борясь с двумя противоречивыми чувствами: прижаться к нему, обнять что есть силы и просить прощение, пока кожа синей не станет, или с криками и проклятьями в адрес того, кто нас буквально спас, сбежать из дома.