Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

Все потеряно…

– Прости, – и это было все, что я смогла сказать перед тем, как зареветь в голос.

– Аза, – он слегка прислонился своей головой о мою голову.

– Дэвид, – я всхлипнула. – Прости.

– Аза…

Убирайся вон, и захвати с собой своих друзей – дополнила добросердечная Вторая Я у меня в мозгу.

Я уткнулась к нему в плечо, перестав думать о кислотном дожде и о том, что туман сейчас рыщет в городе в поисках чего-нибудь съестного. Например, нас.

– Знаешь, я дурак, – Дэвид усмехнулся. – Я боялся, что могу потерять тебя. И совершил самый идиотский поступок, на который только был способен. Это ты прости меня. Я еду с тобой в Каролину.

– Что? – я отпрянула, пытаясь рассмотреть в темноте его лицо.

– Я еду с тобой, – он прижал меня к себе снова. – Ты ведь согласна?

Я устремила свой взгляд в пустоту, гадая, мерещатся ли мне его слова или я слышу их взаправду.

– Я согласна. – Я улыбнулась. – О, Дэвид, я согласна.

Мы простояли на крыше всю ночь, разговаривая о Эмили и о других не менее важных темах, и только тогда, когда первые лучи солнца стали показываться из-за горизонта, спустились в дом и улеглись в постель, прижавшись друг к другу, все мокрые и довольные. Разбудили нас настойчивые голоса, говорящие о том, что «мы уже давно должны были проснуться и не выделываться так явно». Когда я приоткрыла один глаз, то увидела Кира и Соньку, склонившихся надо мной с такими лицами, словно они знали что-то поистине интересное.

– Доброе утро, – Кир по-детски хихикнул. – Если оно у вас, конечно, вообще наступило.

Только сейчас я поняла, что лежу в обнимку с Дэвидом, и поспешила отодвинуться от него. Он заворочался, перевернувшись на другой бок.

– Ничего не было,– я надулась. Кир похотливо прищурился. – Я клянусь!

– В таком случае я хочу завтракать. – Сонька зевнула и покачнулась. Собственные ноги держали ее еще слишком слабо для того, чтобы она могла хоть немного передвигаться.

Мне пришлось вылезти из-под уютного одеяла, чувствуя, как все мое тело мгновенно покрывается мурашками. Дэвид натянул на себя теперь уже свободное одеяло с головой, что-то бормоча. Эх, вот бы мне его силу воли – нас разглядывают друзья, вообразившие, что мы занимались тут совсем не по-детски интересными вещами, которые, кажется, уже опробовал каждый американский подросток, кроме нас – а ему хоть бы хны!

Мы спустились вниз. Кир нес Соньку на руках, а она что-то быстро ему лепетала насчет карты. Видимо, он уже успел рассказать ей все.

Я достала пару баклашек с водой из пакетов и три бургера. Сонька с наслаждением стала откусывать небольшие кусочки от уже порядком очерствевшей мякоти хлеба, Кир подавал ей воду, с умилением глядя на то, как она с аппетитом впервые за это время ест нормальную еду (ну, почти нормальную).

– Ну так… – Осторожно начал Кир, – что произошло?

– Тебя это не касается, – огрызнулась я. Сонька засмеялась.

Спустя пару минут с лестницы послышались шаги, и к нам вышел Дэвид с перекинутым через плечо полотенцем. Наши взгляды встретились, и он незаметно мне улыбнулся.

– В общем, – он уселся рядом. – Я так понимаю, вы решили остаться еще на чуть-чуть? – Кир мрачно кивнул, неудовлетворенный моим ответом. – Тогда поможете мне сегодня со сборкой урожая. Если что-то случится – не дай Бог, конечно, – еды у нас впритык.

Кир попытался взять Соньку на руки, но девушка замахала руками.

– О господи, – Сонька закатила глаза. – Я уже сама могу идти!

– Ну конечно, – проулюлюкал Кир, – конечно можешь .

– Так, давайте-давайте, раз, два, три! – Дэвид пару раз хлопнул в ладоши, – времени мало.

Мы прошли небольшую расщелину, очутившись у садика Дэвида. Сонька все время сидела у Кира на руках, исхудавшая и легкая, как пушинка, но уже с достаточно веселым настроением, будто это не она умирала день назад. Мы остановились у оградки, и Кир плавно опустил ее, придерживая за плечи. Сонька сделала пару нерешительных шагов. Дождавшись, пока они войдут внутрь, мы с Дэвидом юркнули следом, плотно закрывая дверь на засов.

Теперь его сад зарос настолько, что нам было трудно даже протиснуться вдоль оградки, не говоря о подземном люке, который, несомненно, находился где-то среди этих дебрей. Кир усадил Соньку на пень, а сам, размахивая перочинным ножиком, попытался расчистить путь.

– Не думаю, что это обернется успехом, – прошептала я. Кир проигнорировал мои слова. Я повторила громче: – Не думаю, что это обернется успехом, Кир .

Наконец он оставил это занятие и в растерянности отошел назад. Дэвид, который все этот время нес с собой неизвестно где взявшееся мачете, замахнулся нехитрым приспособлением, и разрубил сразу два-три куста.

Мы стали гуськом продвигаться за ним, обливаясь потом из-за ужасного зноя, стоящего на улице. И, когда последняя заросль была спилена, нашему взору предстала совершенно немая картина.

Весь урожай кто-то поел.

Несомненно, это были либо аликвиды, либо крысы, которых развелось здесь столько, что хватило бы каждому с остатком, но Дэвид, пораженный этой мыслью, крепко выругался, втыкая мачете в землю.

– Плохо, – он вздохнул. А потом резко пригнулся и стал рассматривать на еще сырой земле какую-то вещь.

Мы с Киром пригнулись тоже, и вскоре смогли различить пару гигантских отпечатков чьих-то ступней. И они явно не принадлежали крысам.

– Черт! – Дэвид сжался, – вы разве не понимаете, что это значит?

Мы с Киром переглянулись.

– Это может значить только одно. – Дэвид сглотнул. – Они нашли нас.

Мы бежали в дом Дэвида так, будто за нами гонится сам черт. Только бы успеть забрать карту, только бы успеть забрать карту – билось у меня в висках.

Мы пробежали квартал в пятнадцать секунд, постоянно спотыкаясь и натыкаясь на друг друга, как какие-то клоуны из цирка. Мы подбежали к дому и остановились в нерешительности.

– Черт побери! – Дэвид схватился руками за голову, – они тут были!

На это указывали и отпечатки здоровенных ног в почве вокруг дома, и затхлый запах, витавший в воздухе.

Мы ворвались в дом и вчетвером ахнули от изумления.

Все было перевернуто кверху дном. Было ощущение, что здесь прошел вихрь, который вынес отсюда буквально все и оставил только щепки. Книги в кожаных обертках валялись на полу. Табуретки были раскромсаны на тысячу маленьких осколков. Окна выбиты. Там, где были ступени, красовались только обрывки досок.

Дэвид упал на колени и сгреб в руки пару деревяшек.

– Черт побери! – он крепко сжал их. – Черт побери! Я должен был догадаться, что они ждали нашего отсутствия! Черт!

Кир усадил Соньку на пыльный пол, и мы наперегонки побежали к заветной полке, где лежала карта. Предсказуемо. Ни полки, ни карты в этом доме больше не было.