Евгений Гиренок - Метанойя [litres самиздат]

– А ты помнишь, как мы с тобой познакомились, Эля?

Она кивнула.

– Конечно, помню. Я очень благодарна тебе, Джем. Конечно, я прекрасно понимаю, что без тебя я бы ничего не смогла, и вполне возможно, что до сих пор где-нибудь в грязной больнице за грошовую зарплату гробилась бы. Мне просто повезло, что тогда я поскользнулась перед твоей машиной.

Я понимающе закивал головой.

– Так в чем же дело, дорогая? Или я стал тебе не нужен? Или ты решила, что кто-то другой сможет позаботиться о тебе?

Она помолчала, затягиваясь сигаретой.

– Джем, просто я недавно поняла, что ты совсем не тот человек, каким я тебя представляла. Оказывается, я совсем не знаю тебя. Больше того, ты пугаешь меня, я порой на самом деле боюсь тебя. Прости, что я так откровенно тебе это высказываю, но, наверное, этот разговор у нас давно должен был состояться. Плохо, конечно, что я не смогла раньше собраться с духом, но уж как получилось, так получилось. Я и вправду стала бояться тебя– от тебя исходит какая-то плохая энергия. И потом, просто морально тяжело постоянно быть в напряжении. Ты исчезаешь, ты появляешься и снова исчезаешь, ты все время занят какими-то непонятными делами, вокруг тебя неприятные и опасные люди. А вдобавок ко всему еще эти убийства. Я устала, Джем, я просто устала от всего этого, я больше не могу. Сейчас все благополучно разрешилось, слава Богу, ты на свободе и снова занят своими делами. Но я тоже хочу свободы, Джем! Пойми меня.

Я аккуратно положил огрызок яблока на край стола.

– О’кей. Ты свободна, Эля. Я ни на что не претендую и ничего от тебя не требую. Делай что хочешь. Только… могу я взглянуть на твоего нового поклонника?

Она заметно побледнела.

– Зачем? Зачем он тебе, Джем? Что это изменит?

– Слушай, чего ты так перепугалась? Я просто хочу взглянуть на него.

Она взмолилась:

– Джем, да он вообще не играет никакой роли, он не мой поклонник, он продюсер, только и всего. Я только единственный раз переспала с ним.

Я удивился:

– Тогда тем более непонятно, почему ты не хочешь мне его показать?

– Джем, ну пожалуйста, а?

Я поднялся из-за стола.

– Дорогая, я только одним глазком взгляну, обещаю.

Она буквально повисла на мне:

– Джем, не надо, я тебя прошу, не надо. Разве тебе мало тех двоих?..

Я настороженно замер:

– Каких двоих?

– Ну тех, в джипе. Или ты теперь так и будешь людей убивать?

Я вкрадчиво поинтересовался:

– А с чего ты взяла, что это я их убил?

Эля испуганно посмотрела на меня.

– Но ведь ты уходил тогда…

Я подарил ей самый ледяной взгляд, на какой был способен.

– Ты в самом деле думаешь так, дорогая? Разве я действительно куда-то уходил?

Обстановка накалялась с каждой секундой. Я смотрел прямо в глаза Эле и видел, как в них мечется самый настоящий ужас. Мне это было совершенно непонятно– неужели я мог производить такой эффект? Уж сам-то я прекрасно знал, какая для меня проблема даже просто ударить человека, когда я в нормальном состоянии. Но, видно, Эля была другого мнения.

Я уже был готов сбросить обороты и перестать нагнетать атмосферу, когда на кухне появилось новое действующее лицо– Элин кавалер, которому, видимо, надоело сидеть в одиночестве. Честно сказать, мне бы не хотелось видеть свою физиономию в этот момент, настолько глупо она должна была выглядеть. Особенностью маленьких городов является то, что, как правило, знаешь всех мало-мальски значимых людей если не по имени-отчеству, то хотя бы в лицо. Знал я и этого типа– Роберта Саркисовича, владельца рекламного агентства, модельного агентства, издателя пары глянцевых журналов и еще чего-то в том же духе. Нас с ним как-то знакомила Кольцова, когда мы случайно пересеклись в ресторане. Роберту Саркисовичу было около сорока пяти лет, выглядел он очень прилично, я бы сказал– импозантно: этакий философствующий эстет-бизнесмен. Но бизнесмен в любом случае– Роберту Саркисовичу было не занимать умения делать деньги. Сейчас, правда, смотрелся он достаточно блекло– наверное, сказалась бессонная ночь, но все равно, держался он внушительно. Меня он, конечно, тоже узнал почти сразу, и еще доли секунды ушли на вспоминание имени– весь процесс опознания и идентификации вполне явственно отразился на его лице. Уже в следующее мгновение он приветливо улыбнулся, демонстрируя достижения современной стоматологии:

– Джем, вот уж кого не ожидал увидеть! Рад, очень рад встрече.

Мне было очень сомнительно, чтобы он действительно радовался: на фига я был ему нужен? Тем более что все наши предыдущие встречи ограничивались лишь приветствиями– в глубине души я считал его самым обычным сутенером и подозревал, что он тоже крайне невысокого мнения обо мне, после того как я засветился в «Нойбрандербурге» в состоянии сильного наркотического опьянения. Тем не менее я дружелюбно протянул ему руку, буквально вынудив его на рукопожатие.

– Доброе утро, Роберт Саркисович. Отдыхаете?

Он стрельнул в меня насмешливым взглядом и усмехнулся. Я бы с удовольствием сейчас справился со своими внутренними проблемами трезвого состояния и врезал ему по зубам, но знал, что это останется только мечтой, хотя меня действительно почему-то охватил приступ ревности. Вряд ли, конечно, я смог бы внятно объяснить причины этого, я не психолог, но на досуге стоило поразмыслить над этим вопросом. Сейчас же пришлось прилагать максимум усилий, чтобы поддерживать на лице сползающую маску добродушного простака, оказавшегося здесь совершенно случайно. Роберт Саркисович тем временем принял деловито-озабоченный вид и проникновенно произнес:

– Элечка, дорогая, к сожалению, мне пора. Я вам позвоню во второй половине дня, хорошо? К этому времени мы уже согласуем с нашим юристом все детали контракта. Во всяком случае, я надеюсь на это. А сейчас извините, мне пора. До свидания, Джем. Рад, что у вас благополучно разрешились все недавние недоразумения с милицией. Удачи вам и всего доброго.

Я с огромным удовольствием ударил бы его головой в переносицу и потом спокойно наблюдал, как он корчится от боли. Но правила вежливости требовали растянуть губы в счастливой улыбке и попрощаться с этим лощеным хитрым и наглым типом. Едва за ним захлопнулась дверь, я тут же выплеснул раздражение на Элю.

– Ну и чего ты так упиралась не давала мне взглянуть на этого самодовольного кота? Чего ты боялась?

Эля заметно успокоилась.

– Просто побоялась, что ты увидишь его в моей постели и у тебя планку сорвет. Кто знает, на что ты способен? А вдруг бы ты начал с ним драться?

Я скептически покачал головой:

– Вряд ли я с ним справился бы, он здоров слишком. Его надо было бы только убивать, а я, как назло, с собой пистолет не захватил. Ладно, ладно, это я шучу так. Можно я еще яблоко съем?