Питер Блэк - Карманная вселенная [litres самиздат]

Однажды создатель вышла ко мне очень мрачная. Я спросил, что не так, а она ответила: «Время пришло! Теперь мне придется исполнить одно обещание». И тогда мы пошли в комнату, где я, как оказалось, ни разу не был до этого, это была секретная комната. Помню, что там было много пыли, и там я в первые увидел черный параллелепипед, названный саркофагом. Внутри него спал человек с черными волосами, Ари сказала, что он забыл свое прошлое, и нам надлежит разбудить его и подарить ему новую личность. Так мы и сделали! Натан – мы дали ему это имя – быстро освоился на станции, и мы стали проводить много времени вместе. Уверен, что человек, которого так ждала мой создатель, стал бы нам очень хорошим другом, но Натан мне тоже понравился.

Впрочем, Натан оказался большим лентяем. Он никогда не слушал создателя, хотя и был обязан ей своим пробуждением. Но создатель не теряла надежду как-то его расшевелить. Иногда она просила меня напугать третьего, тогда я делал вид, что становлюсь диким, поскольку у меня отходит чип разумности, хотя никакого чипа на самом деле и не было, – Барс отрывисто засмеялся. – Потом я должен был подначить Натана к побегу, но у меня и здесь ничего не вышло, впрочем, я был и рад этому – тогда мне и в голову не могло прийти, как можно променять любимую станцию на опасный космос.

Наконец пришел день, когда терпение создателя лопнуло. Она вынудила Натана отправиться на поиски одной красотки, что спала неподалеку. В тот момент я, конечно, об этой красотке ничего не знал и, поверьте, сильно удивился, когда Натан с Ари притащили этот большой черный ящик. (Меня посетила догадка, что возможно все люди появляются на свет из больших черных ящиков, но впоследствии она не подтвердилась.) Впрочем, я отвлекся. Помню, как Ари и Натан очень долго ходили вокруг ящика и спорили. Ари говорила, что не стоит его открывать, поскольку это опасно, но Натан настаивал на своем. Наконец, он прикоснулся к нему и сразу получил мощный удар. Но у третьего оказалась такая штука, типа кожи у змеи – она его и спасла.

Когда все закончилось, я впервые увидел девушку с черными глазами, и, признаться, она мне сразу понравилась. Вы бы знали, как она хорошо говорила, – он покосился на Лео. – Прошу меня извинить, забыл, вы же ее отец – кот виновато улыбнулся.

Впрочем моей внезапной радости быстро наступил конец. Пока девушка беседовала с Натаном, моя хозяйка подозвала меня к себе и очень серьезно сказала: «Барс, ты для меня больше чем друг и даже больше чем сын, ты давно уже стал частью меня и этой станции!» – ее глаза были полны печали. – «Но сегодня нам придется расстаться!» – Я был удивлен, обескуражен ее заявлением, сказать по правде – просто шокирован. Слезы выступили у меня на глазах, но я не смел возражать. – «Прошу довериться мне!» – между тем продолжала создатель.– «Сегодня Натану и Авроре придется покинуть станцию, и ты должен отправиться с ними»…

***

– Друг, которого изначально ждала создатель, был Арсений? – прервал рассказ кота Леонард.

Барс покорно кивнул, и советник наконец понял, как связаны его дочь и те люди, что должны разбудить ее в будущем. Он догадался, что станция, дрейфующая в астероидном поле, и была тем ключом к спасению. – «Ты все предусмотрел!» – прошептал советник, обращаясь к невидимому собеседнику. – «С самого начала ты знал, что не сможешь вернуться, и несмотря на это, все же решил поменяться с моей дочерью судьбами!» – Глаза Лео увлажнились. В следующее мгновение он вошел в слои и принялся лихорадочно капаться в электронных воспоминаниях Арсения и Авроры, в тех, что совсем недавно подгрузил двум посланникам, и почти сразу нашел те отличия, что изменил на последок Арсений.

Между тем Барс продолжал свой рассказ о том, как, отправившись в прошлое, путешественникам пришлось пройти множество испытаний: встретиться с хранителями, остановить ужасный вирус, победить сетов и преодолеть самих себя. – «И все это было задумано лишь с одной целью!», – догадался Лео. – Он, как называл его кот – третий должен был самостоятельно убедиться, что остановить «пророк» – это единственный путь.»

Наконец все сошлось в голову Леонарда, он понял, почему несколько дней назад ему позвонили из клиники и сообщили, что тело некого Макса Берна, пришельца из прошлого, потерявшего память в серьезной космической аварии, бесследно исчезло. Также он догадался, почему выбор Арсения пал именно на него. Макс оказался лучшим кандидатом! Человек, лишившийся собственных воспоминаний, был идеальным сосудом для обретения новой личности, кроме того, Макс был посланником, а значит мог пользоваться тепоральными порталами, но самое главное, наверно, заключалось в том, что перенеся свои воспоминания в его тело, Арсений по сути дарил своему другу новую жизнь.

Везде и нигде, иногда на Земле.

«Где это я?» – застыл немой вопрос в пустоте. Он огляделся: вокруг, отсюда и до бесконечности царило абсолютное ничто. – «Допустим…», – произнёс одинокий голос, но скорее от растерянности, нежели от понимания дела. – «Кто я вообще такой?» – ему показалось, что, как и прежде, ответ мгновенно появится сам собой, но время шло, и ничего не происходило. Пока он ждал, то успел возмутится, разозлиться, поспорить сам с собой, расстроившись, наконец, смириться, и в конце концов, грустно оглядев бытие, констатировать удручающий факт: – «Похоже, что я ничего не помню!»

Но голос был позитивной сущностью, поэтому произнес следом: – «Если так, то придется начать все с начала, и первым делом назвать это все!», – он обвёл внимательным взглядом бесконечность вокруг себя, одновременно пробуя ее на вкус, наощупь, на цвет и миллионами других своих органов чувств, и волна созидательного энтузиазма захлестнула его. – «Пусть все, что меня окружает и частью чего являюсь я сам… будет… ээээ…» – он лихорадочно выдумывал название, перебирая миллионы звуковых комбинаций, алфавитов и фонем, – «скажем… ээээ… называется… мир!» – получившееся слово пришлось ему по вкусу.

Довольный проделанной работой, он обернулся и увидел прямо перед собой изумительный голубой шарик, такой красивый и гармоничный, что невольно умилился: – «А эту прелесть я назову Земля!» – подумал он и решил, что это хорошо!

«Теперь посмотрим поближе!» – в предвкушении чего-то необычного, он зазумил пространство. Шарик увеличился сначала в десятки раз, затем в сотни, а потом и в тысячи. По мере приближения, голос за доли секунды схватывал окружающее, на лету формируя новые воспоминания.

Поначалу он увидел твердь посреди воды и назвал ее сушей, а собрание вод назвал морями, два светила великих – светило большее, для управления днём, и светило поменьше, для управления ночью нарек солнцем и луною. Увидел он, что произрастит земля зелень, траву, дерево, и душу живую: птиц, что летят над землёю по небесной тверди, и скотов, и гадов, и иных зверей земных, и узрел наконец человека, различив мужчину и женщину, которые повелевали другими созданиями земными, и тогда он решил, что всё это, весьма хорошо.