Эд Данилюк - Сыщик Вийт и его невероятные расследования [litres]

– Надеюсь, – пожал плечами Вийт, – подарок вам по душе.

– О да! – улыбнулась Ветрана Петровна. – Однако же, цена даже одного билета на «Барсука», я слышала, непомерна. Папенька был бы против подобных подарков от малознакомого мужчины!

– Мы ему не скажем! – воскликнул Вийт.

Ветрана Петровна хмыкнула и хотела было что-то добавить, но тут фрау окинула своих воспитанниц ледяным взором и проскрипела:

– Mädchen, mir folgen, bitte! [28] Девушки, пожалуйста, следуйте за мной! (нем.) – и направилась к входу.

Молодая графиня сразу же смешалась со своими подругами.

Барышни, щебеча, кучкой двинулись за надзирательницей. Ливрейный слуга отворил перед ними дверь.

На голубом небе светило яркое солнце, лёгкий ветерок нёс запахи пара и золы, угольная пыль стелилась по брусчатке. В Володимире начинался очередной чудесный день.

– А ведь цена действительно непомерна, – с равнодушным видом произнёс Фирс.

– Что ж, – пожал плечами Вийт, – в этом месяце постарайся паромобиль не разбивать. И шампанского мы некоторое время покупать не будем. Ветчину, впрочем, тоже.

Тот же ливрейный слуга отворил перед дедуктивистом и его помощником дверь, и друзья вышли на перрон «Барсука», самого дорогого, самого роскошного, самого великолепного прогулочного дирижабля, когда-либо поднимавшегося в воздух.

Terminale [29] Терминал (фр.). была бесподобна. Сверкала сталь. Пар укутывал белёсой мглой устремлённые вверх мощные чугунные конструкции. В многочисленных механизмах вращались посверкивавшие медные шестерни, каждая размером с экипаж. Тонувшая в вышине изящная крыша скрывала от пассажиров и причальную мачту, и стыковочный узел, и guide-ropes [30] Гайдропы (англ.). . Впрочем, и сам корабль она также скрывала! В terminale поражённые воздухопутешественники выходили к чему-то огромному, безразмерному, циклопическому, чему-то, что человек не мог охватить взглядом, что тянулось и тянулось, вправо, влево, ввысь! И то была лишь гондола «Барсука». Если она казалась исполинской, то каков же был дирижабль, поднимавший её в воздух!

Путь к посадочному трапу устилала яркая ковровая дорожка, на которую не смели ступить ни носильщики, ни разносчики газет, ни цветочницы, ни просто любопытствующие.

Фирс передал было Вийту для предъявления билет, но стюард в строгом мундире, казалось, оскорбился одним лишь этим намерением.

– Что вы, господин барон! – воскликнул он, склоняя голову. – Ждём вас! – он пригласил товарищей войти, а сам зашагал чуть впереди. На его место у трапа незамедлительно встал другой стюард. – Желаете пройти в общий салон, салон курительный, салон танцевальный? Возможно, в кафе или сразу ресторан? Завезли отличнейшие truffe noire du Périgord! [31] Перигорский трюфель (фр.). В библиотеку? Есть редкое издание господина Pierre Hyacinthe Azaïs! [32]Может, на прогулочную палубу? Или в гимнастический атриум? Наша прогулка займёт шесть часов, вы успеете побывать всюду!

Впереди знакомая стайка девушек входила как раз в общий салон.

– Туда! – решил сыскной надзиратель, и стюард немедленно сделал приглашающий жест.

Их встретили красное дерево, хрусталь, золото и резная мебель. Струнный квартет исполнял что-то лёгкое, из Моцарта. Внешняя стена была стеклянной, и через неё виднелся перрон. Несколько гостей в салоне при появлении новичков приподнялись, чтобы кивнуть.

Ветрана Петровна со своими подругами рассаживались в креслах à la Percier et Fontaine [33]. Впрочем, возможно, это и были кресла Percier et Fontaine. Вокруг барышень крутился такой же стюард.

– Прошу, прошу! – говорил сопровождавший Вийта и Фирса служащий, подводя их к одному из столиков. – Отсюда вам будет удобно наблюдать и за отправлением, и за самим полётом. Желаете шампанского?

Вийт замялся, но кивнул, и служитель в то же мгновение исчез, чтобы через несколько секунд появиться с бутылкой Salon Blanc De Blancs Le Mesnil-Sur-Oger [34]в ведёрке с влажными полотенцами.

– Все защитные крышки уже сняты, – говорил служитель, разливая вино. – Как раз идёт закачка l’hélium в нижние баллонеты и l’hydrogène [35] Гелий, водород (фр.). – в верхние. У нас дирижабль жёсткой конструкции, так что его форма и размер не зависят от количества газа во внутренних ёмкостях. Пожарные взлёт уже разрешили. Погодники и полиция – тоже. Звук, который вы, я надеюсь, не слышите, – это прогревающиеся импеллеры. Конечно, на паровой тяге с обогащённой угольной пылью в качестве горючего! Винты установлены на машинной гондоле, вам не помешают. Экипаж взошёл на борт около часу назад, и мы уже получили journal de bord [36] Бортовой журнал (фр.). . Таким образом, взлёт – по расписанию. Может, кофе?

Несколько растерявшиеся друзья переглянулись.

– Пожалуй, – всё с тем же равнодушием произнёс Фирс. – Le café à l’avignonnaise, s’il vous plait [37].

– Cette minute [38], – бодро откликнулся служитель и исчез.

– Что ж, – пробормотал Вийт, пытаясь разглядеть, куда он убежал, – по крайней мере, мы знаем, что где-то здесь есть ещё и машинная гондола…

В салон продолжали входить новые пассажиры. Блеск золота и бриллиантов слепил.

– Дамы и господа, я капитан Ясенецкий герба Корнич, – объявил появившийся в двери статный мужчина, будто сошедший с рисунков в модных журналах о дирижаблистах. Усы его лихо топорщились. Девушки, включая Ветрану Петровну, уставились на него заворожённым взглядом, что заставило Вийта заёрзать в кресле. – Взлёт через пять минут. Паровой телеграф с момента отрыва от земли и до посадки работать не будет. На высоте в целях безопасности прошу сильно из окон не высовываться, а если вы всё же соблаговолите это сделать, умоляю соблюдать превеликую осторожность. В остальном, я надеюсь, вы не почувствуете никаких неудобств. Когда мы наберём высоту, милости просим любопытствующих на мостик! Я продемонстрирую управление судном! Хорошего дня!

Он осмотрел салон, проверяя, нет ли у пассажиров вопросов, заметил опустевший бокал у одной из сидевших неподалёку дам и немедленно подхватил бутылку, чтобы долить шампанского. Рядом тут же встал официант, но командир корабля не пожелал принять от него помощь, чем вогнал бедного юношу в краску. Убедившись, что всё в порядке, капитан кивнул пассажирам, одёрнул на себе мундир и исчез в следующем салоне, чтобы и там повторить своё незамысловатое объявление.

Вийт повернулся было к Фирсу, чтобы сказать что-то ядовитое по поводу летуна, но тут нечто совершенно неожиданное привлекло его внимание. На трапе появилось около полудюжины одинаковых мужчин. Они были разной внешности, но сходной подтянутости, гладко бритые, с серебрящимися сединой висками, в платье единообразного покроя, хоть и от многих портных. Новые пассажиры старательно избегали глядеть друг на друга. Они не маршировали, о нет, но шли так, что казалось, будто маршируют.