Константин Мазин - Defemtive [litres самиздат]

– На кой чёрт вы мне звонили? – агрессивно спрашивает девушка.

– Присядь.

– Зачем вы звонили?

– Присядь! – повторяет Стёпа – сейчас подойду, сиди, жди.

Парень удаляется в сторону бара. Всё ещё играет песня юности. На столик попадает два больших стакана с жидкостью. На вкус как детский сироп от кашля.

– Зачем вы позвонили? – уже немного спокойнее.

– Я хотел с тобой помириться. Мы так долго работаем вместе, но перестали общаться и.… Давай помиримся, не складываются слова в предложения.

– Я думала, что я виновата, что мы не… Я только что проснулась и тоже не могу нормально говорить. Короче, я согласна помириться, Стёп, ты лучший напарник, что у меня был.

– Потому что единственный?

– Нет, ты в отпуск уходил и Гена, тот, бородатый, тебя заменял. Вот он хуже.

– Тогда и ты мой лучший напарник. Гена тебя тоже заменял. А до революции у меня их и не было.

Ксю протянула свой мизинец, Степан свой и вместе произнесли: «Мирись, мирись и больше не дерись». После этого обнялись. Заиграла приятная музыка и подобно женатой уже сорок лет паре, муж протянул руку, а жена взяла руку и обняла своего любовника. Ну а как ещё назвать. Законный муж дома спит.

«Мы пережили всё»

– Пережили революшн.

– Пережили криволюшн.

– Тихо жили,

– Громко жили,

– Где тужили,

– Где спешили.

– Мы идём вперёд.

– Будущее жди,

– Огни зажгутся,

– Ей ты, огни зажги!

– А пока…

– Кричи во всё горло…

– Я жив!

– Мама, я жив!

– Сына, ты жив!

– Мама, я жив!

– Сына, ты жив!

– Я и я жива,

– И дед живой,

– И каждый тут живой.

– И все мы живы,

– Мы все прожили,

– Весь карантин мы пере-жили,

– Рифмы нету и плевать,

– Мы всё прожили,

– Твою мать…»

Не особо подходит для танца. Для медленного точно. Начало было, такое, с надеждой, но не более. Когда начались слова, друзья просто обнимались. После данного шедевра поп индустрии, ребята сели за стол и разговорились. Про всё. Политика, мультики, мебель, дела, о чем они только не поговорили.

У всех бывало, что общение с человеком происходит на каком-то определённом промежутке жизни. Скажем, в лагере. И вот вы встречаетесь и начинаете говорить о том времени, когда вы купались в одной речке, воровали из столовых печенье, ругались из-за одной девочки и так далее. Потом, когда про то далёкое лето сказать больше нечего, начинаешь задумываться, а что ты сделал, за всё время, пока не видел человека. Женился, купил машину, сделал ремонт у родителей, но человеку ведь плевать. Вы с ним больше не увидитесь. Никогда. Скажешь, что у тебя самая дорогая машина в мире. Подумает: «Вот какой крутой у меня знакомый». Ну, или будет рассказывать про человека, врущего первому встречному, чтобы просто эго потешить. Что же рассказывать дальше, никто и не знает.

Ситуация Ксю была немного другой. Они как бы виделись, немного слышались, а вот нормально поговорить не могли. Интроверты, что с них взять? Сейчас выдался тот момент, когда можно излить душу по полной. Потрясти. И выдавить до капельки, попутно закрывая ширинку рта. Продолжалось это пару часов. Кандидат не встал ни разу, до утра походу отрубился. Попутно разговору, увеличивалось количество алкоголя. Ксю, наверное, никогда так не пила, не считая минутной слабости на свадьбе. Ну, или моментов, когда путаешь родительскую водку, со своей водой. Кто-то целые кувшины путает и выпивает, не то, что стаканы. Со всеми бывает.

Люди понемногу начали расходиться по домам. Артистов давно не было, играла довольно спокойная музыка для отдыха от бесконечного танца. Ксю и Степан, вроде про всё поговорили. Про всё срочное. Сейчас отоспятся и диалог возобновиться с новой силой.

– Куда этого повезем? – спросила девушка.

– К нему домой. Как день начался, так он и закончится, – друзья рассмеялись от этой не похожей на шутку фразы. Слишком они были пьяны.

Андрей был подхвачен за плечи и понесен к выходу. Он оказался тяжелее своего вида, хотя плечи были ужасно худощавы. Было неудобно, даже немного больно, подхватывать парня. Его пытались разбудить, не помогло. Спьяну подумали, что мертв. Нет, дышит. Наутро ему будет очень плохо.

Вот груз плюс-минус удобно лёг на плечи и был понесён. Был почти уронен сразу у стола. Хорошо, прошли стульчики. А вон главный враг пьяных людей. Ненавистник матерей и колясочников. Ну, или лестница. Она была довольно маленькой по ширине, и идти приходилось бочком. Последняя дверь и улица. Степан куда-то пошел, не предупредив Ксю.

– Стёпа, что такое?

Паренёк просто шёл к каким-то ступенькам. Одной рукой он начал держать свое лицо. Вот и пришло оно. Алкогольное отравление. На ступеньке он внезапно сел, и весь вес Андрея упал на маленькие плечики Ксю. Тело очень странно упало, и как будто сзади, пред падением, ударило ногой. Вот так эта парочка полетела прямо вниз, к железной двери. Каждый человек, попытавший удачу на лестнице, знает, как её падение ужасно. Ксю врезалась головой в дверь и отрубилась. Пробуждение было не из приятных…

Глаза девушки открываются и видят просторное место, с неприятным канализационным запахом, чувствуется холод и влага, характерная для подвала. Комната немного заливается светом через маленькую форточку. На ней висит что-то вроде жалюзи, но сделанное своими руками. Кусочки бумаги, подвешенные на небольшом карнизе из картонной части поварской плёнки, что-то такое. Никакого стула, никакого стола, просто пустая комната. Странно утром проснуться в такой и не увидеть своего любимого рядом. Ну, или какой-нибудь приятной записки, которую он обычно оставляет. Приелось, конечно. Вот это «Люблю тебя», «Хорошего дня», «Удачи», сначала приятно было, сейчас приелось. Постепенно алкоголь перестаёт затуманивать разум и приходит осознание. Ксю заперта в подвале. Руки оказались в цепях, а она стоит, а не лежит. Вот, сразу кричать не захотелось, а теперь, нормально.

– Помогите, помогите!

Никто не слышит, почти.

– И тебе доброго утра, – сказал пьяный утренний голос, больше шёпот.

– Отпусти меня, урод!

– Голову поверни, не туда, да.

Ксю громко матюгнулась. У стены справа сидел Андрей. Цепи также были на его руках. Осмотреть их удалось получше. Кисти в кружках, соединяются с цепью, которая крепится к какому-то странному механизму. Катушки, шестеренки, голова не соображает. Странное устройство. Зачем? Зачем оно такое непонятное? Ксю кое-что поняла, спустя минуту. Она свободно может сесть и встать, если захочет. Век свобод и информации, спасибо.

Это уже было не смешно. Даже не возбуждающе. За всю свою карьеру Ксю не оказывалась даже связанной. Все боевики казались ей очень странными в одном моменте. Связывание. Ты плохой человек и нарушил закон. Убил, украл, неважно. Ты ловишь законника и связываешь его? Зачем? Просто убей.