Константин Мазин - Defemtive [litres самиздат]

А это ещё и так выглядит. Альфач. Чёрный пиджак, крутой пистолет, чёрная машина, какая-нибудь очень сексуальная мадам говорит, что ночь прошла хорошо. И вот этот великолепный сеньор ошибается и оказывается привязанным к какому-нибудь станку, на него медленно движется пила. Злодей тут же выкладывает весь свой мотив и оставляет следы покушения на убийство. На каком мире вообще основаны эти фильмы? Чтобы доказать вину человека, следует предъявить настоящие улики, рассказать мотив и найти свидетелей. Последнего нет, но два другие фактора на лицо. Ладно, преступление окажется незамеченным, но тебя убить попытались. И думали что убьют. Это где-то посередине двух статей.

Размышления немного скрасили будни девушки. Парня тоже. Хотя сначала они не говорили. Он почти открытым текстом ненавидит её, а она, ну, взаимно. Потом они играли в города. Не удивительно, но Андрей победил. Он все же шёл на выборы в одной из самых больших стран мира. Задавил знанием родины, так сказать. После игры обоим стало плохо. Какой орган первый окажет беспокойство в таком заключении? После выпитого вчера болела голова, и хотелось пить. Это неплохо компенсировалось влажностью подвала. Приятный холод и влажность, даже запах уже не мешал. Тут можно почувствовать себя бутылкой вина в довольно плохом погребе. Первым отказал мочевой пузырь. Возможно, не будь эти люди разных полов, а важнее, разных отношений к полам, то ситуация решилась бы сама собой. Но нет. Почему-то, данный вопрос казался каким-то не физиологическим, что ли. Нужно было показать, что твои яйца железные, несмотря на наличие вульвы.

Терпение прекратилось почти одновременно. Составляя топ мочегонных напитков, где-то между соком и дешёвой газировкой расположился алкоголь. Ксю начала странно постанывать. Как бы намекая на этот разговор.

– Думаешь о том же? – спросил Андрей.

– Да!

– Давай одновременно, и развернись от меня.

– Ок.

Мерзкие подробности. Продолжаться они могли бы ещё очень долго, если бы не сон. Сон – самое лучшее решение, особенно, когда валяешься в подвале в луже мочи.

Время медленно шло вперёд. Неловкий десятиминутный сон прерывался взглядом на ужасную реальность, и начинался опять. В такие моменты не помнишь, что тебе сниться. Скорее всего, что-то плохое. Ты переживаешь плохой, возможно худший, момент своей жизни, а твое подсознание, объединившись с паникой, говорит о неминуемой смерти.

Постепенно небольшие ставни перестали пропускать свет, явился таинственный мужик. Или женщина. Чёрная маска в темноте полностью закрывала лицо. Тёмные перчатки не показывали руки, а уродливый балахон не давал представлений о теле. Плюс, усталость полностью убила желание орать или выяснять что-то о странной личности. Какая разница, всё равно не отпустит.

Нечто в балахоне неряшливо убрал за двумя людьми с пола, дало пару простыней, воду и что-то похожее на жирные пирожки в упаковке. Также вложило карандаш и блокнот Андрею. На первой странице было написано: «Последние слова и последние дни жизни».

Последние слова и последние дни жизни.

Первый день.

Я, Андрей проснулся немного подвыпитый в старом заброшенном подвале. До выборов остается меньше двух недель. Застрял я вместе с Детективом Ксенией. Первый день прошёл в жажде и голоде. Вечером пришёл чувачок и положил воду и еду, плюс блокнот в котором я пишу.

Второй день.

Мы отоспались на месяц вперёд. Сегодня говорили о жизни. У Ксю довольна интересная судьба. Интересно, что думает её муж о пропаже. Меня, к сожалению никто, не ждет дома. Даже, завидую ей. Вечером также пришёл этот балахонщик и принес еды и воды.

Третий день.

Поругались с Ксенией. Я начал рассказывать, как меня ненавидели женщины. Она сказала, что это единичный случай. Я не согласился. Почти ночью попросил прощения, она ответила, что я популист. Ну, её точка зрения.

Четвёртый день.

Меня поразило. Оказывается, она подозревала меня в убийстве девушек. Всё, что происходило в день, до моего связывания, происходило по её вине. Она не виновата во всём, но как-то неловко. Я даже не знаю, как на это реагировать. То есть, мысли путаются и создать нормальную мысль я просто не способен. Теперь, обиделся я. Детектив наорала на мужика, тот ударил её не тяжёлой пощёчиной.

Пятый день.

Мы уже не знали о чём говорить. Мы ненавидим друг друга. Если сейчас снять с нас цепи, то мы разорвём друг друга. Решили, что всё нормально. Не один из нас не виноват в случившимся. Решили, что Ксю притвориться сошедшей с ума и покажет грудь. Попытается быть сексуальной, как-то. Тут ужасно воняет. И я и Ксю полностью в отвратительных остатках жизнедеятельности. Не удивительно, что этот чувак не повёлся.

А сейчас удивительное. Он обошел Ксюшу и подошел ко мне. Приснял свою маску и поцеловал. Жесткая щетина, не стриженная пару дней прикоснулась к моей. Вместе с языком почувствовалась лимонная конфета. Она осталась у меня во рту. Возможно, я бы попытался как-то ударить человека, насилующего меня, но сил не было. Еще, было очень внезапно. Перед уходом он сказал: «Потерпи ещё немного, любовь моя». Голос был очень странным. Никогда не слышал его.

Шестой день.

Мы пытались понять кто это. Я рассказал обо всех впечатлениях. Щетина, конфета, поцелуй. Мы вдвоем не могли понять, что происходит. Зачем держать в тюрьме меня, если человек – мой фанат. Честно говоря, я никогда не признавался в своей ориентации на людях. Я не стеснительный, просто не считаю это нужным. Зачем мне нужно выкатывать на показ мою личную жизнь. Кто-то, правда, пиарится на «Нетрадиционной ориентации», но это очень тупо. Я считаю, что поступаю правильно. Личная жизнь должна уходить от политической повестки.

Почему-то детектив совсем затих. Я пытался спросить, что не так, но безуспешно. День подошёл к концу. Пришёл незнакомец. Она спросила: «Степан?» – и упала без сил к стене.

Седьмой день.

Рано утром ворвались люди в масках. Всё посмотрели, отвезли нас в больницу. Ксению реанимировали довольно долго. Мне хватило походить, поесть странных таблеток. Останусь тут ещё на пару дней. Посмотрю, что будет с Ксю. Честно говоря, я немного к ней привязался. Она живет, но в сознание не пришла.

Восьмой день.

Осталось шесть дней до выборов. Суд перенесли на месяц вперёд. То есть, когда я стану президентом, меня сразу будут судить. Я не против. Мне становиться лучше и лучше с каждой секундой.

Такого не могу сказать о детективе. Раньше, когда мы были в цепях, она вырубалась на сон, теперь наоборот. Её организм слишком слаб. Сколько бы медиков не было на планете, какие технологии бы не существовали, всё зависит от неё, мы не сможем полностью создать целый организм. Девушка вполне может умереть.