Ева Шилова - О последствиях любви к котикам

– Что тебе, Петренко?

– Вячеслав Аркадьевич, я бы не стал Вас зря беспокоить… особенно в такой день, но звонит подруга Анастасии Вячеславовны с соболезнованиями… и неожиданной информацией.

– Александр, передай ей трубку!

Настасьина подружка Лина пусть косноязычно, но сумела донести, что ей кое-что пришло в голову только сейчас. Только мощным усилием воли Вячеслав Аркадьевич удержался от того, чтоб не съязвить насчет тех, до которых доходит как до жирафа, аж спустя семь лет, и продолжал слушать ее лепет. А в лепете пряталось вполне себе рациональное зерно. Накануне своей смерти Настасья в разговоре с Линой обмолвилась, что собирается на встречу с сестрой.

Стоп. А всех сестер у Насти только двоюродная Лариса, дочь его сестры. Но она же…

– Я тогда думала, что речь идет о Ларе, и только сегодня узнала, что ее семь лет назад не было не то, что городе, а даже в стране. И… может быть, это что-то значит?

Наверняка значит. Ты не жираф, ты молодец, а что не сразу сообразила, так откуда же тебе знать обо всех Ларисиных передвижениях. Но теперь появляется от чего отталкиваться.

– Александр, возможно, это зацепка.

– Да, и нам нужно понять, кого она могла иметь в виду.

– У Эльвиры детей кроме Насти не было…

– Тогда придется перетряхнуть завалы Вашей памяти. У Вас не было внебрачных детей?

– Побойся бога, я даже не пытался Эле изменять!

– Так это после свадьбы, а до того Вы ж не монахом жили?

– Нет, но…, во-первых, я предохранялся, и, во-вторых, никто мне ничего не предъявлял! А кто ж откажется в наше время от алиментов?

– Эта якобы сестра может быть и самозванкой. Важно не это. Откуда она вообще взялась и зачем Настя собиралась с ней встречаться в день собственной смерти? Может быть, как раз на той съемной хате?

– Она не могла куда-то поехать, не будучи уверенной, что ее там ждут. Должна была как-то связаться. А что с ее электронной почтой и мобильником?

– То-то и странно, что ничего. Ничего интересного и никаких новых абонентов. Я все-таки думаю, что у нее был второй мобильник.

– Зачем? Я ж и так ей купил самую навороченную модель, этот… как его… андроид HTC One…

– Который остался лежать дома, когда сама она уехала. А вот интересно, как она связывалась хотя бы с этой девицей, вроде как сестрой? И с тем парнем, от которого залетела? Был у нее второй аппарат, чует мое сердце, был. Который, кстати, в той съемной квартире его так и не нашли. А, значит…

– Значит, был в этой квартире кто-то еще, кто как раз и забрал аппаратик с целью выкинуть… и тогда картина ее смерти приобретает совсем другой вид… Александр, тряси всех ее знакомых того периода, мне нужны любые сведения!

Перетряхивание и опрос Настиных знакомых принесло одну не вполне понятную информацию. Нет, о ее парне ничего нового не нашлось. Так, намекала, улыбалась, темнила… и все. А вот по поводу девицы… Оказывается, Настя за пару недель до гибели порекомендовала нескольким знакомым девушку-ветеринара. Телефон? Да, вроде бы сохранился. И что с ним? Номер куплен без регистрации и почти тогда же, ну на месяц-другой позже отключен, и больше в сети не светился. С кем с этого номера связывались? Абонентов немного, либо умерли, либо симки тоже были без регистрации и давно не активны, либо клиенты этой самой девушки-ветеринара. А почему на нее сразу не обратили внимания?

– Так с начала года Анастасия Вячеславовна успела порекомендовать Ивлевой своего мастера по маникюру, а Минаевой дать телефон нового фитнес-центра. А та, в свою очередь, снабдила ее контактами тетеньки из турбюро и мастера по ремонту автомобилей. Потому, видимо, это в свое время и проскочило, как полезные контакты и не привлекло внимания…

– А сейчас ты почему так вцепился?

– Маникюр – понятно, фитнес – святое, поездки – бесспорно важно, исправное авто – жизненно необходимо. А вот откуда ей знать ветеринара, если у Вас в семье отродясь животных не было? Да еще быть настолько уверенной в ее квалификации, чтоб знакомым рекомендовать?

– Логично… Александр, рой землю как хочешь, но мне нужна это девка!

Петренко злился. На своего предшественника, потерявшего работу именно потому, что не сумел докопаться до подробностей гибели дочери работодателя; на самого себя, что не стал в свое время разбираться, посчитав, как все остальные, что девчонка не захотела по молодости лет портить себе жизнь внеплановой беременностью и приняла нечто, способствующее выкидышу; на эту дуру, только через семь лет сообразившую поделиться информацией… Короче, поводов для злости было и было. Потому что обозленный шеф увидел свет в конце тоннеля, позволяющий выяснить причину смерти своей ненаглядной дочурки и теперь не успокоится, пока не загрызет виноватых, которых начальник службы безопасности обязан за ушко да на солнышко выдернуть пред его светлы очи. Иначе… а иначе его вышвырнут так же легко, как предшественника, и репутацию зарубят на корню. А у него ипотека не выплачена и дача строится. И семнадцатилетнего сына надо «поступить» так, чтоб он не прошел ужасы армии. И для дочери через три года придется подыскивать ВУЗ. Так что поводов рыть землю носом и выуживать эту девку у него предостаточно.

Что у нас есть в сухом остатке? Имя – Нина. Внешность? Обыкновенная, среднего роста, вроде шатенка с хвостиком. Фоторобот составить? У опрошенных девиц полный ступор, поднятые брови и вытаращенные глаза. Правильно, крутые настасьины подружки рассматривали ее как прислугу для своих собачек, котиков и даже одного хорька, и не вникали как она там выглядит, а уж тем более не смогли вспомнить этого через семь лет. Может, особые приметы? Родимые пятна, бородавки, шрамы, татуировки, веснушки, ну хоть что-нибудь?! Вроде был один жест… пальцами щелкала… Место работы? Ветклиника. Какая именно, стесняюсь спросить? Их в Москве и Подмосковье до черта. Но кое-то есть. Она обмолвилась, что училась в академии. А такая у нас только одна – государственная академия ветеринарной медицины и биотехнологии им. К. И. Скрябина. Вот там и будем искать…

Но в академии ему ничем не помогли. Нет, поднять списки студентов – это ради бога, нате, изучайте, но ни одна Нина из чуть ли не заученного наизусть списка не подходила. Ребята Петренко проверили каждую, даже двух погибших – и ничего. И тут, не иначе как от отчаяния, Александр зашел в библиотеку. Не может студент не появиться в деканате, столовой и библиотеке. И если в деканате текучка такая, что кроме списков ему помочь ничем не смогли, если в столовой для работников все едоки на одну жующую морду, то вот шансы, что человека вспомнят в библиотеке были хоть и небольшие, но все-таки отличные от ноля. И тут ему повезло. Одна из немолодых работниц припомнила такую студентку, которая постоянно ошивалась в библиотеке и имела привычку щелкать пальцами, подыскивая нужное слово или специальный термин. И звали ее как раз Нина. Правда, ни ее фамилии, ни еще чего-то полезного она вспомнить так и не смогла. Зато смогла рассказать с кем она дружила и общалась. И так он вышел на бывшую студентку вечернего отделения академии, работавшую когда-то в этой же самой библиотеке, Элеонору Завьялову, ныне Фатееву.