Эдвард Фокс - Магазин Уотерса

– Одну минуту. – тихо проронил Персифаль. В одно мгновение у него в лапах очутилась большущая связка железных ключей разного размера и формы. Кот перебрал когтем пару ключей и остановился на самом большом и ржавом. – Добро пожаловать в дом воспоминаний №3. – вставив ключ в скважину под ручкой и прокрутив его пару раз, сказал кот.

Тяжелая дверь со скрипом отворилась. В доме было настолько тихо, что звук эхом наполнил все этажи и залы особняка.

Первое, что увидела девочка – небольшой кусок изумрудной ковровой дорожки, ведущий куда-то в центр большого холла.

– Здесь слишком темно. – шепнула Элиз, неуверенно перешагнув порог. – Я ничего не вижу.

После этих слов хранитель виновато щелкнул зубами и громко сказал.

– Точно… Свет!

Послышался щелчок, и в одну секунду в доме загорелся свет. Теперь девочка отчетливо видела большой зал с изумрудным ковром и длинным коричневым диваном, около которого стоял стеклянный столик со сложенной газетой. В зале было много полок с разноцветными книгами, а в двух правых углах стояли горшки с цветущими розами и небольшими декоративными кипарисами. Помимо разных настенных фонарей в комнате также была люстра, конечно, она не была такой большой как в главном зале магазина мистера Уотерса, но все равно была довольно красивой.

Сразу стоит отметить что любой свет в доме почему-то был приглушенным и несмотря на обилие всяких фонариков, зал будто был в полумраке. Свет излучаемый люстрой имел почти-что зеленый оттенок. Из-за такой игры света в доме витала немного гнетущая, загадочная атмосфера. Но хорошо обустроенный быт придавал комнате покой и уют.

Помимо большого зала на первом этаже также располагалась кухня – маленькая комната в левой части дома. Там виднелось занавешенное зелеными полупрозрачными шторками окно с видом на клумбу. На кухне свет был гораздо ярче и белее. На небольшом деревянном столике лежал аккуратно разложенный фарфоровый сервис и чаша с фруктами.

«И кто же наводит весь этот порядок?» – про себя подумала Элиз, заглядывая на кухню. Девочка подошла к стеклянному столику около дивана и взяла оттуда старую бежевую газету Миросвета:

«… А теперь давайте поздравим нашего победителя конкурса на лучшую детскую книгу, Стефани Миллер! Именно ее произведение «Как приручить воображение» стало лучшим и самым достойным по мнению нашего спонсора – книжного издательства «ЭНФИЭН».

– Расскажите нам, Стефани, что заставило вас написать эту замечательную книгу? И в чем, как вы думаете, заключается ее успех?

– Я считаю, что здесь все довольно просто. Написать книгу меня сподвигло желание рассказать людям свою историю и донести до читателя смысл, который я для себя в ней извлекла. А успех – это, конечно, труд и терпение… Ну и опыт, разумеется, вы ведь, наверное, слышали, что я прошла все испытания Лилит?

– Ох, это такая редкость… А в обмен на что вы их прошли?

– В обмен на успех»

– Эй, что это ты там делаешь? – послышался недовольный голос из кухни.

Элиз быстро положила газету обратно на столик.

«И сколько же лет этому выпуску?» – про себя подумала она, заинтересованная отрывком, который успела прочесть.

– Здесь нельзя ничего трогать! – грозно напомнил кот. – И вообще, тебе пора.

Девочка опомнилась, и вправду, нужно быстрее отыскать ключ и вернуться к друзьям. Которым, наверное, не очень приятно сидеть и прятаться от хранителя в ожидании ее возвращения.

– Извините, а куда мне идти? – нерешительно спросила Элиз, оглядываясь вокруг.

Кот задумался.

– Так… Билли, Билли, Билли Бон… Ага! Вспомнил! – радостно воскликнул кот. – Двадцать седьмая и тридцать шестая комнаты на втором этаже и сто пятьдесят первая на третьем. – отчеканил он, вновь поглаживая усы новым бантиком.

Элиз крепко схватилась за лямки рюкзака и стала оглядываться.

– Лестница там. – кот хвостом указал на дверь около книжной полки. Девочка не сразу заметила ее, наверное, из-за плохого освещения. – Смотри не перепутай комнаты. – предупредил Персифаль.

«Так, двадцать седьмая, тридцать шестая, и сто пятьдесят первая» – повторяла номера комнат Элиз.

– И постарайся сделать все как можно быстрее. – фыркнул кот. – Не хочу потом шнырять по этажам в поисках несносной девчонки! – добавил он, презрительно посмотрев на Элиз исподлобья.

– Можешь не переживать. – вздохнула та. – Я скоро вернусь. – неуверенно произнесла девочка и с этими словами открыла спрятавшуюся дверь.

Тусклый свет из комнаты падал прямиком на узкие каменные ступеньки. Элиз ступила на лестницу и шаг за шагом стала подниматься все выше и выше. Когда она дошла до середины пролета, дверь на первом этаже со скрипом закрылась, и девочка осталась одна в кромешной темноте.

Девочка стала быстрее подниматься наверх и через какое-то время уже была на втором этаже.

Её взору открылся очень длинный (будто бесконечный) коридор с черными деревянными дверьми на каждой из которых были золотой номер и имя владельца, чьи воспоминания и находились в этой самой комнате.

Элиз, вновь прокрутив в голове нужные ей номера, зашагала по коридору, в котором было настолько тихо, что каждый ее шаг сопровождался слабым эхо. От стен веяло холодом. Двери были довольно сильно прижаты друг к другу. А между некоторыми висели настенные фонарики, излучавшие точно такой же зеленоватый свет, как и на первом этаже.

– Двадцать шестая комната. – шепотом прочла девочка, остановившись около нужной двери. – Воспоминания Билли Бона. – сказала она и, взявшись за золотую ручку, открыла дверь…

– А ну встань с места! – внезапно громкий голос учителя разнесся по всему классу. – Что я тебе говорила!? Что я говорила тебе по поводу этих твоих мерзких рисунков!?

Все дети, учившиеся в 4-ом классе общеобразовательной Арфэлонской школы №3 пристально смотрели на предпоследнюю парту первого ряда. Там, с виноватым румянцем на щеках, стоял светловолосый мальчуган в потрепанной ситцевой рубашке, черных шортах и коричневых ботинках. Его взор нехотя падал на помятый обрывок бумаги, который в своих руках держал разъяренный учитель.

– Простите, миссис Бёрнелл. – умоляюще проронил мальчик. – Я больше не буду. – тихо сказал он, опустив голову.

– Еще раз я увижу что-нибудь подобное и обещаю, Билл, ты получишь сполна! – крикнула учитель, после чего скомкала клочок бумаги и вышвырнула его в ведро.

В этот момент мальчику на предпоследней парте показалось, что его все презирают. В словах учителя он уловил четкую ноту ненависти. Ему захотелось плакать, но он из-за всех сил сдерживался, ведь некоторые одноклассники все еще нарочно смотрели на него, не давая прийти в себя.

Элиз стояла в конце классного кабинета и с жалостью глядела на Билла, недоумевая от жестокости учителя, также она недоумевала и от того, что же такого мог нарисовать этот милый мальчик на том клочке бумаги.