Юлия Рыженкова - Реинкарнатор [litres]

Наконец магнитная карточка соприкоснулась с замком, и раздался писк. Непробиваемое стекло весило намного больше, чем казалось. Пенсионер снимал его с большим трудом, пальто стесняло движения, и купол чуть не выскочил из слабых пальцев, но Кучик справился, спустил его на пол и некоторое время стоял, тяжело дыша. Наконец подошел к кармографу и замер. Что творилось у него в голове в эти мгновения? Боялся ли он? Или, наоборот, предвкушал? А может быть, решал в сотый раз, стоит ли бросаться в этот омут?

Тем не менее Кучик оставался осторожным и собранным, не позволял себе расслабиться ни на секунду. Понимал, что рискует, что в любой момент охранник может начать обход НИИ, потому долго думать не стал – потянулся, чтобы включить кармограф.

И тут раздались грозные голоса безопасников, выскользнувших из своих ниш:

– Ни с места!

– Отойти от прибора!

– Стоять!

– Руки за голову!

Это у Кости уже глаза привыкли к полумраку, Кучик же увидел лишь силуэты в черном и наставленные на него пистолеты, отчего отшатнулся и попытался бежать. Он даже не понял, как его повалили и больно завели локти за спину, защелкнув на запястьях наручники. Уткнувшись носом в красный ковер, устилающий весь музейный зал, Кучик попытался лягнуть безопасников, на что получил рукояткой пистолета по голове. Сознание не потерял, но обмяк и больше не сопротивлялся. Двое в черном подхватили его под руки и потащили к выходу. Кучик перебирал ногами, старался идти, но получалось не в такт, так что чаще всего ноги волочились, а сам он повисал на конвоирах.

Ожидание тянулось так долго, а развязка случилась так быстро, будто время – это резинка в руках ребенка. Осознание того, что Кучика наконец схватили, что все кончилось, пока не пришло, организм под действием адреналина был готов догонять, драться или убегать – смотря что потребуется. Впрочем, кончилось еще не все. Оставалась еще Аня. Что она сделает? Костя в глубине души надеялся, что они с Данзаром ошиблись и Аня не состоит ни в каком Ордене, а просто пытается им помочь. Все должны были прояснить ее действия: бросится за «кармастирателем» или нет?

Аня бросилась. Костя разочарованно вздохнул и нащупал в кармане электрошокер. Все выходы из НИИ под наблюдением, она не уйдет, но лучше все же подстраховаться.

Он медленно вышел из ниши, служившей укрытием почти двенадцать часов. Очень не хотелось говорить и делать то, что надо.

На удивление, Аня подбежала не к прибору Леона, а к кармографу. Она собралась его сейчас включить, чтобы стереть себе карму? Ну-ну.

– Он не работает, – холодно пояснил Костя. – Это недействующая модель, сердечник сломан. Так что если ты хотела завершить начатое Кучиком, то увы. Можешь написать сообщение в свой Орден анагаминов, что план провалился, и лучше поторопись, потому что скоро у тебя отберут телефон.

Костя не мог рисковать – вдруг что-то пошло бы не так? – потому использовал сломанный кармограф, выдавая его за рабочий. Даже специалисты не сразу заметили бы отличия: аппарат так же включался, лампочка загоралась зеленым, через минуту меняла цвет на красный, показывая, что слепок кармы якобы сделан. Это был тот самый прибор, который отдал Борис Кольчин, чуть позже возглавивший ОПГ «Китай». Сломанный сердечник превращал кармограф в музейный экспонат.

– Какой еще Орден анагаминов? Что ты несешь? – отмахнулась она от него, разбирая прибор.

Костя увидел, куда она полезла, и замер от удивления.

– Что ты делаешь?!

– Пытаюсь починить.

– Починить сердечник?! Ты в своем уме?!

На сей раз ответа он не получил. Аня сосредоточенно копалась там, куда реинкарнаторы никогда не лазили. Это же полная ерунда! Ни один человек не в состоянии починить сердечник! Или анагамины уже и это научились делать?

– Я знаю, что ты хотела найти кармастиратель, а меня лишь использовала. – Костя не спрашивал, он утверждал, уже не сомневаясь в верности своих слов.

– Ну да, извини, – ответила Аня так, будто речь шла о последнем куске пирога, который она съела, не оставив ему.

– Но хоть ты и нашла его, твой Орден его не получит. Здание окружено. Даже если сейчас ты со мной справишься, в чем я сомневаюсь, тебе отсюда не выйти, а с минуты на минуту тут появятся сотрудники службы безопасности.

– Какой мой Орден? Ты о чем? – Аня слушала вполуха и не обращала внимания на обвинения и предостережения.

– Анагаминов! Ты же состоишь в нем!

– Я?! В Ордене анагаминов?! Ох… нет, конечно. Я вообще не знаю, что это за Орден такой.

– Но… тогда откуда ты?

Вместо ответа она попросила его встать посередине, между прибором Леона и кармографом.

– Сердечник я починила, теперь надо проверить, действительно ли Леон изобрел то, что стирает карму. Побудешь подопытным кроликом?

Костя решил, что она сошла с ума. Или всегда была такой, просто он не замечал? Непонятно, как себя вести. Вот-вот в зал вернутся безопасники – за прибором. Костя планировал до этого момента выяснить, причастна ли Аня к Ордену анагаминов, но что делать в нынешней ситуации? Лжет ли она? Или действительно не имеет отношения к тем, кто многие жизни стремился обмануть систему?

Мысли проносились в голове, будто скаковые кони. Да, конечно, скоро ее заберет Орден реинкарнаторов, он все выяснит, но… вдруг она невиновна? Костя должен разобраться в этом сам. Сейчас.

Он сделал два шага, отсчитывая метр, и остановился строго посередине между кармографом и прибором Леона. Кажется, это единственный способ понять, что задумала Аня. Он не сомневался: ничего не произойдет. Чудес не бывает, кармограф не сработает, а вот что она дальше будет делать – большой вопрос, и ответ на него он хотел получить до того, как тут появятся безопасники.

Он скептически наблюдал, как загорелась зеленая лампочка на кармографе. Судя по всему, «кармастиратель» включил еще Кучик – там тоже лампочка горела зеленым. В темноте эти лампы выглядели как глаза гигантского кота, чья голова больше двух метров. Скрестив руки на груди, Костя смотрел прямо на Аню – та казалась абсолютно серьезной: чуть нахмуренные брови, сжатые губы, сосредоточенный взгляд. Она напряженно ждала результата эксперимента. О Будда всемогущий, неужели она и правда уверена, что починила сердечник?!

Костя по привычке отсчитывал про себя секунды. За годы работы он настроил внутренние часы, так что с точностью до секунды знал, когда зеленая лампочка поменяет цвет, а пока – стоял и придумывал ехидные комментарии.

С шестидесятой секундой весь мир внезапно стал столь ярким и четким, будто всю жизнь Костя страдал близорукостью, а сейчас надел очки. Или просто раньше он смотрел на мир через грязное стекло, а сейчас его протерли? Темнота совсем не мешала. Нет, он не стал видеть ночью как днем, это было какое-то иное зрение, когда видишь суть событий и вещей. В кармографе действительно работал сердечник. Костя это просто видел! Хотя знал, что глаз такое не ловит, только приборы. Он обернулся к модели первого кармографа, рядом с которым просидел двенадцать часов. Стало совершенно очевидно, что она не верна, такой прибор не заработает. Нужно поправить заглушку и по-другому соединить два рабочих блока рядом с сердечником.