Алексей Алехин - 40 дней до и после безмятежности. Загадочные страницы жизни майора Дроздова

Поэтому, когда Сергей увидел апгрейд упомянутого «злачного» места, он понял, что на «скромную» зарплату начальника полиции, сделать такое не под силу. Здесь ощущался финансовый приток со стороны. Особенно его удивили эксклюзивные (коллекционные) предметы интерьера, чего не наблюдалось в самом жилище этой во всем показательной семьи.

Сергей попытался в последний раз разрядить обстановку, дав понять, что все понимает, и что товарищ не обязан перед ним отчитываться.

– Саныч, ну ты мажор! А я-то думал, когда же это все твое рептильное естество проявится, а оно вон оно как вышло. С другой стороны, кто я такой, чтобы осуждать. Но, давай, все же не будем об этом.

– Сереж, ты можешь замолчать? Не так ты меня понял, я о другом хотел. Думаешь, я не знаю, что ты за фрукт и способен сложить дважды два? Но и открыться я тебе обязан, чтобы предупредить: не совершать тех же ошибок. Ты же, как брат мне, Серег. Душу излить хотел, ну и малость понравоучительствовать, конечно.

Дроздову стало немного стыдно, что он сначала осудил товарища, а затем не захотел его слушать, не дав возможности объясниться. Ошибки совершают все, но не каждый в состоянии их признать. А он, поддавшись врожденному стадному чувству, готов клеймить почем зря за одно только осознание проступка. Поэтому, дальше он просто молча слушал.

– Сереж, наша работа сама порой подталкивает нас на необдуманные решения, а иногда нас вынуждают обстоятельства, которые играют на наших слабостях и, по сути, выбора у тебя не остается. Знаю, ты возразишь. Но подожди немного и, возможно, посмотришь на это с другой стороны.

Сейчас у тебя уже есть Катя, а потом пойдут дети и все, брат, ты пропал. И это все скотская наша служба, власть, система. Что тут скажешь – селяви.

Понимаешь, какое дело, все это не просто. Это как продать душу, а потом назад не повернуть. Однажды, поступив не по-совести, ты уже в этой игре и ситуация будет прогрессировать, подкидывая тебе очередные искушения. Затем ты уже перестаешь ставить себя перед выбором и плывешь в этом водовороте, выбраться из которого, не разбившись о скалы, не получится. Однако, шанс есть всегда, но каждому ли хватит духа?

В какой-то момент приходит понимание, что такое вращение твоей жизни может отразиться на твоих близких и изранить их судьбы, возникает мысль соскочить. Но тебя просто так не отпустят, будет смоделирована еще более сложная ситуация. И спасти тебя может только интуиция и умение ее слушать. Иметь в подручных такого партнера особенно важно.

С этого момента начинается самое сложное. Первое, что надо сделать – порвать все связи. Но как отказать людям, с которыми ты уже имел дело, ведь сдадут на раз-два. Однако, и здесь есть хитрость – начать оказывать услуги бесплатно и постепенно свести деятельность на нет. Другое дело – занос. В этом случае надо включать дурака и бить тревогу. И тут главное, не скатиться в паранойю, когда ты видишь вокруг себя то, чего нет на самом деле (или есть), думаешь, что тебя ведут, что каждый твой шаг на виду. Исход прост: либо сходишь с ума, либо учишься жить по-другому, чтоб не подкопались. Но прежним ты уже не будешь никогда.

Это очень болезненный опыт, но, если хватит воли – иммунитет пожизненный. Происходит переоценка всех ценностей, и ты меняешься с каждым днем, где каждый новый день есть новый урок. У тебя, Сереж, соблазн сделать неверный шаг еще впереди. И, поверь, даже не смотря на твои принципы, о которых мне известно, он очень реален. Так что, брат, не повторяй таких ошибок…

Дальнейшая исповедь длилась не менее часа, а когда Драгунов иссяк, единственное, что Сергей спросил, было:

– Юля в курсе?

– А как ты думаешь, я с этим всем справился? И у тебя, как я понимаю, теперь есть такая женщина, поэтому держись ее.

Сергей и сам прекрасно понимал, что Катя единственный существующий маяк и пристань его жизни, и оттого в груди предательски защемило тоской, что срочно пришлось выпить.

***

(день)

Наутро предметно поговорить не удалось. После душевных посиделок голова болела нещадно, а Сергею надо было еще отметиться на семинаре. Сан Саныч же был как огурчик и, поправившись рассольчиком, отправился на службу раздавать указания своим подопечным. Условились до обеда завершить всю необходимую рутину и сразу приступить к разработке плана действий. Но, как говорится, человек только предполагает, а потому еще до полудня все пошло наперекосяк.

В одиннадцать-сорок позвонил Драгунов, сказал срочно бросать все и ждать возле лектория, машину он направил, намекнув, что есть зацепка, и все объяснит по дороге. Сергей, сидя на семинаре, начинал скучать, вдруг моментально оживился и, извинившись, мол, важный звонок, неотложное дело, не терпящее отлагательств, и прочее, с радостью покинул это сборище зажравшихся толстосумов.

Сергей встретил Сан Саныча уже на выезде из города, пересел в его машину, и они покатили на опознание. Как оказалось, придя на работу, Драгунов первым делом отдал распоряжение «пробить» Данилова. Результаты последовали практически сразу, поскольку выяснилось, что этот персонаж ему очень хорошо знаком.

Последние полгода Вениамин находился в разработке по одному делу, правда, по сводкам проходил под фамилией Гоголев. В процессе удалось установить, что у данного товарища было два паспорта, один из которых на девичью фамилию матери. Данный факт ни у кого не вызвал удивления – это был скорее рядовой случай, в их работе всяких хитрецов хватало.

Узнав это, появилась реальная возможность закрыть Вениамина, в связи с чем было решено брать его, не раздумывая. Однако, все вышло несколько иначе. На месте оказалось, что Веня принял волевое решение прервать свой земной путь, запутавшись в шелковой петле. И хотя это было достаточно странно, не из таких был этот душегуб, осознание случившегося предательски наполняло чувством облегчения, вместе с которым пришло ощущение опустошения. Сергей не мог поверить, что все так быстро закончится, подсознательно он понимал, что здесь что-то не так. Но это еще только предстояло проверить.

Обстановка соответствовала классической ситуации самосуда. Более того, все было настолько идеально, что поневоле закрадывалась мысль об инсценировке, которая крепла с каждой минутой, а к окончанию осмотра переросла в убежденность, что Данилов/Гоголев не мог самостоятельно так гладко все провернуть. Это было просто абсурдом. Ни один человек, задумавший покончить с собой, не в состоянии сделать все настолько безупречно. Хотя бы потому что в последний момент всегда срабатывает инстинкт самосохранения и остаются следы. Так что по пути домой сомнений уже не оставалось.

– Что думаешь, – спросил Сан Саныч?