Алексей Алехин - 40 дней до и после безмятежности. Загадочные страницы жизни майора Дроздова

Дроздов сам был таким, и Катя также стала его спасением, поэтому ему оставалось только порадоваться за товарища. А думать о том, что все это однажды может закончиться, совершенно ни к чему. Это будет потом, если будет. А сейчас Лисенок в центре внимания, и посторонние мысли надо гнать к чертям. А еще говорят, что это только у женщин мусор в голове. У мужчин хлама не меньше, а у него с Андреем может даже и побольше, чем у его дамы сердца.

– И ладно бы побои, такого и раньше хватало. Мужиков она особо не выбирала, очень уж падка была на внимание противоположного пола. А тут страх в глазах, это было очень непохоже на Марину. Ее отношение к Данилову изменилось, когда она узнала, что деятельность его секты не ограничивается одними оргиями. В особые дни еще приносились жертвы, правда сама она видела только, как они убивали животных. Но такие зверства настораживали, а сам Данилов, будучи пару раз в невменяемом состоянии, уверял, что иногда животными дело не заканчивается.

Сначала она сомневалась в этом, но потом сама стала замечать, что в их загородной резиденции часто содержались молодые девушки, которых использовали для своих утех приверженцы этого культа. Все бы ничего, но вот только девушки время от времени исчезали, а вместо них привозили других. Все они были под действием какого-то наркотика, подавляющего волю. Все было, как в тумане и напоминало съемки какого-то фильма, слишком далеко от реальности было происходящее.

Поначалу Маринка думала обратиться в полицию, настолько она была шокирована происходящими событиями. И, может быть, ее бы это спасло, но в последнее время к ним зачастили разные высокопоставленные лица, чаще это были люди в форме, но и «пиджаки» заглядывали. А началось все с визита питерской (как она поняла из подслушанного разговора) полицейской шишки, который вел себя как хозяин и Данилов даже получил от него несколько раз по физиономии. После такого, по ее мнению, глупо было высовываться, и оставалось рассчитывать на чудо. Но его не случилось. А дальше стало еще хуже.

Данилов стал совсем неуправляемым, его руководство вынуждает провести проверку кадров. Каждый должен доказать свою преданность их делу и лично устранить одного из врагов культа по списку. Как следовало поступать с несогласными, думаю, понятно без слов. Марине достался подполковник Морозов, которого следовало тихо и незаметно уничтожить, сделав укол какого-то секретного вещества. И она с блеском выполнила задание. Только не учла одного, что сама стала разменной монетой в этой жестокой игре. Сергей, теперь Вы понимаете, почему я вначале не все рассказала? Мне стало страшно, и практически в каждом сотруднике полиции видела оборотня.

– Понимаю, Василиса. Более того, если быть объективным это и сейчас мало, что меняет. Разве что, теперь все стало гораздо опаснее, чем мы себе могли представить. Но ничего, будем думать.

20 сентября, четверг

(утро)

Сергей заночевал у ребят, по обыкновению засиделись допоздна. Ситуация обязывала, а общение располагало. Много разговаривали, много курили, выпивали, дошло даже до застольных песен. Очень ему понравилась Василиса, выбор Андрея был одобрен. Улеглись под утро. Но в их работе это являлось скорее правилом, чем исключением. В восемь утра все уже были на ногах, но кофе допить Дроздову не удалось. Позвонил Петровский, будь он неладен.

– Встать по стойке смирно, Петровский на проводе!

– Здравия желаю, Михаил Степанович!

– И тебе не хворать. Пять минут на сборы и ко мне, машина под дверью.

– То есть как это под дверью? Под какой дверью?

– Под той, где ночевал, Сергей Андреевич. Климову привет!

Опасная догадка ударила Сергея не хуже крепкого приема, но по глазам Климова он понял, что тот не в курсе и не сдавал его. Оставалось принять, что Петровский с самого начала его пас. Твою мать, подумал Сергей, встреча обещает быть неприятной. С другой стороны, может так оно и лучше. Приготовившись к худшему (доигрался, блядь), он вышел из дома.

Черный кортеж действительно его ждал, он до последнего отказывался в это верить. Но чудес не бывает. Значит все, вот так и устраняют лишних людей. Жалел он только об одном: не попрощался с Катей. Внутренний голос молчал, но Сергей уже настроил себя на худшее. Валить его никто не будет, но наверняка закроют. Круто играют, ребята.

Всю дорогу до главного управления он пытался просчитать, о чем может знать Петровский. Но это было также глупо, как надеяться на то, что ему и на этот раз удастся выкрутиться из этого переплета без особых потрясений. К черту! Была, не была! Все равно он себе не изменит и останется на стороне правды.

Поведение Петровского оказалось странным. Молча протянул руку, молча налил Хэннеси, изучающе посмотрел в глаза.

– Рассказывай, Сережа.

– Что рассказывать?

– Хорошо, начнем по-другому. Ты действительно думал, что я такой лопух? Не знаю, что ты там задумал?

– Кто меня сдал?

– Дурак ты, честное слово. Пацан. Если бы я не знал, что ты за фрукт, уже бы раздавил. Но я предлагаю тебе сотрудничество. И это в твоих же интересах.

– Вот, значит, как мы заговорили. А душу мне вам не продать, или, думаете, я не в курсе ваших делишек?

Сергей решил идти ва-банк, ему ничего больше не оставалось, и по-другому он не мог. Но искренний смех Петровского его быстро отрезвил. Не на такую реакцию он рассчитывал.

– Не знаю, что ты там себе нафантазировал, но не будь глупее, чем ты есть на самом деле. Не заставляй меня разочаровываться в тебе. И будь спокоен: тебя никто не сдавал, разве, что ты сам своим поведением. Просто мои ребята за тобой присматривали.

– Ничего не понимаю.

– Давай-ка мы с тобой успокоимся, еще хлопнем, а потом… Да сядь ты уже. А потом я расскажу тебе все, что могу. Ты увяз в фантазиях, парень.

После третьей стопки Сергей начал понемногу остывать. Петровский же больше не давил, видел, что Дроздов не в своей тарелке.

– Давай я сам начну, не возражаешь? Сразу тебя успокою насчет Климова и Пальцевой. Посуди сам, пока тебя не было, мы могли бы их уже несколько раз схоронить. Это первое. Если бы нам надо было на тебя надавить, мы бы действовали через твою Катю. Это второе. Ну и наконец, все не так, как тебе кажется, но это от недостатка осведомленности. В нашем мире информация имеет определяющее значение. Скоро ты узнаешь больше, но сначала поговорим о том, что тебе рассказала Пальцева. Только без глупостей.

Пока Петровский говорил это, Сергею пришлось признать, что в его словах был смысл. Правда понять это до конца не получалось, он продолжал сопротивляться. Но решил сказать правду, так как, судя по всему, Петровскому уже и так все известно, а если нет – нелишним будет понаблюдать за его реакцией. Пересказав историю Василисы, Сергей отметил, что, как и ожидалось, ничего нового генерал-майор от него не услышал.