Анжелика Висконти - Укротитель тьмы. Part 1

Право слово, он даже не знал, что из этого: садистское наслаждение при виде чужих страданий или фанатичный смертнический долг перед работой в исполнении Бахрея хуже. Но факт оставался фактом – Джозефа приставили к Нику Надзирателем пять лет назад, и все эти годы тот всячески поганил чародею жизнь своими мелочными выходками. Ничем, кроме как форменным издевательством, назвать это было нельзя.

В пятне оранжевого света можно было разглядеть, как влажно блестящие воронки глаз Бахрея сосредоточивают свое внимание на чародее.

– Не льсти себе. Об удовольствии не может идти речи априори, если дело связано с тобой. Но и умирать из-за тебя я тоже не собираюсь. Я же знаю, ты рано или поздно подставишься сам, – Надзиратель выпустил густую струю дыма прямо в лицо Нику и улыбнулся. – Мне остается только ждать.

Чародей задохнулся в облаке дурмана и зашелся кашлем. Он всегда подозревал, что Джозеф курит не просто табак, а какие-то экзотические травы со своей жаркой родины. Вполне возможно, в этом сборе было и нечто наркотическое. Дым вонял страшно, но за то перебивал стойкий запах мокрой шерсти, который часто сопутствовал лощеному Надзирателю, портя впечатление. Псарню, что ли он держал?

– И зачем ты пришел? – раздражено процедил Ник, разгоняя рукой дым.

Джозеф дернул губами в короткой ухмылке.

– Нет лучшего доказательства безнравственности человека, чем то, что он перестает понимать, где нарушил закон.

– Оставь свои пафосные измышления при себе, – устало вздохнул Ник. – Я домой хочу. Давай по существу.

То, что Джозеф считает чародея демоном во плоти, тот знал и так. Надзиратель не забывал регулярно напоминать об этом. Однако, в глубине души Ника что-то напряженно зашевелилось. При всей необоснованной предвзятости Джозеф выполнял свою работу добросовестно, порой даже слишком. А значит где-то он все-таки накосячил, не заметив этого.

– А ты сам догадайся, – весело предложил Джозеф.

Больше всего Ник ненавидел такие игры – здесь легко можно было погореть. Пришлось быстро прокрутить в голове события дня. В мыслях тут же возник клад Нателлы. Цербериат являлся особым департаментом Магикулума, эдакая элитная организация на манер ФСБ или ЦРУ. А если эти ребята выследили чародея и сообщили о сундуке с артефактами его Надзирателю?

Ник судорожно сглотнул, взглянув на Бахрея. Как бы чародей не пытался выпячивать грудь колесом, но от Джозефа, в прямом смысле, зависела его жизнь, и здесь волей не волей приходилось оправдываться.

– Джозеф я только… – начал было Ник негромко, но Надзиратель категорично рубнул ладонью по воздуху.

– Я знаю, что ты просрочил его только на один день. Но и что? Прикажешь мне закрыть на это глаза? – всплеснул руками Джозеф. – Для тебя это пустяк, Фельсенбург, ты не уважаешь никакие правила, но я действую в соответствии с кодексом Преследования и…

– Постой-постой, о чем это ты? – перебил чародей.

Ник с непониманием глядел на Надзирателя и даже мотнул головой в надежде сообразить, о чем речь. Джозеф замолчал так резко, что тишина показалась звенящей.

– Я о твоем ежемесячном отчете, – серьезно заявил Бахрей и прищурился. – А ты о чем?

По голове как битой ударили. Отчет. Он так и не отправил этот дурацкий отчет, который сочинял всю прошлую ночь!

– Конечно-конечно, – быстро сориентировался чародей. – И я о нем.

Ему стало совсем не по себе под пристальным взглядом Джозефа. Хотя тот и был меньше ростом, но давил своей властью, отчего хотелось поежиться. Бахрей приблизился на шаг и пытливо заглянул в лицо Ника, исследуя своим неугомонным взглядом вдоль и поперек.

– Повторение одного и того же слова дважды часто значит, что человек лжет, – медленно протянул он.

Надзиратель разве что только не водил носом, как гончая, учуявшая дичь.

– Послушай Джозеф, у меня просто был тяжелый день, – откликнулся чародей, заставляя себя не отводить взгляда. – Я написал этот идиотский отчет, осталось только отправить. Ты получишь его сегодня же.

Ник незаметно выдохнул, посылая благодарения небу, что не успел сказать большего. Как же часто приходилось платить за собственную торопливость и нетерпение, и вот сейчас он вновь чуть не попался. Даже если Джозеф о чем-то догадывается, то точных подтверждений нет, а уж жить с подозрениями на свой счет чародей давно привык. Однако, следующая фраза Надзирателя вновь заставила его насторожиться.

– Я понимаю.

Бахрей отвернулся, делая последнюю затяжку из тлеющего в пальцах короткого окурка.

– Что? – не сдержал подозрительного вопроса Ник.

Чтобы его суровый Надзиратель Джозеф Бахрей, хотя бы раз вошел в положение своего подопечного? Да никогда! Ник скорее поверит, что перед ним инопланетный шпион.

– Я знаю, что прошлым вечером ты был слишком занят, чтобы отправлять отчеты, – в деланной озабоченности заявил Джозеф. – Да и убийство никак не входит в перечень тех дел, что стоит отражать перед своим Надзирателем. Я понимаю.

Это прозвучало настолько неожиданно и абсурдно, что чародея пробрал смех.

– А почему я об этом не знаю? – сквозь смех спросил Ник. – Нет, ты, конечно, часто говорил, что знаешь меня лучше, чем я сам, но чтобы настолько!

Натянутые до предела нервы теперь, чтобы не лопнуть, вибрировали, резонируя хохотом внутри чародея. Джозеф, нахмурившись, посмотрел на него. Напряжение хозяина передалось посоху, и голова динозавра замигала. В телепающемся свете Надзиратель казался старше, морщины на лбу очертились резче и глубже.

– Не смешно, Фельсенбург, – резко осадил Бахрей, втоптав окурок в мокрую брусчатку. – Я знаю, что ты убил Нателлу Кольцову.

Смех чародея резко оборвался, потому что Ник подавился воздухом от этой наглости.

– Почему же сразу не Кеннеди или Джона Леннона? – выгнул бровь Ник. – Что же ты по мелочи пошел? Обвинил бы меня сразу в этом, сказал, что я вампир и, может быть, даже повышение получил.

В груди стянулся тугой напряженно ноющий узел. Джозеф постоянно обвинял его во всех грехах, что само по себе не ново, но от этого на душе не прояснялось. Вот почему именно ему достался такой Надзиратель? Другие со своими прекрасно общались, даже дружили и пили пиво раз в месяц в день сдачи отчета. Чародей же сильно подозревал, что Бахрей пригласит его пропустить по стаканчику только в том случае, если всыпет туда немножко стрихнина. Чертова сатурнианская Недоля.

– Тебе не надоело паясничать? – холодно спросил Надзиратель. – Я же пришел сюда ради твоего блага. Если ты признаешься и расскажешь все начистоту, это облегчит твою вину.

Фальшивая забота и сочувствие всегда действовали на Ника, как красная тряпка на быка. Как минимум, потому что под эгидой его интересов всегда совершались самые злокозненные и отвратительные вещи по отношению к нему же.