Анжелика Висконти - Укротитель тьмы. Part 1

Он поворошил угли в камине кочергой и те загорелись оранжевыми прожилками. Жар усилился в разы. Именно поэтому чародей устроил себе камин. Природный огонь, умиротворял нервы и грел. Ради этого было даже не жаль времени и сил на легкую магическую перепланировку.

Ник чувствовал вопросительный взгляд призрака, но вдруг ощутил себя настолько уставшим, что вместо ответа только вяло махнул рукой себе за спину, на сундук, стоящий по середине комнаты.

Ротфус с живостью завис над находкой, разглядывая со всех сторон.

– О, Ник, где вы нашли эту прелесть? Такой мощной энергетики я давно уже не встречал. – заинтересовался рыцарь. – И почему вы, кстати говоря, не поставили это сокровище в защитный круг? Ведь похитят же нелюди.

Голос Ротфуса становится все более далеким, а собственные ритмичные движения, с которыми чародей гладил любимцев, только больше повергали его в сон.

– На моем доме столько защиты стоит, что сюда прорываться даже профессиональные маги будут три дня, самое меньшее. – пролепетал он, ощущая, как веки медленно закрываются.

– И все равно. – не сдавался призрак. – Так что же там? И что нам нужно с этим сделать?

– Куча накачанных магией артефактов. – ответил Ник. – Убили одну местную колдунью, Нателлу Кольцову.

Казалось бы, дружба с призраком несла с собой множество плюсов. Как минимум, привидение могло выйти на контакт с убитым непосредственно или через какую-нибудь Божественную канцелярию потустороннего мира и спросить об убийце, так сказать, из первых уст. Но нет, так все виделось неопытным юнцам, каким не так давно был и сам чародей.

Ротфус объяснил ему три вещи о бытности призраков: во-первых, они не могут покидать границы места, где были убиты. Во-вторых, о существовании Рая или Ада они знали не больше нашего, потому что просто-напросто не добрались до туда, зависнув на Земле. А в-третьих, после смерти привидения забывали большую часть своей земной жизни. Вот и выходило, что призраки одни из самых несчастных существ, не знающих своего прошлого и лишённые надежды на будущее. Они существовали, пока остаточная энергия их душ не иссякнет, после чего просто пропадут. В этом отношении, те души умерших, с которыми беседовали медиумы, заметно отличались. Но на то у медиумов и была куча других проблем, связанных с их ремеслом.

– Так что? Мы идем? – голос Ротфуса звучал нетерпеливо.

Еще бы, изыскания с чародеем были разве что не единственной его отрадой. После чаепитий, конечно. Ник честно попытался подняться, но ноги отказывались слушаться.

– Знаете, Ротфус, а может быть отложим ненадолго? Я только вздремну пару часиков. – предложил чародей.

Постель уже манила его теплым одеялом и свежим запахом простыни.

– Ну уж нет, каждая минута все сильнее приближает меня к восходу солнца, что делает меня слабее. – напомнил призрак.

Невероятно ответственный подход делал Ротфуса незаменимым напарником, несмотря на то, что призрак, порой, превращался в невыносимого зануду.

– Вы правы. – выдохнул Ник и потер глаза двумя пальцами. – Надо работать.

С этими словами он заставил себя оттолкнуться от кресла и встать. Не стоило забывать о Цербериате, что возможно висел на хвосте. С трудом подняв сундук, чародей потащил его в сторону лестницы на чердак.

Квартиру Ника можно было бы назвать евро-двушкой, как это было сейчас модно, но все дело в том, что несколько веков назад при строительстве этого здания вряд ли знали такие названия. Скорее квартира просто имела непонятную конфигурацию. Крошечная прихожая в метр длиной тут же переходила в кухню-гостиную. В дальнем правом углу Ник обустроил себе аккуратную кухоньку с гарнитуром бледно-голубого цвета. Перед ней стоял длинный деревянный стол. Золотой мечтой чародея была идея превратить его в изысканную барную стойку, но на то мечта и золотая, что на нее не было то денег, то сил, то времени. Левая сторона комнаты была отделана под гостиную. Это была уютная зона с камином у стены, креслом, ковром и несколькими огромными книжными шкафами, что занимали почти всю стену в плоть до двери в спальню. Спальня, собственно, была совсем небольшим помещением, с парой шкафов, односпальной кроватью и письменным столом. Всякая дребедень хранилась в комодах, натыканных по всей квартире. Еще левее у самого входа располагались двери в туалет и ванную. Напротив них вверх круто забирала лестница.

Ее Ник звал «не так, ни сяк». Не вполне деревянная, не вполне веревочная, она была чистым самоделом чародея, и вела в прорубленный люк в потолке. За эти годы чародей благодаря магии так видоизменил купленные квадратные метры, что эту квартиру уже нельзя было назвать полностью человеческой, а витиеватую фамилию Ника смело можно указывать среди проектировщиков. Так появился камин – с колдовской печной трубой, но за то огнем вполне настоящим, и чердак, скорее являющийся фантомным пространством собственного производства. Другими словами, в общепринятом смысле чердака не существовало вовсе, а лестница являлась лишь магическим переходом.

Чародей поднялся по шаткой конструкции, уделяя все внимание тому, чтобы ящик не перевесил его. На верхней площадке, он поставил сундук на пол и обтряхнул руки, облегченно выдохнув. Чердак был его любимым местом во всей квартире. Именно здесь он обустроил себе лабораторию. Здесь проводил дни и ночи в сумасбродных опытах и экспериментах, отдыхая душой от несовершенств этого мира.

Ротфус легко взлетел за ним и завис посреди комнаты в ожидании. Вообще-то именно призраку чародей был обязан своему заселению. Квартиру продавали за бесценок, потому что никто не мог долго соседствовать с призраком. А Ник приехал, понял в чем дело и решил произвести обряд изгнания. В итоге, они с Ротфусом, как это часто бывает меж мужчинами, сначала чуть не убили друг друга в схватке не на жизнь, а на смерть, после чего сделались сердечными друзьями. Ник с уважением отнесся к древности призрака и его праву пребывать здесь, что даже поселил в зеркале, которое купил на барахолке.

– Минутку! – попросил Ник и сбежал вниз по лестнице. Он надел свой плотный халат и взял из кухни чашку. Работа предстояла долгая.

Уже на лестнице чародею что-то бросилось на грудь. Ник спасся от падения только за счет того, что схватился за перила.

– Вот же.... Сатана. – проворчал чародей, когда кот по-хозяйски обустроился на его плечах. Порой он ощущал себя движущейся смотровой площадкой для этого вздорного животного. Все коты одинаковы.

Стоило Нику подняться, как внизу послышался дикий грохот. Это Бруно брал с разбега высоты. По-другому лестница оказывалась для пса слишком крутоватой.

– Отлично, все в сборе. – заключил чародей, когда пес запрыгнул на чердак.