Лера Аст - Спасти любовь за девять жизней

В начале всегда была Тьма.

Непроглядная, бесконечная, густая как кровь и такая же жуткая.

Она была повсюду, была всем, и всё было Тьмой. В этой Тьме невозможно было понять, где верх, а где низ, где истина, а где ложь, видят ли ее твои глаза или у тебя уже давно нет никаких глаз, и Тьма – это все, что тебе осталось.

Как и всем другим за пределами жизни и смерти.

Во Тьме постепенно проступала висящая в воздухе фигура.

Нет, не фигура.

Скелет с обрывками тлеющей на костях плоти.

Скелет висел не шевелясь очень долгое время – настолько долгое, что становился для наблюдателя неотъемлемой частью Тьмы.

И вдруг резко дергался, гремя костями, и начинал обрастать плотью, как будто время для него обратилось вспять.

На скелете нарастали мышцы, наливались кровью внутренние органы; кровь капала с них вниз и питала собою сумрак. Плоть обрастала кожей, череп прыгал на шейных позвонках как теннисный мячик и постепенно приобретал формы мужского лица – утонченного и благородного.

Сердце совершало первый удар, легкие расправлялись с первым вздохом, между зубов мелькал алый язык – и раскрытый рот Повешенного заходился в безумном крике человека, который обрел плоть.

Вопль жизни пронзал безжизненную Тьму, рассекал ее как волнорез проходит сквозь накатвающую на него волну, после чего она отступала, клубясь и волнуясь, а фигура висящего в пустоте человека озарялась млечным свечением.

Голова его безвольно падала на грудь. Густые волосы, черные как вороново крыло, скрывали его лицо в тени. Невероятным усилием воли Повешенный вновь поднимал голову.

От взгляда зеленых глаз с мерцающими в них Вселенными бросало в дрожь.

– Помоги, – хрипел он. – Помоги мне. Кэт.

– Катерина! – резкий окрик разнесся по дому и вырвал меня из сновидения.

Я оторвала голову от подушки и проморгалась. Снова этот ужасный сон… Каждый год с того момента, как мне исполнилось десять лет, он снится мне в один и тот же день. Когда же это наконец прекратится?

Я протянула руку к тумбочке, стараясь унять дрожь пальцев, нашла очки, надела их и взглянула на будильник.

Черт! Уже полдень!

Я свалилась с кровати, потом вскочила, подбирая простыни. Спасибо маме, что разбудила, конечно, но могла бы не кричать мое полное имя на весь дом. Она же знает, как я его не люблю.

В такой важный день – и проспать до обеда! Ну да, это на меня похоже. Некоторые от волнения едят сладкое, другие занимаются работой, третьи строят планы на будущее.

А я вот сплю как убитая.

Как в сказке про спящую красавицу. Только я совсем не красавица, да и реальная жизнь – совсем не сказка.

– Катерина! – снова послышался мамин голос с первого этажа. – Ты проснулась? Опоздаешь ведь!

– Да, мам! – крикнула я в ответ и принялась заправлять кровать.

Кто знает, чем закончится сегодняшний вечер? Может быть, я вернусь в свою комнату не одна? Нужно, чтобы в ней все было идеально.

Я поправила очки и огляделась. Букет цветов и томик Шекспира на тумбочке, круглое зеркало с комодом для косметики, широкий подоконник, уставленный подсвечниками со свечами, постер любимой музыкальной группы на стене… Вроде бы, все нормально, обычная девичья комната. Даже очень уютная. Правда, не знаю, понравится ли она кому-то другому.

Внизу зашумел чайник, отвлекая меня от раздумий о том, что же случится вечером, и возвращая в реальность. Мама наверняка уже испекла мой любимый яблочный пирог, но от мыслей о завтраке меня начинало подташнивать.

Я накинула халат, вышла из спальни и направилась в душ. Мама внизу хлопала дверцами кухонной мебели громче обычного – должно быть, тоже нервничала. Шутка ли, в первый раз отправлять дочь на свидание с парнем. Да еще с каким.

Да еще и в выпускной.

От предвкушения выпускного у меня скрутило живот. Куда сильнее, чем от мысли об экзаменах. Экзамены-то я сдала на отлично – спасибо папе, профессору математики и преподавателю колледжа, который позаботился о том, чтобы дочка росла умницей. Раз уж красавицей не стала.

Не то, чтобы я сильно этому сопротивлялась. Мне нравилось учиться, нравилось читать и узнавать новые вещи. Нравилось решать уравнения, искать ответы для сложных задач и находить восхитительные в своей простоте доказания математическим теоремам. Но только…

Я остановилась посреди коридора и вспомнила видео Милы, самой популярной девочки в классе, о том, как она провела лето. Я не подписывалась в соцсетях на ее аккаунты. Но периодически за ними следила. Почему?

Потому что они доказывали, что у жизни юной девушки есть и другая сторона, в которой морской песок прилипает к ее мокрому загорелому телу с белыми следами от завязок купальника, а её саму мускулистый парень несет на плече к шезлонгу с напитками. Она болтает ногами в воздухе и хохочет – таким смехом, который лучше любых слов говорит о том, что она желанна и уверена в своей неотразимости.

Эта сторона жизни долгое время была от меня скрыта за книжными страницами и толстыми стёклами очков.

Но сегодня все должно измениться.

Я остановилась в коридоре, сжимая и разжимая кулаки. Вспоминала, как после зимних каникул в школе наконец объявили тему выпускного бала: сказочный мир. Одноклассники с воодушевлением принялись строить планы и подбирать бальные костюмы.

Я – нет.

Я, конечно же, всю зиму не поднимала от учебников головы и сдала экзамены лучше всех, но только это никак не помогло мне в поисках пары. К середине весны, когда почти всех девочек уже пригласили, я смирилась с мыслью, что на выпускной не пойду.

Поэтому когда две недели назад голубоглазый Майк, мечта всех моих ровесниц, поймал меня в школьном коридоре и на глазах у всех предложил пойти с ним на бал, я была на грани истерики. И убежала, так ничего ему и не ответив. Помню, как пришла в тот день домой, взвинченная до предела, упала в кровать и прорыдала полчаса. Потом, конечно же, сама не помню как уснула и проспала до ужина.

А после с бешено колотящимся сердцем позвонила Майку, сказала короткое "Да!" и бросила трубку.

На следующий день на уроке геометрии я получила от него записку:

"Заеду за тобой в день бала ровно в четыре. Будь готова, принцесса”.

Он написал – принцесса.

Не лягушка.

Помню, что тогда я покраснела как вареная креветка. Что, в принципе, не так уж и плохо – когда я краснею, веснушек на моих щеках становится не видно.

Вот и сейчас при воспоминании о том дне меня бросило в жар. Я тряхнула головой, рассыпая по плечам мелкие рыжие кудри, и двинулась дальше по коридору.