Василий Воронков - Совершенный изъян

– Как твоё имя? – спросил Пётр.

– Синдзу.

– Кто тебя записал?

– Ты.

– Чего? – Брови у Петра поползли вверх. – У тебя неверные данные! Я не мог тебя записать. Я не твой обычный пользователь. Я, как ты говоришь, другой.

Синдзу вздрогнула. Она картинно подняла над головой руку, точно репетируя па в каком-нибудь старомодном танце, и вдруг раздвоилась. Её призрачная, проникнутая синевой копия взлетела на полголовы к потолку. Синдзу попыталась что-то сказать, приоткрыла рот и – сама стала прозрачной. А пото́м исчезла. Пётр удивлённо замотал головой, но девушка тут же появилась у окна.

– Другой, – сказала она. – Ты – другой. Я тебя не знаю.

– Вот чёрт!

– Впрочем, ты ведь обучен волшебству, так что всё…

– Ты меня вообще понимаешь?! – крикнул Пётр. – Ты можешь отвечать на вопросы? Вопрос, ответ, слышишь?

– Вопрос и ответ, – прозвучал голос Синдзу, однако губы её не шелохнулись. – Ответы.

Она медленно приближалась к дивану.

– Я люблю узнавать новое.

От синей мглы, затопившей комнату, болела голова. Сердце молотило так, что тряслись руки.

– Когда ты была создана? – не сдавался Пётр. – Дата и время?

– Я люблю узнавать новое.

Лицо Синдзу исказилось. Подбородок съехал на бок, как от перелома челюсти, кожа на щеке разошлась, обнажив плотно стиснутые зубы, один глаз ввалился в череп, а другой страшно распух и вылез из орбиты – пустой, мёртвый, незрячий.

– Ответы, – звучал голос Синдзу. – Вопросы и ответы.

Она продолжала идти к Петру – короткими, судорожными шагами, постоянно вздрагивая, как от ударов палкой Вика.

Пётр скинул с головы дзынь.

– У вас то густо, то пусто!

Алла нарядилась в цветастое платье, потускневшее по краям рукавов, и постоянно тёрла от холода плечи, хоть в отделении и топили.

– В прошлый раз на неделю вперёд хватило, – сказал Пётр.

– Это уж точно!

Алла зевнула, прикрыв ладонью рот, и выразительно посмотрела на Петра.

– Тут, кстати, из внутреннего приходили. Как раз по поводу вашего, – Алла кашлянула, – клиента. Имя забыла. – Она повертела пухлой рукой. – Эта та, с кукольным личиком такая. С шунтом.

– Из внутреннего? – Пётр присел на край стола. – И чего они?

– Оказалось, девчонка из богатой семьи была, родители её чуть ли не из центра, все из себя такие сэры-пэры, на денежных мешках сидят.

– Чего же она в такой заднице делала?

– Да тут какое дело…

Алла замолчала на секунду, наслаждаясь сплетённой интригой. Работающий экран древнего терминала отбрасывал на её лицо цветную тень.

– Из дома она сбежала!

– Вот как! – Пётр почесал затылок.

– Да-да. Почему, точно не знаю. Мне-то, сам понимаешь, никто всё в подробностях не расписывает. Так, слышала кое-что.

– Ясно.

– И всё равно непонятно, чего такое девчонка сотворила. Зачем в осень-то из дома бежать? Самоубийца, что ли? Или из этих? – Алла покрутила указательным пальцем у виска. – К тому же вы с Виктором постарались, конечно.

Она вздохнула, покачала головой и принялась расправлять складки на рукавах.

– Ты про…

– А то! Кто её поджарил-то так? Не я же! Это ж надо так постараться! Всё лицо аж чёрное от крови было.

Алла показательно потрясла плечами и вдруг задумалась о чём-то, сведя брови. Цветная тень скрывала половину её лица.

– Так чего? – спросил Пётр.

– Короче, забрали тело. Чего-то там с ним делать будут. А может, и не будут. Может, родители просто подсуетились, потому и забрали. Пока всё. Но, боюсь, это ещё не конец истории. Странно, что вас до сих пор не вызвали.

– Край?

Алла кивнула.

– Ага, он.

– Этого ещё не хватало.

– А почему так вышло-то? Не могли нормальное какое объяснение накатать? В тот раз отчёт Вик подавал, так он… – Алла наклонилась к терминалу и нажала несколько клавиш. – «Замёрзла насмерть. Посмертные конвульсии. Пришлось использовать разрядник». Разрядник – чего это? Или он так эту палку…

– Да.

– Зря он про этот разрядник начал, конечно… Короче, ей когда вскрытие сделали, сказали, у неё каша вместо мозгов. Так бы, может, и не обратили внимания, у нас тут клиентов этих, сам знаешь, сколько, но тут ведь такое дело, из богатой семьи девчонка…

– Вот дерьмо!

– Да, может, обойдётся ещё! Вик в тот раз был по этому делу? – Алла шлепнула себя пальцами по шее. – И поразвлекаться решил с разрядником этим своим?

– Да нет. Он молодец на самом деле. Всё правильно сделал.

– Ага. Спелись, значит.

Из коридора доносились чьи-то задушенные голоса – казалось, люди из последних сил пытаются изображать беседу несмотря на то, что воздух в закупоренном помещении весь вышел.

У Петра снова разболелась голова. Он потёр ладонью лоб.

– Не в этом дело. Она ж не просто из-за шунта подёргивалась. Посмертные конвульсии! Какие там к чёрту конвульсии! Она билась, как рыба на мели! А пото́м вообще на ноги встала.

– Да ладно! Встала на ноги? Мёртвая?

– Я бы и сам не поверил. Вик тоже говорил, что раньше такого не видел.

– Ой! – Алла взглянула на Петра исподлобья. – Не знаю, чего вы там видели и что до этого употребляли, но я бы вам посоветовала, если вызовут, о таком не говорить. А то обоих в то самое место отправят!

– Это уж точно!

– Да обойдётся всё! – махнула рукой Алла. – Девка глупая, из дома сбежала. Мало ли чего у них там в семье творилось! Группу вызывать оснований не было. Чего вызывать-то? Да и куда? За кольцо, что ли? В принципе к вам никаких претензий быть не может.

– Захотят – найдут. А когда Светка-то придёт? Она хоть предупреждала?

Алла поёжилась и обняла себя за плечи.

– Курва такая! Жалобу на неё напишу! Ни с кем больше таких проблем не было!

– Да вроде хорошо сидим.

Пётр вытащил из кармана пачку сигарет, но тут же убрал обратно.

– Ты кури, если хочешь, – сказала Алла. – Мне не мешает. Детекторов нет. Всем…

– Всем по фиг, – закончил за неё Пётр.

Он закурил. Алла соорудила для него пепельницу из язвенно-жёлтой салфетки.

– А ты помнишь, – Пётр выдохнул дым, – я о кристалле спрашивал? Забавный камешек такой?

– Помню, конечно. Позавчера ж было. – Алла сузила глаза. – У неё, что ли, вытащил?

– Да выпал он, видно, когда она там плясала.

– Зря ты всё это затеял, конечно. Впрочем… – Алла воровато покосилась на дверь. – Угостишь сигареткой?

Она зажала сигарету двумя вытянутыми пальцами, как в старых фильмах, приложила её к губам и наклонилась к зажигалке Петра.

– Толку-то от кристалла этого? Или ты сам порасследовать хочешь?

Тяжелый, синеватый дым медленно поднимался над столом, над включённым терминалом, как будто пыльная техника потихоньку плавилась от нагрузки, истошно мигая сигнальными лампочками.

– Любопытно просто, – пожал плечами Пётр. – Да, знаю, чего ты скажешь. Но уж что есть, то есть.