Эвер Грин - Чёрный Колибри

С уважением,

Бартемиус Фурнье.»

Несколько раз перечитав текст, Чарльз сложил листок пополам и присел на мягкую софу. Он ещё долго молча вглядывался в языки пламени. Барти не любил совершать визиты к кому-либо просто так, что же такого ему известно об Ингрид, раз он так торопится?

Чарльза разбудил настойчивый стук в дверь, доносившийся из прихожей. Доктор уснул прямо на софе в гостиной и теперь пытался привести в порядок события вчерашнего дня, одновременно с этим расправляя помятую рубашку.

Стук не прекращался. Мужчина взглянул на часы: пятнадцать минут одиннадцатого.

Выругавшись, Чарльз поспешил в прихожую и отворил дверь. За ней оказался невысокий мужчина средних лет, немного полноватый, с круглым лицом. Налитые кровью тёмные глаза беспокойно бегали по сторонам. На нём были шляпа, залатанное кремовое пальто и тёмные брюки. Лакированные туфли были слегка ободраны на носах. Мужчина нервно теребил в руках небольшой саквояж с позолоченными застёжками. Он был известен Чарльзу, как Доктор Бартемиус Фурнье.

– Ну наконец-то! – сбивчиво выдохнул Барти, – Пойдём скорее! – он чуть ли не силой затолкал доктора в его собственную прихожую и шумно захлопнул дверь.

Бартемиус был тридцатичетырехлетним психиатром. Ранее он работал доктором в психиатрическом учреждении, в котором Чарльз когда-то проходил практику. В самом начале их знакомства Барти был весьма щедр на советы, наслаждаясь тем, как юный практикант дотошно следует его инструкциям. Однако очень скоро Чарльз вырос из этих рекомендаций и из этой больницы, продолжив совершенствовать свои навыки в более престижном учреждении. Барти тоже не стоял на месте и вскоре заинтересовался фармацевтикой. Теперь главной его целью была разработка лекарств для облегчения жизни душевнобольных. Дела с этим шли не весьма удачно, так как ему уже неоднократно отказывали в финансировании в связи с токсичностью разрабатываемых препаратов.

– Почему так долго, Чарльз? – возмущенно поинтересовался мужчина, торопливо вешая пальто и шляпу.

Доктор хотел было что-то ответить, но был ошарашен подозрительным поведением своего коллеги, который не дожидаясь приглашения направился вглубь коридора.

Они прошли в рабочий кабинет.

– Прости, я не ожидал, что буду спать так долго, – все-таки произнёс Чарльз.

– Нет времени для оправданий, – протараторил Барти, ставя на стол свой саквояж, – Нам нужно поговорить об Ингрид.

Доктор вдруг заметил, что у Бартемиуса трясутся руки.

– Ты что опять тестировал на себе свои препараты?

– Я?! Нет! И вообще… Стоп, что? Сейчас не об этом, – речь Барти была абслютно бессвязна, – Либо мы сейчас поговорим о том, о чем собирались, либо я ухожу!

– Я внимательно слушаю, – процедил сквозь зубы Чарльз, раздраженный резкостью своего коллеги.

– Я сильно рискую, приходя сюда сегодня, но ты мой друг и я хочу предостеречь тебя. Эта пациентка очень опасна, – Его речь внезапно выровнялась, – За всю свою карьеру я видел многое, но такого – никогда.

Доктор издал лёгкий смешок.

– Прошу тебя, будь осторожен. Она истинный ночной кошмар. Никогда не теряй бдительности в её присутствии…

Мужчина молча слушал его, подперев голову кулаком, на его лице играла саркастическая усмешка.

– Барти, если девочка-подросток заперла тебя в кладовой, это еще не значит, что она представляет смертельную угрозу обществу.

Услышав это, Бартемиус обиженно поджал губы.

– И, знаешь, я не осуждаю её поступок, – добавил доктор, деловито разглядывая свои ногти, – Порой ты бываешь таким занудным.

– Чарльз! – он возмущённо стукнул по столу, – Я рассказываю тебе серьёзные вещи, а ты находишь это весёлым?

– Хорошо, извини, – примирительно приподняв руки ответил мужчина, – В этих рассказах нет ничего смешного, но зато в раздувающем ноздри от ярости психиатре напротив меня…

– Пинье! – прервал его на полуслове уже и без того немало взвинченный Барти. Его голос смешно истончался под воздействием эмоций и напоминал поросячий визг, это всегда забавляло Чарльза.

Доктор вдруг поймал себя на мысли, что сейчас выглядит в точности как Ингрид, пока разъярённый Бартемиус призывает его проявить хоть немного серьёзности.

Их беседа длилась еще около получаса. Всё это время Барти фанатично отстаивал свою позицию.

– Я знал, что ты мне не поверишь! – с этими словами он отпер свой чемодан, где смешались в кучу кипы бумаг, будто их разом смели внутрь со стола и захлопнули крышку.

– Как тут вообще можно что-то найти? – удивился Чарльз, наблюдая за тем, как его друг роется в документах, бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

– Так… Вот! – вдруг воскликнул он, протягивая доктору несколько тонких серых папок, слегка ободранных по краям.

Открыв одну из них, Чарльз обнаружил досье Ингрид с подробной информацией о ходе лечения, симптомах и лекарствах.

– Приступы агрессии, отказ от приема лекарств, неадекватное поведение, психоз… – вслух читал доктор.

– Пойми, она опасна. И, знаешь, – он понизил тон голоса, будто их могли услышать, – порой мне кажется, что это не психическое расстройство, а одержимость… дьяволом.

Чарльз переводил взгляд с досье на коллегу и обратно. Затем он рассмеялся:

– Барти, ну ты же умный человек, тем более врач! Не ожидал услышать от тебя подобной ерунды!

– Я клянусь тебе! Рядом с ней создается ощущение, что она способна проникнуть в мой разум. Её организм не брали никакие препараты. Я максимально увеличивал дозы. При таких количествах едва ли взрослый человек сможет твёрдо стоять на ногах, не говоря уже о подростке.

– Может она просто их не принимала? Ты же знаешь, что многие пациенты идут на хитрость и делают вид, что глотают таблетки.

– Я вводил препараты внутривенно, поэтому исключено.

– Хорошо, но, раз она такая опасная и никак не поддается лечению, то почему ты вел это дело целый год?

– Я думаю, ты и сам знаешь ответ. Её мать хорошо платила.

И правда. Накануне утром, когда Чарльз уезжал из поместья, Альма Лабониэр вручила ему чек на весьма внушительную сумму, в несколько раз превышающую стоимость проведенных сеансов. Когда доктор попытался отказаться, она даже слушать не стала, пояснив, что надбавка причитается за повышенную секретность. Неудивительно, что помешанный на своих экспериментах Бартемиус цеплялся за дополнительный источник дохода.

– А к чему ты пришёл в ходе своей работы?

– В том то и дело! – воскликнул Барти, вырывая у него из рук досье и неосторожно листая страницы. Налицо многие признаки циркулярного психоза, но и бесспорные симптомы шизофрении. А, как ты знаешь, они не могут сосуществовать вместе. Вполне вероятен невроз навязчивых состояний… В общем, все очень сложно.