Ирина Декаданс - Кайрос

Когда она ушла, он прочитал заявление. Дрожь пробрала всё его тело, когда он увидел имя и фамилию пропавшего: Серж Миль. Имя и фамилия не столь распространённые для таких совпадений. Вспоминая вторую фамилию, что была на листочке, он отправился искать любую информацию о семействах Пол в базе. А таких оказалось ни много ни мало десять человек, и все из соседнего города. Достать такого рода подробности из других участков раньше было непросто. Информация подтвердилась через пару дней. Сьюзан Пол, американка 36 лет, уроженка Бруклина, иммигрантка, вдова, ныне второй раз замужем, исчезла. Сьюзан переехал сюда недавно с супругом, около пяти лет назад. Мистер Пол заявил о времени пропажи Сюзан с одиннадцати утра до часа после полудня, то есть в обед.

Старушка выдохнула весь воздух, что был в её лёгких, и опустилась назад на стул.

– Спустя время мы даже забыли обо всём этом. Я говорила Стэнли, что совпадения не произошло, американка пропала в обед, время другое, значит, то, что он безоговорочно повторял насчет фамилии и времени, – не что иное, как его игры разума. А с ним он играет уже очень давно. И Сьюзан пропала вовсе не ночью, а днём. И Стэнли очень неохотно сдавался, внимая моим рассуждениям вечером на этой кухне. Пока я хлопотала над ужинами, он перечитывал дела и составлял всё новые и новые карты событий.

Палец старушки аккуратно постучал по столу, как будто проверял, не расколется ли он от старости лет.

– Пока однажды его коллега, с которым он ранее обсуждал запрос про Сьюзан, не подошёл, заявив, что информация дополнилась новыми данными: «Соседка рассказала, что плохо спала в ту ночь и вышла погладить их спаниеля, живущего в будке во дворе. Она крайне удивилась, застав миссис Пол в это время суток на своём участке. Та ссылалась на плохое самочувствие, дескать, поэтому вышла подышать свежим воздухом. Они обсудили планы на уикэнд и разошлись по домам. По крайней мере, так думает соседка, она видела, как Сьюзан повернулась к ней спиной и зашагала назад в направлении крыльца. Как она вошла в дом, та не видела. Вполне может быть, что она передумала на пороге и отправилась куда-нибудь подышать воздухом. Сзади их участка проходит лес.

Когда мистер Пол услышал, что время пропажи около четырёх утра, он просто был в недоумении, так как уверял, что жена его выпила изрядную дозу снотворного. По его словам, чтобы проснуться посреди ночи после такого количества, жене потребовался бы как минимум грохот стрельбы из сотен артиллерийских орудий, никак не меньше. И долго отказывался верить новым фактам, но свидетель есть свидетель, а значит, Сьюзан пропала ночью, а не днём, как считалось до этого, на основании показаний мужа», – старушка горько улыбнулась. – Моему мужу предложили патрулировать территорию вместе с работниками другого участка, так как видели, что судьба миссис Сьюзан и это дело очень его увлекли. Он был счастлив, что снова в деле.

Аламия подняла голову вверх, вжала в себя плечи и покачала головой.

– Безусловно, он побежал помогать в поисках. В итоге её разумеется так и не нашли.

Собираясь с мыслями, жужжащими в голове как рой ос, Лунара призадумалась.

– Значит, на том листке были имена тех, кого нужно убить?

– Имена, – усмехнулась старушка. – Точные даты и время, как говорил Стэнли.

– Кому-то доподлинно известно, где будет жертва, во сколько и когда, – мрачно дополнила её Лунара, глядя в стол. – И за много времени вперёд! То есть все наши поступки, спонтанные решения и стихийные желания вовсе не случайны. Сьюзан вдруг проснулась после двойной дозы снотворного, чего раньше не было. От избытка лекарства ей, конечно же, показалось, что дома душно, она плохо себя чувствует. Затем она вышла из дома, где и перекинулась последними словами с соседкой. Стало быть, кому-то достоверно известно, что она проснётся под утро, когда станет душно, а затем покинет дом.

– Ты рассуждаешь совсем как мой супруг, – понурила голову Аламия. – Стэнли был убеждён, что мы живём в том мире, к которому привыкли. И не видим шире, всего того, что происходит в соседних, граничащих с нашим, мирах. После дела Сьюзан мой муж больше уже не мог работать как прежде. Он принялся изучать с ещё большим рвением всё сверхъестественное, прочитал сотни книг и трудов, пытаясь сложить этот пазл в голове. Его коллеги по службе не верили во всё это. Конечно, да и кто поверит, что где-то на самовоспламеняющейся бумаге расписаны даты и время исчезновения будущих жертв и их тел. Когда он порядком всем надоел безумными версиями происходящего, его насильно отправили в отпуск поправлять психическое здоровье, – Аламия почти заплакала, тяжело вздохнув. – После интенсивного курса седативных препаратов и электросудорожной терапии он признался, что, может быть, действительно всё это выдумал и сходит с ума. Я поддерживала его, конечно, как могла. Навещала каждый день. Врачи строго-настрого запретили таскать ему книги. В конечном итоге его полностью отстранили от службы. А чудачества списали на влияние моей чокнутой сестры с её гаданиями, кто-то решил, что это я впутала в оккультизм мужа и от всего этого у него поехала крыша.

Аламия вытерла тыльной стороной ладони щеку, смахнув тоненькую мелкую слезу.

– Вы же верили своему мужу?

– Мы прошли через многое, – губы женщины покрылись продольными морщинами, когда она напряжённо их поджала. – Он всем делился со мной. Каждым шагом, каждой мыслью. Эти расследования мы словно вели вдвоём, радовались его повышению по службе. А потом всё в нашей жизни пошло не так. Доктора, насмешки коллег, изоляция в палате довели его в конце концов. Мне позвонили ночью из лечебницы, сказав, что он сбежал, приняв огромную дозу таблеток, что врач выписал ему на два месяца вперёд. Господи, как я тогда рыдала. Мои милый Стэнли, скорее всего, уже мёртв, как я полагала, – вторая тоненькая слезинка побежала по щеке старушки. – Его нашли неподалёку от здания психиатрии. Он лежал на земле и повторял «АЗР». За ним усилили охрану, отняли все его записи, в ответ на это он полностью отказался от еды, требуя вернуть хотя бы ручку и блокнот. Когда к нему заходили медсёстры, он сбивал их с ног, чтобы выбежать в коридор. Его приковали к кровати и кормили насильно. В один из таких приёмов еды он подавился и задохнулся. Медики так и не смогли его спасти. И, наверное, не очень-то хотели. Он был буйным пациентом и опасным. Так они про него говорили. Его очерки и дневники хотели сжечь, но я настояла, что заберу каждый лист на память о покойном супруге.

Слёзы замерли в глазах старушки, когда та обратилась к Лунаре.

– К чему я всё это рассказала, милая. Я вижу, ты в беде. Может быть, Стэнли был прав. Я не знаю.

Аламия встала и вышла, ничего не сказав. После рассказа ледяной кофе не шёл в горло, застывая под языком. Через пару минут послышались шаги старушки, спускающейся вниз по лестнице. Она возвращалась на кухню с мятой толстой книгой. Между страниц торчали обрывки газет, куски разноцветных исписанных картонок. Кое-где края были разорваны или даже откусаны. Корешок был сильно потрёпан, и оставалось только гадать, как вообще он ещё не развалился и благодаря какой силе он удерживает внутри себя весь этот объём. Она аккуратно и заботливо поглаживала крышку переплёта, крепко удерживая рукописи. Держала она их очень нежно, словно в руках несла крошечного ребёнка.