Юлиана Погосова - Крыло бабочки

Кстати, времени уже было много, а еще надо успеть привести себя в порядок, одеться, причесаться, и все такое. Под шумок я подложила в покупки две пары тончайших ажурных чулок, две, на всякий случай, если вдруг порвется первая пара, комплект нижнего белья, трусики и лифчик, но не черные, а телесного цвета, с кружевной отделкой и стразами «Сваровски», правда, совсем в минимальном количестве, не люблю быть похожей на елочное украшение, колье из кристаллов «Сваровски» и к нему заколку на волосы в таком же стиле.

Весь мой наряд был тщательно упакован в пакеты, которые я с удовольствием втащила в машину, удивляясь про себя собственному умению даже на даче устроить шопинг – терапию.

Владимир довез меня до пожарной каланчи, я сама попросила его об этом, чтобы не привлекать ничьего назойливого внимания, и от каланчи я кое-как добрела до дома.

Барсик уже ждал меня за дверью. Не успела я повернуть ключ в замке, как меня буквально оглушил звук его моторно-торпедного урчания. А сам он все терся и терся о мои ноги, как будто мы с ним не виделись вечность, хотя мне тоже показалось, что прошла целая вечность, несколько световых лет, за которые я успела слетать на другую планету и вернуться, настолько мое приключение, скорее крайне опасная причуда, отличалась от мира, в котором я привыкла находиться. А Барсик все терся и терся, и урчание его становилось все настойчивее, пока до меня не дошло, что он голоден. Какая же я бестолковая, перед уходом совсем забыла оставить ему корм на обед, бессердечная эгоистка. Хотя, конечно, небольшое голодание, скорее, даже пойдет ему на пользу, но все равно надо иметь совесть. Оставить кота одного, без внимания, без ласки, да еще и без еды. Бедный Барсик! Мне захотелось его погладить, но я подумала, что будет намного полезнее, если я сейчас же, не медля ни секунды, накормлю его вкусной кошачьей едой, что я и сделала немедленно, после чего Барсик с довольным урчанием приступил к трапезе, а я удалилась в свою комнату, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями и продумать план дальнейших действий. Но все эти мои благие намерения рухнули, когда я увидела свою теплую, уютную кроватку, еще с утра не застеленную, такую манящую и домашнюю, что у меня не нашлось сил противиться ее обаянию, и я с наслаждением погрузилась в мир сонных успокаивающих грез, уносящих меня далеко-далеко от всех моих рискованных и беспокойных авантюр, в мир радости, безмятежности и блаженства неведения.

Солнце залило комнату золотом, и неожиданно я… родилась. Вернее, мне показалось, что я просто проснулась, пребывая до этого в состоянии безмятежной полудремы и изредка улавливая слабые, беспокойные сигналы извне. Я попыталась открыть глаза, но тут же закрыла их, до того нестерпимым показался мне свет, залепивший все вокруг белым пронзительным туманом. Какие-то ласковые толчки ощущало мое не совсем еще проснувшееся тело, и легкое позванивание голосов не давало мне снова погрузиться в то состояние, пребывание в котором было, и я это теперь уже осознавала совершенно отчетливо, как сладкая сказка из мира волшебного и невозвратного. Какие-то тени заслоняли от меня на время пронзительное свечение, слепящее глаза и мешающее моему окончательному пробуждению, и тогда я пыталась видеть, но все вокруг было смутно и расплывчато, и необъятно. Я снова закрывала глаза, пытаясь опять погрузиться в состояние безмятежного неведения и спокойствия, но что-то непонятное и тревожное, звенящее и беспокойное, распространившееся вокруг, не давало мне этого сделать.

Потом были первые шаги. Мама стояла передо мной на коленях и протягивала ко мне добрые, ласковые розовые руки. Я шла к ним, даже бежала, но голова почему-то бежала быстрее, чем ноги, и в результате я падала, колени ударялись обо что-то мягкое, но твердое, а голову успевали поймать ласковые мамины руки…

Я открыла глаза, еще не совсем понимая, где нахожусь. Находилась я в своей комнате на Ленкиной даче, и времени уже было, ой-ой-ой сколько, почти пять часов вечера! А в шесть за мной должен был зайти Леша… и мне надо успеть приготовиться и еще разобраться, как работает эта коробочка – радиоприемник, которую мне дал Владимир. Надо срочно вставать, собираться. Но… как же я сладко поспала… И какой чудесный мне снился сон!

Я спешно начала приводить себя в порядок, приняла душ, сделала маникюр и педикюр, насколько это было возможно в дачных условиях, убрала волосы кверху с помощью заколки с кристаллами, запыхалась ужасно, но все успела. Когда Леша постучал в дверь, я уже прилаживала перед зеркалом колье к своему наряду «цвета гнилого яблока». Я открыла ему дверь, и по его вдруг вспыхнувшему синевой электрических зарядов взгляду поняла, что старалась не зря.

– Ты… головокружительна! – только и сказал наш милый соседушка, жадно оглядывая меня всю, с головы до ног, не отрываясь.

«И ведь не стыдно же», – пробормотала я про себя, хотя, в общем, очень была довольна произведенным впечатлением. Мне даже нравилось, что он так открыто проявляет свои чувства. И, чтобы сразить его окончательно, я повернулась в профиль и бросила ему свой коронный взгляд из-за плеча, от которого, я знала, если я была одета соответствующе и накрашена, не мог устоять ни один мужчина. При этом я слегка выгнула спину, немного наклонившись вперед и опершись руками о стену, изгиб спины у меня при этом выглядел более чем аппетитно, я это точно знала и подсознательно, а иногда и сознательно, этим пользовалась, чтобы обаять того, кто был мне нужен. На Алексея, как я могла заметить, эти мои ужимки тоже произвели свое обычное действие, и его глаза прямо-таки метали искры и электрические разряды соответствующего, электрического цвета. Как же он был хорош в этот момент! Как же мне хотелось очутиться сейчас в его объятиях и забыть о бале и о своей «миссии», и вообще обо всем этом запутанном и опасном расследовании. Но… начатое надо было доводить до конца, каким бы он ни был… Да и потом, назад все равно ходу уже нет, вот, мне же даже рацию выдали… Кстати, где она?

– Леша, – проворковала я вслух самым нежным из всех своих голосков, – подожди меня, пожалуйста, полминутки, хорошо? Я пойду, возьму свой ридикюльчик…

Леша, не отвечая ни слова, молча активно закивал головой, демонстрируя этим свою готовность ждать хоть до вечера следующего дня.

Я грациозно выпорхнула из коридора в комнату, насколько это было возможно, узкий подол платья позволял делать только шаги определенного размера. В комнате я положила коробочку в ридикюль, в котором уже лежали разные дамские аксессуары вроде носового платка, пилочки для ногтей и запасной пары тонких ажурных чулок, и, изящно придерживая его сверху двумя пальчиками, также грациозно, опять же, насколько это было возможно, впорхнула из комнаты в коридор. Алексей послушно и терпеливо дожидался меня там, где я его оставила.