Юлиана Погосова - Крыло бабочки

– Ну, если не единственная, то все равно надежда, что вы сможете, наконец-то, докопаться до истины.

Владимир согласно закивал головой.

– Так вот, Владимир, в таком случае, мне кажется по меньшей мере странным, что вы, посылая "светский элемент", то есть меня, штатского человека, не имеющего никакого отношения к вашему ведомству и исключительно по доброй воле вызвавшегося помочь вам раскрыть преступление, которое вы раскрыть не можете, как вы только что сами признались… – я сделала паузу и посмотрела на него в упор.

Он удрученно покивал головой, то ли в знак согласия, то ли от расстройства, что они никак не могут найти преступника. Я решила, что согласие меня устраивает больше и продолжила:

– Мне очень странно, что вы, Владимир, посылая меня на это серьезное дело, продолжаете говорить со мной какими-то странными намеками и туманно – философскими умозаключениями. Я не понимаю ничего из того, что вы мне только что сказали, и я отказываюсь от любого сотрудничества с вами, если вы сейчас же не расскажете мне обо всем, что вам известно об этом деле. Вы должны рассказать мне все, вплоть до мельчайших подробностей, потому что только так я смогу в критический момент выбрать манеру поведения, которая бы соответствовала конкретной остановке, подобрать нужные слова и темы для разговора…

Я перевела дыхание, и мои широко раскрытые от неожиданности собственной смелости глаза встретились с внимательно смотрящими на меня в упор серыми щелками глаз следователя, щелки эти в этот раз были шире, чем обычно. Какое-то время мы оба молчали. Я тихонько переводила дух, постепенно возвращаясь в свое обычное состояние философского созерцания действительности, а Владимир, как мне показалось, что-то напряженно обдумывал. Наконец он изрек:

– Хорошо. – И видя, что я уже набираю в легкие воздух, чтобы забросать его очередной партией вопросов, торопливо добавил. – Пожалуйста, идемте со мной в машину, я не хочу, чтобы кто-то увидел нас вместе. Идемте со мной, я обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Слово офицера.

Офицера? Ничего себе, а ходит в штатском для прикрытия. Ну конечно, в милиции у всех есть звание воинское, без звания милиционеров не бывает.

Я решила его послушаться и смирно позволила довести себя до машины. В ней, кроме шофера, сидел какой-то пожилой полный мужчина, тоже в штатском. Но меня не проведешь, наверняка тоже со званием, да и выправка у него была военная, это сразу бросалось в глаза.

– Вот, познакомьтесь, Таня, – сказал Владимир, – это Антон Иванович, мой начальник. Он специально приехал со мной, потому что хотел с тобой познакомиться. Антон Иванович, это Таня, та самая.

Я вопросительно посмотрела на него, молча требуя объяснений по поводу «той самой», но он сделал вид, что не заметил моего вопроса и с улыбкой скосил глаза в сторону Антона Ивановича, как бы давая понять, чтобы все вопросы я задавала ему. Ну и фрукт! Долго же его тренировали, наверное…

Антон Иванович, прищурившись, почти также, как Владимир, внимательно смотрел на меня. «Это у них, видимо, профессиональное», – поняла я неожиданно.

– Скажите, Таня, – наконец он решил ко мне обратиться, – а почему вы вдруг вызвались нам помочь? Может, у вас есть какая-то личная заинтересованность в этом деле?

Ну вот, приехали! Я по-настоящему искренне стала жалеть, что ввязалась во всю эту историю. Что же теперь делать? А если просто вскочить и убежать? Я посмотрела в сторону выхода и увидела справа от себя Владимира, изо всех сил пытающегося приветливо улыбаться, но вместо этого обнажающего свои сероватые зубы и часть розовых десен, а слева от меня сидел милиционер, по-видимому, охраняющий Антона Ивановича. Ну и всех остальных заодно. Мне это все совершенно не понравилось, и я поняла, что придется отвечать на вопросы Антона Ивановича.

– Нет, Антон Иванович, – сказала я как можно тверже, смотря ему прямо в глаза, – личной заинтересованности у меня в этом деле нет. Я понимаю, что мое желание принять участие в расследовании выглядит немного странным или даже очень странным, – добавила я, увидев его взгляд и выражение лица.

– Вот-вот, очень странное желание для такой молодой девушки, как вы, – поддакнул Антон Иванович. – В вашем возрасте девушки совсем другими вещами занимаются…

– Не волнуйтесь, Антон Иванович, этими «другими вещами» я тоже занимаюсь, так же, как все девушки моего возраста, – успокоила я его. – Но мне хотелось бы принять участие в этом расследовании, почему – не знаю, я очень часто задаю сама себе этот вопрос и не знаю, как на него ответить. Не знаю, Антон Иванович, и, поверьте, я говорю с вами искренне, ничего не скрывая, я не знаю, что мне вам ответить.

– Ну, мне-то вы очень убедительно объяснили позавчера, почему у вас вдруг возникло такое желание, – сказал Владимир.

– Владимир, вы сами сказали, что это было позавчера. За два дня может измениться очень многое, особенно если речь идет… – тут я сделала паузу и кокетливо улыбнулась Антону Ивановичу, – о молодой девушке вроде меня.

К счастью, Антон Иванович иронии не заметил. Он в этот момент что-то очень сосредоточенно обдумывал. Потом он знаком дал понять Владимиру, что хотел бы с ним переговорить. Владимир с готовностью выскочил из машины.

Говорили они недолго, минут пять – десять максимум, мне не удалось подслушать их разговор, мешал милиционер слева, а они как раз находились сзади и немного левее машины. Потом они вернулись. Антон Иванович протянул мне руку со словами: – Очень приятно было с вами познакомиться, Таня. Видно, что вы умная и серьезная девушка.

Поразительно, он уже составил мой психологический портрет. Вот что значит опыт. Но вообще такая характеристика мне понравилась и очень хотелось думать, что это на самом деле так.

– До свидания, Таня, – попрощался со мной Антон Иванович, забираясь во второй джип, неизвестно каким образом оказавшийся рядом. «Вот это организация! – оценила я их оперативность. Если они всегда так работают, то можно и продолжить всю эту историю. Хотя, конечно, я не Антон Иванович…»

– Таня, – голос Владимира вывел меня из моих размышлений, – Антон Иванович одобрил наш план. Ты ему понравилась.

«Ого! Мы уже перешли на «ты»? Интересно, а мне как с ним разговаривать, что-то вроде «Вова, брат ты мой родной»? Это мысль меня развеселила, и я пришла в благодушно – шаловливое состояние, в которое я погружаюсь довольно редко, и уж сейчас оно было совершенно точно некстати.

– Я готов ответить на все твои вопросы. Но, прежде чем ты начнешь их задавать, мне хотелось бы рассказать тебе вкратце о том, что известно мне лично как следователю по этому делу.

Моя шаловливость мгновенно куда-то улетучилась, прямо как ветром сдуло, и я навострила уши, стараясь не пропустить ни слова из его рассказа.