Пётр Радин - Гидрофобия, или История одного проклятия

Турция. Анталия. Гостиница Гранада Люкс Белек. Территория центрального бассейна. Обнаженная женщина, весом под триста килограммов, пытается подняться с раздавленного лежака. С одной стороны, довольно смешная картина, но с другой – печальная. А печальная она для человека, который находится в теле этой крупногабаритной дамы. Эта мадемуазель – я. Меня зовут Жаклин Деко. Еще десять минут назад я выглядела совсем иначе.

Мне 21 год. Я модель французского дома моды «Морган». У меня практически идеальные параметры тела. Дело в том, что с самого рождения у меня страшная аллергия на воду. По крайней мере так мне говорила мама в детстве. Но это был лишь миф для маленького ребенка.

Когда я немного подросла, то стала задавать много вопросов. Видя мое недоумение и страдание, мама решила рассказать мне всё. Она поведала, что до моего рождения, будучи замужем за моим отцом, параллельно встречалась еще с одним молодым человеком. Забеременев, мама не знала, кто из них является отцом ребенка. На последнем сроке беременности, на фоне психологического дисбаланса, призналась о своей неверности мужу.

Информация о распущенности моей мамы молниеносно облетела всю родню. Накануне моего рождения от матери отвернулись все родственники, друзья и знакомые со стороны отца. А папина бабушка, моя прабабка, придя к маме в больницу, прошептала ей на ухо, что она будет нести по жизни тяжелое бремя, тем самым прокляла ее.

Мама полностью осознала значение слов моей прабабки, когда впервые начала меня купать. Опустив мое крошечное тельце в детскую ванночку, она не могла поверить своим глазам. Моя кожа как высушенная поролоновая губка стала впитывать воду, раздувая меня в десятикратном размере. Перепугавшись, попыталась вытащить меня из ванночки, но увы… Я громко орала, а мама в панике рыдала и звала на помощь. На истошный непрекращающийся вопль прибежали соседи. Немного успокоившись, вызвали неотложку и спасателей. Пока врачи разводили руками, не веря маминым словам, маленького жирного колобка спасатели вытаскивали из ванночки.

Несколько месяцев ушло на обследования, прежде чем мама окончательно убедилась, что никакая часть моего тела не может контактировать с водой. Купание, умывание и мытье рук в теплой, мыльной водичке были заменены на протирание влажными, холодными салфетками.

Восстановительный период был долгим. Все зависело от степени моего намокания. Тряпку можно намочить, отжать, повесить на веревку и к утру она будут сухая. Моё тело – это не тряпка. После первого купания я пришла в норму примерно через месяц. Это был самый трудный период в жизни мамы. Сотни вопросов роились в ее голове, и ни на один из них она не могла найти ответа. Каждый раз, глядя на меня, она плакала. Окружающие «подливали масло в огонь». После произошедшего к нам приставили патронажную сестру. Она, с пеной у рта кричала:

– В документах написано, что ребенку 2 недели отроду! У вашей дочери избыточный вес, как у перекормленного годовалого ребенка! У нее сильное ожирение. Чем вы ее кормите?

Она довела маму до истерики, хлопнула дверью и ушла.

На прогулке мама боялась встретить знакомых, но, как назло, они попадались на каждом шагу. Заглядывали в коляску, чтобы посмотреть на младенца, охали и ахали, глядя на меня. Многие выражали сочувствие. Некоторые, не скрывая, смеялись. Кто-то давал советы, кто-то винил молодую маму. Но она стойко переносила возмущения и советы знакомых, но, придя домой, падала на диван и рыдала часами. Чтобы избежать лишних разговоров, упреков и унижения, ей приходилось уходить с коляской далеко от дома или реже быть на свежем воздухе.

Был только один человек, который искренне поддерживал маму. Это ее подруга, которая жила с нами на одной лестничной площадке. Жозефина была старше на 5 лет и воспитывала с мужем двоих детей. Ее жизненный опыт и поддержка были очень важны. Она постоянно призывала маму не отчаиваться. По ее совету, мама обошла всех местных врачей, но с подобным недугом никто из них не сталкивался, и они в недоумении разводили руками. Когда на маму накатывало уныние, Жозефина предлагала новые варианты. И мама снова рвалась в бой, хватаясь за любую соломинку.

Колдуны, маги, эзотерики, мистики – все, как один, утверждали, что проклятие сможет снять только тот, кто его наложил и есть определённые условия, при которых оно аннулируется. Вариантов по снятию проклятия было множество. Она, конечно, попробовала почти все способы, которые ей предлагали колдуны, но это не помогало. Мама много раз ходила к моей прабабке, но ее не пускали даже на порог.

Усложняло ситуацию и то, что мама рассчиталась с работы, как только закончились выплаты по уходу за ребенком. А за все визиты к врачам и колдунам необходимо было платить огромные суммы. Поэтому мама бралась за любую подработку, а меня забирала к себе Жозефина. Мне нравились мамина подруга и ее муж, а особенно их дети. Когда я родилась, Андре было 4 года, а Софи – 3. Они мне были как старшие брат и сестра.

Все они оберегали меня, старались держать подальше от воды. За мной нужен был глаз да глаз, так как росла я очень подвижным ребенком. Именно по этой причине меня не отдали в детский сад. На платный у мамы не было денег, а в государственном за мной бы не доглядели.

Шли годы… Мне исполнилось 6 лет. Пришла пора, идти в школу. В нашем классе училось 38 детей. Одна учительница, конечно же, не могла уследить за всеми нами. Я четко помнила ежедневные лекции мамы о том, что Я и ВОДА, – это вещи не совместимые.

Среди сверстников, которые купались в бассейнах, обливались из фонтанов, просто мыли руки перед едой, я была белой вороной, которая шарахалась от воды, как от огня. В душе я безумно завидовала ребятам, шлёпавшим по лужам после проливного дождя. И иногда «срывалась с цепи», как обезумевший пес! Прыгая по лужам с ребятами, я была на седьмом небе от удовольствия! Вроде бы, казалось, такая мелочь, залезть в придорожную лужу и, прыгая на полусогнутых ногах, разбрызгивать воду во все стороны! Чувствовать легкую прохладу и капельки воды на своей коже. Конечно, это пустяк для любого ребенка, но только не для меня… Как только, я оказывалась в луже, поры моей кожи, как промышленные насосы начинали ее осушать. У ребят, прыгающих со мной вместе, при взгляде на меня сходили улыбки с лиц и открывались рты от удивления. Я стояла в осушенной канаве, с ногами, как у слона, и от восторга, не замечая деформации своего тела, пыталась в прыжке оторваться от земли. После таких выходок я неделю сидела дома.

С годами мама научилась выгонять из меня влагу. Она ставила меня в ванну, обертывала в полиэтилен и включала по периметру обогреватели на максимальную мощность.