Пётр Африкантов - Старый дом под черепичной крышей

– Ладно, – примирительно сказал Пегас, – бывает. Со мной тоже такое поначалу было.

– И с тобой было!? – удивился Муха.

– Ещё как было!.. пока не обвыкся. Во всяком деле привычка нужна. А больше всего – голова на плечах. Без головы, даже в такой гнилой сарай, как этот, лезть нельзя.

– Раз ты такой умный, то, что в тех ящиках лежит? – обиженно сказал Муха. – Они во!.. какие большие, – и он показал величину ящиков, разведя руки в стороны.

– Вот и опять твоя неучь наружу лезет, – усмехнулся Пегас, – это не ящики, а лари. В этих ларях в старину хранили зерно и муку.

– Так, там же не зерно, я чё… совсем по-твоему дурак?

– Не кипятись. Посмотреть надо и подумать – сказал Пегас. – Хорошо бы на чердак дома прогуляться. Чердаки старинных домов – кладезь антикваров. Только сейчас нельзя. Жилой он, видишь, одно окно светится, – и Пегас кивнул в сторону дома.

– Вижу, – и Муха посмотрел туда же. – А почему одно только окно светится и тускло так?

– Раз задаёшь вопросы, значит, начинаешь соображать, это обнадёживает, – ответил Пегас. И, помолчав, сказал: – Просто, Муха, живёт в этом доме какая-нибудь старушенция – божий одуванчик, пенсия небольшая, вот и экономит на электричестве. А в свой сарай уже лет десять не ходила. Замок ржавый, его с ходу даже ключом не откроешь. Нет у неё, Муха, сил в сарай ходить.

– Всё ты, Пега, подмечаешь…

– Голова дана не для того, чтобы волосы носить, – поучительно сказал тот в ответ. – Пошли отсюда.

– А как же сито?

– Вставай давай… сито. После того как мы тут нашумели, соваться нельзя.

На этом разговор в овраге закончился. Дружаны поднялись, отряхнулись и направились по едва заметным в ночи ориентирам по склону в сторону моста через Глебучев овраг, что располагался ниже, ближе к реке.

– А как ты, Пега, додумался до такого, чтобы антикварным бизнесом заниматься? – спросил Муха, когда они, сделав небольшой крюк, вышли на дорогу и пошли уже по тротуару.

– А просто, – и вдруг спросил: – Ты зачем в школу ходишь?

– Не знаю, – откровенно сказал Муха.

– А я знаю. Я думаю, что если б мать тебя из дома не выгоняла, то ты б и в школу не ходил, так?

– Без слов,– утвердительно кивнул Муха.

– А я хожу в школу, чтоб знания получить, а потом этими знаниями пользоваться, – спокойно и уверенно сказал Пегас. – Вот ты споткнулся о машинку. Для тебя это хлам, а если б ты историю учил и немного интересовался прошлым нашего края, то знал бы, что такими мельничками зерно мололи лет сто назад. А сейчас, стало быть, это уже антиквариат. Вот так. Эту мельничку мы на базаре сбудем, денежкой обзаведёмся. А чтобы мельничку сбыть, надо для неё легенду придумать.

– Какую легенду?

– Легенда, Муха, это правдоподобная история, ну как в фильмах про разведчиков. Только легенда должна быть яркой, насыщенной, типа, например, что эта мельничка самому Григорию Распутину принадлежала или что-то в этом роде.

– Это Гришке что ли? – с ухмылкой спросил Муха. – Слышал про такого, по телеку квакали. Кадр ещё тот. В журнале статейку читал…

– А ты не всё читай, что под руку попадается… – перебил дружана Пегас.

– Так написано же!? – возмутился тот.

– В одной напишут так, а в другой – прямо наоборот. Сейчас это так принято.

– А я тут причём? – Муха опешил.

– А ты притом, что собственными мозгами должен шевелить. Я сказал для примера, а ты «хи-хи», да «ха-ха». И потом, в нашем деле неважно какой он человек, главное, известный, по-современному сказать – раскрученный. С биографией любая вещь ценнее… – Пегас немного помолчал и нравоучительно продолжил. – Книги для чего нужны? Чтобы читать и от чтения пользу иметь. Понял? Читать надо больше, если хочешь человеком стать. Вот я все труды Саратовских краеведов проштудировал и Валеева, он по церквам специалист и Максимова и других. Я, брат, хочу культурологом стать. Если с умом, тут можно хорошие деньги иметь. Ты что-нибудь о доценте Забродине знаешь?

– Не-а… – отрицательно мотнул головой Муха.

– Ну и дурак. Эдуард Аркадьевич известный человек, доцент, кандидат наук. Он как раз по этим штучкам-дрючкам большой специалист. Культуролог. Если б к нему в ученики попасть, вот было бы здорово… Вон видишь вдали, на набережной высотка окнами светится?.. его хата.

– А ты откуда знаешь?

– Вещь ему одну носил на оценку. Он сам оценил, сам же и купил, а потом я её в каталогах видел.

– Он что, обманул тебя? – поинтересовался Муха.

– Не то слово. Так тысяч на пять долларов. Но я на него не в обиде. Обижаются только дураки, а умные на этом учатся.

– И чему ж ты научился? – недоверчиво спросил Муха.

– Уму-разуму… С Забродиных надо брать пример… и учебников не гнушаться.

– Так он по свалкам и старым сараям не шастает, – возразил Муха.

– У меня идёт период первоначального накопления знаний и опыта, это вроде производственной практики, понял, вот так-то, дурка вяленая? – Со значением в голосе сказал Пегас.

– Чего, накопление… капитала или пыли в штанах? – усмехнулся Муха.

– Знаний, говорю… А знания всегда легко конвертировать в монету. Знания, они никакой девальвации не подвластны. Ты даже над этим, поди, не задумывался?

– На троллейбусе поедем или на газели? – спросил Муха, когда они, миновав мост, вышли к старой церкви с покосившейся колокольней, где была конечная остановка разных маршрутов общественного транспорта.

– Ну, его, этот троллейбус, – сказал Пегас, – трястись в рогатом… долго. Давай в газель.

Они забрались в газель № 36 и плюхнулись на заднее сиденье, там как раз было два свободных места.

– Успели, – сказал Пегас, усаживаясь поудобнее.

– Куда с мешком-то, – заворчала сидевшая напротив полная тётка, явно недовольная соседями и особенно их не совсем чистым мешком из под сахара.

– Сиди и закрой коробочку, – огрызнулся Муха, протаскивая мешок с мельницей между ног пассажиров.

– А ты чего хамишь… «закрой коробочку…»,– передразнила Муху соседка, – я тебе закрою…, шкет несчастный.

– Это я шкет?… Я!.. Я!..– пошёл в атаку Муха. Он не на шутку разозлился. – Пегас, эта дурында меня шкетом назвала!! Ты слышал?!

– Это я дурында!? – захлебнулась слюной соседка. – Граждане! – обратилась обиженная дама к пассажирам, – меня прилюдно оскорбили, прошу быть свидетелями… вот этот смогляк с мешком.

– Совсем распустились,– поддержал женщину усатый пенсионер с палочкой с переднего сиденья.

– Выставить его… пусть пешком идёт раз в опчественном транспорте себя вести не умеет, – вступилась за оскарблённую пасажирку дама в шляпке.

– Кого это выставить!? – вступился за Муху Пегас. – Да он с мешком места меньше занимает чем вы; вон на одном сиденье не умещаетесь, лучше заплатите водителю за второе место, раз два сиденья под себя подмяли.