ЛенаФуксия - Несмотря на расстояния и время

Прочитала заявку банка. Никакой лирики и апеллирования к беде потерпевших, просто хотят проверить защиту, определить, возможно ли такое списание, и усилить защиту, если подобное возможно.

Приступила к проверке банковской защиты – запустила программку.

В дверях с кружкой кофе появилась Крис – девушка из группы Олафа, мы с ней почти подруги, во всяком случае, у меня есть её номер телефона, а у неё мой.

– Шеф сказал, что ты интересуешься ограблением в Сен-Тропе, – без приветствия начала она.

– Ну, не то чтобы интересуюсь, просто он меня привлекал, и я даже выдвинула версию произошедшего…

– Знаю, знаю – плащи-невидимки. Я, кстати, уверена, что ты права. Съёмка велась на цифровую камеру, поэтому о дефектах плёнки речь идти не может. И дефект плёнки не может следовать за машиной по тротуару, а то, что он на тротуаре, видно невооружённым глазом. Кстати, рассматриваем версии, зачем Олаф обесценил твою идею об ограблении невидимками?

– Самая очевидная – в плаще был он! – Мы расхохотались. – Так что ты хотела? Тебе известна настоящая причина, которую не хочет слушать Олаф?

– Я тут копнула, так сказать, вглубь и вширь, – Крис отхлебнула кофе, – и обнаружила, что уже было несколько похожих ограблений. Я тебе скину свой наработанный материал. Олаф сказал, что раз дело завершили, то ему это неинтересно. Шеф сказал, что ему это интересно, но дело закрыто, поэтому «отнеси материалы Эльсбет, пусть проанализирует, если её это заинтересует».

– Хитрая комбинация из слов – в духе шефа. Вроде как и не задание, но обязательно спросит результат. Расскажи в двух словах, что тебя зацепило.

– Сначала я просто вспомнила, что примерно год назад передавали по новостям о списании неизвестными хакерами со счёта какой-то приморской конторы нескольких миллионов, предположительно прямо из офиса конторы. Я стала искать эту информацию в сети и обнаружила, что таких случаев было несколько. Деньги пропадают со счетов казино и тотализаторов с интервалом раз в год. Мне удалось собрать пять случаев, произошедших в разных странах Европы, поэтому их очень сложно отследить. Во всех этих случаях были посажены ответственные за финансы люди – три финансовых директора и два бухгалтера, потому как было точно установлено, что деньги переводились по их паролям и с их рабочих мест.

– В этом случае тоже единственные подозреваемые – бухгалтер и кассир. Им повезло, что они одновременно были у директора, если бы были в туалете, то алиби так себе, и пришлось бы им расплачиваться с казино своими средствами.

– Вот и я о том же. – Крис снова втянула кофе.

– Да, нашим этим заниматься неинтересно – денег не заплатят.

– Ладно, пойду. Кстати, цветные пряди тебе идут – оживляют причёску, – добавила она уже почти из коридора.

Вот глазастая, нам с Малин показалось, что оставшийся на волосах цвет не бросается в глаза. Придётся полностью перекраситься, особенно учитывая возможную встречу с потерпевшим банком.

Этим же вечером Малин перекрасила меня в пшеничную блондинку, но в банк идти не пришлось. Отделалась программкой, устанавливающий дополнительный контроль над входом в систему банка, которую вместе с отчётом сдала шефу.

***

Малин изящно растянулась на кровати, опершись головой на руку.

После того как она ушла из ночного клуба и стала работать визажистом, она изменилась. Сняла с себя маску тупой провинциалки, с ней стало возможно говорить не только о сексе, еде и нарядах.

К сожалению, после нашего воссоединения мои чувства к ней не вернулись. Я стала тяготиться нашими отношениями, и мы даже стали спать в разных комнатах. Но Малин считала, что у нас всё здорово, и по-прежнему липла ко мне, считая себя верхом сексуальной притягательности.

– Бет, давай заведём ребёночка. Я готова родить!

Я сидела за компом и от её слов слегка подвисла на несколько минут.

– Заводятся только паразиты. Ты беременна? Кто отец? Боб?

– Не-ет! Я не беременна. Ну что ты прям как старшая сестра или мать! Я гипотетически. Представляешь, у нас будет маленький человечек, о котором мы будем заботиться! У нас будет полноценная семья…

– Мне это не нужно! – рявкнула, обрывая её нелепые фантазии. И тихо, не отрываясь от монитора: – У меня уже есть ребёнок.

– У тебя есть ребёнок?! Но ты ничего не говорила… – Малин вскочила с кровати и подсела ко мне, заглядывая в глаза. – И где он?

– Если бы я рассказала тебе о ребёнке, то мне пришлось бы рассказать о том, как он был зачат и как появился на свет.

– Как зачат, – Малин усмехнулась, – это не самое интересное. Интереснее, кто его отец.

– Его отец – ублюдочный насильник. Он трахал меня, пока я не потеряла сознание. Он трахал, а трое держали. Это неинтересно? Но да – это не самое интересное. Интересна беременность, которой я не помню вообще, потому что шесть месяцев меня держали под снотворными в больнице, предположительно в психиатрической – в обычной больнице никто не согласился бы держать несовершеннолетнюю под дурманом так долго.

– Ужас-с, – прошептала Малин, – и как ты с этим справилась?

– Как видишь. Мужиков теперь на дух не переношу. – Я потянулась за сигаретами и закурила прямо в комнате, хотя терпеть этого не могу.

– Прости, я же не знала… А что с ребёнком?

– Ребёнок родился. Сейчас жив-здоров, живёт с дедом. Я с ним переписываюсь.

– А его отец? Его как-то наказали?

– Да. Его наказала судьба. Он сдох через полгода от какой-то неизвестной болячки. И те, кто меня держали, тоже сдохли. Не сразу, но уже никого нет на этом свете. Иного наказания для них всё равно бы не было. Я четырнадцатилетняя сирота из приюта, а они сынки швейцарских ювелиров.

– Жуть! Они держали тебя под снотворным, потому что ты хотела сбежать?

Кивнула в ответ. Это не так, но рассказывать, как было на самом деле, не хочется.

– И как ты выбралась?

– Меня перестали колоть примерно за месяц до родов. Теперь я понимаю, что додержали до срока, когда, даже если я что-то сделаю с беременностью, то ребёнок сможет выжить. Тогда же приехал старик и сказал, что его Ося умер. Снова просил прощения и говорил, что ребёнок – наша с ним надежда, а у меня на карточке увеличилось количество денег в два раза. После родов на какое-то время про меня все забыли. Ребёнок родился слабым, какие-то неправильные глазки, проблемы с кожей. Короче, всё внимание было ему. Я перевела деньги с карточки, подаренной стариком, на счёт, открытый самостоятельно. Этому меня научил Ося. Кстати, зачатки хакерства привил мне именно он. – Накатила волна грусти и жалости, я неожиданно для себя заревела. – Чёрт! Ведь мы с ним очень хорошо ладили, и он так со мной… Зачем? Почему?!

Я, рыдая, убежала на кухню, открыла маленькое окошко, выходящее на крышу, и снова закурила.