ЛенаФуксия - Несмотря на расстояния и время

Малин прибежала за мной и стала утишать:

– Бет, милая, бедная моя. – Обняла, прижала к себе. – Так бывает, у мальчиков в этом возрасте от спермотоксикоза крышу срывает. Ты попала под раздачу. У меня несколько раз тоже такое было.

– Тебя тоже изнасиловали?

– Ой, нет! Что ты, слава богу, не насиловали. Просто у нас на танцах парни заведутся и потом пристают. Несколько раз приходилось отбиваться. – Малин гладила меня по голове и плечам, как маленькую. – Так как же ты вырвалась?

– Да просто пошла и забрала свои вещи. Меня же рожать отвезли в обычную клинику, хоть и частную. Я сказала, что выписываюсь, забрала документы у медсестры и ушла. Представляю лицо старика, когда он решил проверить мой счёт, а там ноль! Я поехала в Швецию. Хорошо, что было лето. Проскиталась до сентября с какими-то хиппи, заболела, меня отвезли в больницу. Больница сдала в органы опеки. Опека проверила меня по списку пропавших детей – не обнаружила. К счастью, отпечатков моих в базе не было, а я стояла на том, что из Швеции. Вообще старалась мало говорить, чтобы по акценту не поняли. Так что моё имя и фамилию записали с моих слов. Теперь в документах у меня правильная только дата рождения. Меня снова определили в приют. Но в этот раз я уже знала, чего хочу. Я хотела жить так, как старик. Поэтому я с отличием окончила школу, участвовала в различных олимпиадах по информатике. В общем, сделала всё, чтобы сразу поступить в университет. И что в итоге я имею?! Жалкая квартирка. У меня даже машины нет. – Я противно разрыдалась.

– Да ты что? Жалкая квартирка? В центре Стокгольма!

– Просто она рядом с офисом, – продолжаю противно скулить.

– Ага, и офис в центре, и мотоцикл дорогущий. Ты, конечно, не швейцарский ювелир, но ты обеспеченная женщина.

– Спасибо, Малин!

Я пыталась остановить рыдания, но, видимо, прорвало.

– А хочешь, мы заберём твоего сына у этого ювелира? А? Давай!

– Так, стоп! К этому я не готова! Я не смогу обеспечить ему тот уровень комфорта, к которому он привык.

– Ой, ну ты себя слышишь? «Не смогу обеспечить ему тот уровень комфорта, к которому он привык», – передразнила меня Малин. – То есть ты могла скитаться по приютам и с бродягами, а он может жить только в замке. Чушь! Ребёнок должен жить с матерью!

– Я боюсь, что он не захочет. Он даже не знает, что я его мать.

– Не знает? А как же вы переписываетесь?

– Он меня знает, но скорее как друга. Мы ему не говорили, что я его мать.

Малин продолжала гладить меня по голове и спине, приговаривая:

– Ладно, не всё сразу. Что-нибудь придумаем.

Не всё я рассказала Малин. Да и не всё ей можно рассказать. На самом деле многое о себе я и сама не понимала. Например, почему от меня отказались мои родители.

Я попыталась найти своих биологических родственников сразу, как только поступила в университет и у меня появились для этого возможности. Но всё было тщетно. Только придя в «Бюро расследований А-А» и получив возможность добраться до электронных баз германского архива, мне удалось узнать, что я подкидыш.

Третьего сентября 1993 года меня подкинули в один из берлинских беби-боксов со свидетельством о рождении, в котором была оторвана часть о родителях, вырезаны фамилия и год рождения. Так что настоящее у меня только имя и день рождения – 16 июня. Имя я уже неоднократно меняла. Сначала из Эльжбеты, по оборванному свидетельству, я стала Эльзой, или Элизой, на немецкий манер, а потом, когда я перебралась в Швецию, я представилась органам опеки как Эльсбет. Судя по дате рождения, на момент, когда меня подбросили, мне было два с половиной месяца.

Я перерыла все электронные базы данных. Здесь был тупик. По дате рождения и имени мне не удалось ничего установить. Девочек, родившихся в один день со мной, было много. Эльжбет из них было около сотни! Сведений о том, что кто-то из них пропал, не было. Учитывая, что имя имело явно польское происхождение, я забралась в польские базы данных. Из-за языка всё давалось с трудом, но найти сведения о маленьких пропавших Эльжбетах не удалось. К счастью, Эльжбет, родившихся со мной в один день, среди мёртвых тоже не было. То есть все в наличии и никого не потеряли…

Не с первого раза, но мне удалось попасть в электронный архив и найти записи о подкидышах в германском архиве. Учёт подкинутых в беби-боксы вёлся в Германии скрупулёзно: протокол осмотра ребёнка с указанием веса, роста, примерного возраста, фотография ребёнка и одежды, если таковая имелась. В своём файле я обнаружила фотографию маленькой себя: розовая шапочка, распашонка в цветочек или в бабочку, подгузник фирмы «Pampers»; фотографию свидетельства о рождении с вырезанной фамилией и оборванной половиной и какой-то кулон. Фотография кулона прилагалась: серо-коричневый шестигранник, в который продета верёвочка. В описании указано: кулон «размером 5 см × 6 см» из неизвестного материала (предположительно пластмасса или кость).

Когда я тупо разглядывала на экране скан остатков моего свидетельства о рождении, ко мне в кабинет вошёл шеф.

– А я думаю, с чем ты тут сидишь в такой поздний час? – Заглянул в монитор. – Всё рвёшь себе душу… Скажу сразу: мне тоже ничего не удалось узнать. Система беби-боксов специально декларируется как структура, позволяющая родителям избавиться от нежелательных детей, не подвергаясь преследованию. Поэтому по горячим следам никого не ищут, а лишь максимально фиксируют приметы ребёнка. В твоём случае у ребёнка нет особых примет, зато есть интересное свидетельство о рождении. Оно меня сразу насторожило, когда я рассматривал документы при приёме тебя на работу. Юридического значения искромсанный документ не имеет. С тем же успехом можно было просто положить записку с именем и датой рождения, но положили именно свидетельство о рождении в таком виде. Как намёк на то, что у ребёнка есть задокументированные параметры. Вывод напрашивается сам: человеку, который тебя подкинул, было важно, чтобы у ребёнка было именно «официальное» имя и «официальная» дата рождения. Если человек так напирает на официальные параметры, возможно, на этом обрывке есть ещё что-то, на что органы опеки при приёме тебя не обратили внимание. Я бы внимательно изучил сам этот обрывок. Ну, например, как версия: поскольку это государственный бланк, то по водяным знакам, узору на полях можно узнать, в какой стране выдавали. Каждая страна выдаёт документы на своих бланках. У меня старшая дочь, ты знаешь, младше тебя на два года. Так вот, у неё другое свидетельство о рождении. А у тебя как будто простая бумага без водяных знаков. И ещё один момент, который мне тоже кажется важным. Возможно, тебя подкинули не родители, а похитители. Я смотрел статистику. Очень часто обнаруженные в беби-боксах дети предъявляются родителям, заявившим о пропаже ребёнка, и приличный процент детей возвращается домой.