Анна Неделина - Хранитель Книги тумана

– Доброго дня, уважаемые, – приветствовал я.

Мужчина угрюмо кивнул.

– Хотел бы я сказать, что он добрый, господин Марн.

У его спутницы задрожали губы.

– Давайте пройдем в дом, – предложил я.

Даль шагнул ближе ко мне и добавил:

– Ступайте вперед, дорогие гости.

Забрал у меня ключ, отпер дверь. Сначала пропустил гостей, потом вошел сам, цепко огляделся и лишь после этого – позволил мне переступить порог. Я решил с телохранителем не спорить. Любой мастер сам знает, как ему работать. А в том, что Даль сумеет защитить при необходимости, я уже не сомневался.

Мы прошли в гостиную, где стоял стол. Мужчина и женщина уселись по одну сторону стола, я – по другую. Даль с загадочной улыбкой отошел к окну.

Мужчина оказался портным, звали его Илен Нерден. С ним пришла жена, Хильда. Оба были встревожены, а мастер еще и зол. История их оказалась незамысловатой.

– Полмесяца прошло, как извели нашу Гланку, – скупо рассказывал портной. – Дочь младшая, глупая. Сплошь все фантазии… но красива была – загляденье. Вся в мать.

Я невольно перевел взгляд на его жену, а та потупилась. Даль тоже заинтересованно уставился на просителей. Жена мастера Нердена явно имела много забот по дому. Обветренная кожа, сбитый, криво отросший ноготь на несгибающемся безымянном пальце правой руки… но она и правда была красива, а в молодости, должно быть, женихи оббивали порог родительского дома…

– Гланка, что и говорить, была избалована, – признал мастер. – По ночам из дому сбегала. Добегалась. Нет, вы не подумайте, господин Марн, она была не вертихвостка. Да только сказкам верила и все ждала, что с ней случится чудо чудное. Парни-то на нее заглядывались, да только вы понимаете, поперек старших выдать ее замуж нельзя. А следовало бы. Может, поумнела бы. А то на уме-то все одно было – графский сынок.

Жена его осуждающе поджала губы.

– Заприметил он ее на ярмарке. Гланка народ привлекала, так я ее с собой брал… Всегда наказывал, чтобы от дела не отвлекалась. Да только парень оказался настойчивый. Как-то улучил момент с ней поговорить. Мы и не догадывались долгое время. А она к нему на свидания бегала.

– Стыд, да и только, – не удержалась жена.

Мастер вздохнул.

– Заподозрили, конечно, когда она слегла. Лекарь не помог, сказал – раньше звать надо было… Сделал кой-какой отвар, но приказал готовиться.

– В Корпус обращались? – спросил я. На такие случаи существует инквизиционное следовательское отделение.

Мастер Нерден кивнул.

– Господин инквизитор был у нас, да только не признал магического воздействия… Гланка же в последние дни совсем плоха была. Слабость ее к постели приковала. Не могла даже есть толком. А ночью – пошла ведь, будто заставил кто. С сестрами поругалась. Взялись ведь силы откуда-то. С тех пор домой и не возвратилась. Думали мы, сомлела по пути. Искали, конечно. Только ни следа не отыскали… А неделю назад все и началось.

Хильда судорожно вздохнула.

Мастер продолжил:

– Гланка ночью под окна пришла, плачет. Не сама пришла, призрак ее. И следы всюду… цветы эти…

Вообще-то, призраки – не мой профиль. Особенность проклятий такова, что, в большинстве случаев, они не дают жертве упокоиться в полной мере. И человек, умерший от проклятья, поднимается из могилы. Призраки же часто свидетельствуют о том, что у человека при жизни осталось какое-то весьма важное дело. Например, месть убийце… или хотя бы нужда сообщить о нем. Не каждый призрак при этом способен внятно рассказать, что случилось. Злобные призраки переполнены эмоциями и часто безумны.

– Тела не нашли? – спросил вдруг Даль. Оба гостя посмотрели на него.

– Это мой помощник, – сказал я. Даль приветливо улыбнулся. Кажется, гости сами не заметили, как начали несмело улыбаться в ответ.

– Мы подозревали, конечно, – помрачнев, сказал Нерден. – Да только надежда, она все равно остается до последнего. Но я как увидел ее… Стоит у окна, плачет, вода так и течет с платья, с волос… страшно смотреть. И туман под ногами стелется.

– Туман? – спросил я. Вот это уже интересно. Действительно, больше похоже на проклятье. Или использование темной магии… природа-то у них одна.

– С тех пор каждый вечер приходит, точно после заката, – добавил Нерден.

– И всегда плачет?

– Плачет, стонет…

– Скребет в окна, – добавила Хильда.

Странно все это. Надо бы посмотреть своими глазами.

– Инквизитора повторно вызвали? – снова вмешался Даль.

– Вызывали, – вздохнул мастер. – Он обряд очищения провел три дня назад. Да только вчера Гланка снова пришла. Страдает она, господин Марн. Упокоиться не может… тяжело смотреть, как страдает.

Подобные слова я слышу чаще, чем хотелось бы.

– Почему вы считаете, что в случившемся замешан графский сын? Я понимаю, свидания… Но проклятье? Думаете, она к нему привязалась, и он решил таким образом от нее избавиться?

– Не буду злословить, мне с ним поговорить не позволили. А потом и вовсе отправили к родне подобру-поздорову, чтобы скандала избежать, – произнес мастер с глухим, тщательно скрываемым раздражением. – Однако могли быть завистницы. Парень видный, а ведет себя просто, не кичится. На ярмарки вот ходит… люди судачили.

Представляю, переполох в семье, когда пришел мастер с известием о проклятии. Не удивительно, что парня быстрее отправили с глаз долой. Аристократам также страшны проклятья, как и простым людям. Куда меньше неприятен скандал. Да и что это за скандал? Графский сынок и дочь мастерового… девушке позор, если что.

– Как зовут молодого человека?

От меня отмахнуться будет сложнее, чем о мастера Нердена. Если девушка ходила на свидание, сын графа поможет найти ее тело. Может, сама девушка и не проклята, но туман вокруг ее призрака… возможно ли, что она погибла рядом с местом истончения Завесы? Рано пока говорить. Нужно разобраться.

– Милар Вион, господин Марн. Сын графа Виона.

Не то, чтобы я запомнил всех графов в Ладимирре, но имя Виона было мне известно. Я знал Бертена Виона, магистра-инквизитора, наставника Кира… Роэн много о нем рассказывал.

– Дед его прежде был верховным инквизиционным судьей, – словно услышав мои мысли, произнес мастер Нерден; выходит Милар – внук известного мне Бертена Виона. – Потом король отстранил его от этой должности. Говорят, что магистра Виона кто-то крепко проклял, и он долго болел. А теперь его назначают инквизитором-наместником в Маршеле.

– Я зайду к вам вечером, уважаемые, – решительно сказал я. – Мне нужно будет осмотреть дом.

– Все, что пожелаете.

– Это будет стоить вам пять золотых монет, – напомнил я, когда посетители засобирались.

– Да. Упокоить бы ее только, – мастер спохватился и добавил, словно обязательно должно иметься рациональное объяснение: – От старших женихи разбегутся, если люди прознают. С проклятьем-то кому захочется по своей воле связаться.