Написат Муслимова - Нити

– Он еще сказал, что съехал с дороги из-за парня, несущегося навстречу. Тот врезался в столб. Но там никого и ничего не было, – сообщила она.

Врач на мгновение остановился и заглянул мне в глаза.

– Зрачки сильно расширены. Ты что-то принимал, да?

– Что это за место? – бормотал я в полубреду, – Кто вы такие?..

– Что ты принимал? – повторил он.

– Спиды, – вздохнул я.

– Галлюцинация, вызванная феном и его, я полагаю, воспаленным воображением, – усмехнулся он, – Этот парень явно не раз отправлял свой мозг в удивительные путешествия.

– Все было слишком правдоподобно, – запротестовал я, – Такого после скоростей никогда не было. Я отчетливо видел и парня, и его машину. Ты ответишь, кто ты такой и что это за место?

– Это заброшенный отель, а я частный врач, – он развел руками.

И как это я сразу не догадался. Удивительно.

– Весьма подробно, – усмехнулся я.

– Ты можешь вспомнить, как выглядела машина и человек за рулем? – спросила девушка.

– Ну… – я пытался восстановить картинку, которая лишь вихрем проносилась в голове.

– Как…я… – пробормотал я первое, что пришло в голову. Но от этих необдуманных слов мне стало страшно.

– Не переживай, – спокойно сказала девушка, – Тебе надо просто отдохнуть, выспаться. Как тебя зовут?

– Эд, – ответил я.

– Очень приятно, я Лиз. А это Георг. Кажется, он уже заканчивает. Когда ты отдохнешь и выспишься, я расскажу тебе, кто мы такие и что это за место, – сказала девушка.

Через несколько минут Георг и вправду закончил с моей головой и сказал:

– Теперь вали спать.

Повязки остановили кровь. Мне хотелось только погрузиться в глубокий сон. Лиз повела меня в одну из комнат отеля, помогла раздеться и уложила в постель. Я сразу уснул.

2

Я очнулся в незнакомом месте – не помню, чтобы я засыпал на бордовом полу в окружении четырех черно-белых стен в полоску. Задрав голову, я увидел длинный туннель, вдали которого виднелся тусклый дневной свет.

Я встал и осмотрелся вокруг. Эта комната имела прямоугольную форму и за счет черно-белых вертикальных полос она вытягивалась в длину. Казалось, я не смогу дойти до ее конца, но сделав несколько шагов, я руками уперся о стену. Ощупывая поверхность, я почувствовал влагу на коже рук и посмотрел на ладони. На них растекалась черная краска, капли которой падали на пол и мою обувь. Я провел пальцем по белой полосе – казалось бы засохшая краска при соприкосновении с моими ладонями моментально увлажнялась и приобретала тягучую форму. И по моему пальцу стекала вниз уже белая жидкость.

– Разве я должен быть здесь? – задал я вопрос пустоте, – Отсюда есть выход?

Я почувствовал за своей спиной дыхание и обернулся. В углу стоял человек, одетый в темную рубашку, серое пальто и черные брюки. Волосы аккуратно уложены. Гладко выбритый подбородок блестел на свету. Я всматривался в его глаза и понял, что смотрю в свои. Его лицо, волосы, тело – все это было моим и не моим в то же время. Может это зеркало? Я взял себя за подбородок и нащупал грубую щетину. Затем рука поднялась к волосам: отросшие и неопрятные, они торчали в разные стороны. А парень напротив стоял, не двигаясь телом. Но, тем не менее, он был я.

Он смотрел на меня моими глазами, но в них не было такой опустошенности, какую я помню у себя. От его медовых глаз исходило тепло, в них еще горело что-то живое, и читалась надежда на будущее. В своих же я помню ржавчину. Старую, пахучую, задыхающуюся ржавчину.

– Кто ты? – спросил я, чувствуя, как сердце начинает чаще биться.

Он продолжал молча на меня смотреть.

– Кто ты? – я повысил голос.

Но он молчал. Будто не мог говорить. Я заметил на его красивых волосах бордовую спекшуюся кровь. В нос ударил запах железа, и мне стало дурно.

– Кто ты?! – наконец заорал я.

Сердце бешено колотилось, в голове пульсировало. Не выдержав этой боли, я упал на колени.

– Ааааааааааа! – из меня вырвался бесконтрольный вопль.

Я поднял глаза наверх и упал – тусклый дневной свет вдруг ударил по глазам ослепляющим лучом, из-за которого загудело в голове. И через секунду я отключился.

И тут же очнулся в своей машине. Я взволнованно огляделся: произошла авария, а я остался сидеть в машине? Черт, неужели до этого мне все снилось?

Выбравшись из машины, я заметил врезавшийся в столб автомобиль.

– Эй! – заорал я, – Вот теперь я тебя вижу! Ты все-таки не мое видение, чувак! Я тебе помогу!

Я подбежал к побитой машине, открыл дверь и вытащил оттуда человека. Перевернув его на спину, я отскочил в сторону и заорал:

– Что за чертовщина, твою мать!

Это был я. Но другой я.

Я осторожно подошел к нему, присел на корточки и убрал со лба растрепанные окровавленные волосы. Из раны на лбу хлестала кровь. Я поднес палец к его шее: пульс есть. Я облегченно выдохнул.

– Открой глаза, – прошептал я ему, – Открой же глаза, ну.

Он с трудом приподнял веки и посмотрел на меня измученными потупленными глазами. И при виде меня он еле слышно замычал. Он узнал меня тоже.

– О, черт, – взвыл я, – Откуда ты взялся? Кто ты такой?

Он медленно провел ладонью по своему лбу, поднял руку к моему лицу и размазал кровь по щеке. Его руки тряслись.

Я почувствовал, как его кровь начала жечь мою щеку. И когда боль стала уже невыносимой, я вскрикнул и проснулся.

Тяжело дыша, я приподнялся и осмотрел комнату, в которой нахожусь. На кровати рядом со мной сидела Лиз и смотрела на меня. Тогда я понял, что окончательно проснулся, устало вздохнул и успокоился. Ее присутствие оказывало невероятное лечебное действие.

– Мне показалось, что тебе снится беспокойный сон, – сказала она бесстрастным голосом.

– Тебе снятся кошмары? – спросил я ее, – Не банальные кошмары с кровью и дьявольщиной, а от которых становится тревожно и жутко на душе?

– Постоянно, – тихо ответила она, – Что ты увидел?

Я приподнялся на постели и заглянул ей в глаза.

– Я почти уверен, что тот человек, из-за которого я чуть не погиб, мне не померещился. Не посчитай меня сумасшедшим, но это был… я. И не я в то же время. Черт… не знаю, как объяснить. Его я и видел во сне. Но он ничего не мог мне сказать. У него была на голове кровь. Мы стояли в одной комнате, а потом оказались там.… Где ты меня нашла. Я вытащил его из машины. Нет…. – усмехнулся я, – Я вытащил себя из машины. Себя.… Зачем я тебе все это рассказываю?

Она немного помолчала и сказала:

– Доверие?

– Я обычно не доверяю людям.

– Все рано или поздно начинают кому-то доверять.

– Но не я, – покачал я головой.

– Чем ты особеннее других? – улыбнулась она, и я замер.

За все это время Лиз впервые улыбнулась самой печальной улыбкой на свете. В ней одновременно читалась тоска и любовь, в которых зарождалось что-то очень скорбное и трепетное.