Написат Муслимова - Нити

Когда я очнулся, я чувствовал себя белым листом. Не было ни воспоминаний, ни людей, которые помогли бы вспомнить. Я чувствовал себя стариком с тяжелой формой болезни Альцгеймера – только в теле молодого человека.

При выписке из больницы мне вручили мои вещи, среди которых я обнаружил дневник в кожаном переплете. С него-то я и начал знакомство со своей личностью.

Осень, 2050 год. С момента, когда все началось

1

Я неподвижно лежал на постели вот уже целый день. На полу валялись банки из-под пива и выпотрошенные пакетики, в которых хранился фен. Я курил, потягивая из бутылки виски. Сон меня отправил ко всем чертям. Я не спал уже пятые сутки. Просто не мог. И это не спиды. Это мой затуманенный мозг, тошнота ко всему происходящему и огромное желание уйти из этой жизни.

Мозг кипел. Все стало гнусной привычкой. Вся моя никчемная бессмысленная жизнь была привычной. Цели? Стремления? Не было ничего, да и не хотел я всего этого. Я существовал, и я не желал, чтобы хоть что-то менялось. Я не хотел, чтобы что-то пробудило во мне человеческие эмоции.

Я окинул комнату глазами, и взгляд упал на фотографию, висевшую на стене. Отец, мать и я. Их давно нет в живых. И меня, наверное, тоже. Так я себя начал ощущать после их смерти.

Будь они сейчас живы, то пришли бы в ужас от того, кем я стал: эгоист и поддонок, просаживающий деньги на алкоголь, наркоту и шлюх. Бесконечные пьяные драки, девушки, которыми я просто пользовался, обещания, которые я с удовольствием нарушал – они бы мной точно не гордились. Хорошо, что они этого не видят.

Но будь они живы, то стал бы я таким?

Какая-то мучительная боль прожгла все тело, и я застонал. Совесть, ты ли это? Иди к черту, ты мне мешаешь.

Комната в полумраке начинала угнетать еще больше. В ней столько всего серого, начиная от плотных занавесок и заканчивая стенами и мебелью. Я чувствовал себя в серой коробке, в которую из небольшой щели проникает неоновый холодный свет – рекламные вывески делились своей яркостью сквозь окно.

Все было тусклым и невзрачным. Красочный мир омрачился и облачился в цвет праха моих родителей.

Я провалялся весь день, а вечером захотелось глотнуть свежего воздуха. Алкоголь почти выветрился, но перед глазами все плыло от раскуренного недавно косяка.

Я оделся и вышел на улицу. Заметно похолодало. Осень передавала бразды правления в руки зимы. Это чувствовалось по воздуху, который просачивался сквозь мою кожу и доходил до костей. Зима еще не скоро, но и осень уже позади. Это был запах приближающегося небытия. Вот так я называю зиму и все, что она несет за собой.

Я решил просто проехаться по городу и его окрестностям, искренне надеясь на то, что меня не остановят полицейские. В городе опасно разъезжать в таком состоянии, но в пригороде – всем плевать.

Мимо меня проплывали деревья, столбы и одинокие дома. Все казалось таким расплывчатым и жутковатым, что я даже удивился. Либо это какой-то особенный приход, либо я начинал сходить с ума. А может все связано.

Я начал набирать скорость. Я гнал, гнал, гнал, пока не увидел несущуюся навстречу машину. Я резко повернулся и выехал на обочину, но он успел задеть меня бампером. От этого я уронил голову на руль. Посмотрел в зеркало и увидел ту самую машину – несчастный врезался в столб, превратив свой автомобиль в кашу.

Помочь.

Я попытался вылезти из машины, но не смог. Глаза начали закрываться, и я провалился в бездну.

Сквозь тьму я услышал чьи-то голоса. Казалось, что я нахожусь в подвале, и где-то наверху заговорили люди. Но я почувствовал легкое прикосновение, от которого по телу пробежала дрожь. Открыв глаза, я замер. Темноглазая девушка что-то кричала мне в лицо, но я ее не слышал.

– Вы меня слышите? Очнись! Эй! Ты жив или нет? – в голову проникли ясные звуки человеческой речи, и я даже смог ответить.

– Жив. Да, – я все еще не в силах перестать смотреть ей в глаза, – Голова.

Она провела рукой.

– Черт, – ее пальцы испачкались моей кровью, – Выходи. Я отведу тебя к врачу.

Она помогла выбраться из машины, я оперся на ее плечо, и мы заковыляли по обочине.

– Нет, стоп! – внезапно закричал я, – Там человек врезался в столб. Это из-за него я не туда заехал. Ему надо помочь, а не мне!

– Где? – удивленно воскликнула она.

Я обернулся и обомлел: вокруг стояла мертвая устрашающая тишина. Только слышен задувающий ветер. По телу пробежал холод, а режущая боль в голове сменилась на гул.

– Но…как же… – промямлил я.

– Потом, – отрезала она, – Скорее всего, померещилось. Сейчас главное голову в порядок привести.

Я доверился спутнице. Изредка посматривал на ее профиль, изучая черты лица. Темные глаза, которые меня так взволновали – как странно, вокруг столько людей с красивыми глазами, но никто еще не вызывал такой реакции. Каштановые волосы струились по плечам и обрамляли ее угловатое точеное лицо. Уголки плотно сжатых губ смотрели вниз, и, кажется, в таком положении находились всегда. Вряд ли она любит улыбаться, хотя, я уверен, что улыбка ее красит.

Прошла будто вечность, пока на горизонте не показалось ветхое кирпичное здание. На тусклой табличке читалось еле видное «Гиперион». Похоже на заброшенный отель. Некошеная трава, побитые окна с деревянными рамами и тьма внутри.

– Где мы? – очнулся я.

– Мы идем к врачу, – ответила она и тут же уточнила, – К частному врачу.

Все стало на свои места. Хотя нет. Врач-отшельник, принимающий пациентов в заброшенном отеле “Гиперион”? Я попал в новую книгу Дэна Симмонса? Но мне ведь плевать? Да. Я не переживал.

Мы зашли внутрь и оказались в просторном холле. Я обвел глазами пространство: большая зала с лакированным узорчатым паркетом, на стенах деревянные красные панели, а потолки украшались большими сверкающими люстрами. На хостесе, оставшемся видимо еще с момента закрытия отеля, стояли бутылка вина, виски и бокалы; беспорядочно лежали несколько толстых книг, пара тарелок с закуской. Несколько кожаных диванов, расположенных почему-то спинкой к входу. Далее – широкая лестница с круглыми перилами, ведущая наверх.

Девушка усадила меня на диван, забежала по лестнице и вернулась через пару минут вместе с каким-то парнем. Я взглянул на него и застыл: меня прожгли горящие холодным огнем голубые глаза.

– Выехал на обочину и во что-то врезался, – в голове сразу промелькнула машина того водителя при слове «что-то», – Травму головы получил. Я сразу привела его сюда. Думаю, ты справишься.

– Без проблем, – сказал он, – Странно только то, что ты никого не предупредила. Никто так раньше не делал.

– Знаю, – спокойно ответила она, – Я об этом не задумалась.

Частный врач осматривал мою голову и уже что-то с ней делал. Девушка присела рядом.