Написат Муслимова - Нити

– Я тебя раньше здесь не видел, – сказал я, – Как тебя зовут? Ты давно здесь?

– Намного дольше, чем ты, – усмехнулась она и грустно добавила, – К сожалению. Я Тора. А ты?

– Эд, – ответил я, – Почему к сожалению?

Она немного помялась.

– Долго и тяжело объяснять, – сказала она, – Но это самое последнее место на земле. Я это чувствую. Не могу отсюда выбраться, – Тора глубоко затянулась.

– Почему? – спросил я.

– Ты все поймешь потом, – ответила она, – Я не могу так долго ждать Аду! – внезапно вскрикнула и схватилась за голову.

Ломка.

– Тебе плохо? – поинтересовался я.

– Я в порядке.

– Почему ты здесь так редко бываешь? – спросил я.

– Потому что я не выношу всех людей, – она истерично рассмеялась, – Не могу видеть их так часто. Мне достаточно прийти сюда раз или два в месяц и снова пропасть. Я немного слышала о тебе. Ты попал в аварию, и тебя вылечил Георг. И продолжает лечить своими лекарствами?

Я занервничал. С момента аварии я не мог обойтись без таблеток Георга. Без них моя голова превращалась в горящий шар с шипами внутри.

– Да… – проговорил я, – Кажется, я стал зависимым от лекарства Георга. Ты что-то о них знаешь?

– Я знаю, что они менее вредны, чем то, что продается в аптеках, – сказала Тора, – Он не навредит тебе. Не бойся.

– Может он и тебе поможет? – спросил я.

– Нет, – грустно ответила она, – Никогда.

Я услышал скрип двери и обернулся. Это были Ада и Лиз. Тора тут же вскочила и побежала к ним навстречу.

– Здравствуй, Тора, – улыбаясь, сказала Ада, – Давно ждешь?

– Я оставила тебе кучу сообщений и звонков. Ты понимаешь, что я не могу так долго ждать? – взревела Тора.

– Не здесь, – Ада холодно улыбнулась и, взяв за руку Тору, повела ее за собой по лестнице.

Лиз подошла ко мне.

– Она наркоманка? – спросил я, глядя им вслед.

– Да, – ответила Лиз, – Кажется, ее ничто не спасет.

– Она хороший человек?

– Она больше, чем хороший человек, – сказала Лиз.

– И вы не хотите ей помочь?

– Она сама должна захотеть. Мы ничего не можем сделать.

– Георг – врач. Он может помочь. Почему вам плевать друг на друга? Вы же почти семья.

Я почувствовал нервное напряжение, потому что представил, как эта прекрасная грустная девушка ставится по вене, и счастье разливается по ее телу. Хм…. Я подумал о наркотиках, и желание испачкать ноздри потихоньку затуманивало мозг.

– Георг не только врач, но и ее бывший молодой человек. У них была печальная история любви. Вряд ли из этой идеи выйдет что-то хорошее…

Я уже не слушал Лиз. Мне внезапно стало тошно и противно от всего происходящего, даже от нее, от ее спокойствия и мягкости. Мне хотелось поскорее вернуться домой, перерыть все углы, в надежде найти веселящие пакетики, и отключиться от этого мира, который лег на меня всем своим неподъемным весом и продавливал вниз.

Ноги подкашивались. Не в силах больше стоять, я плюхнулся на диван и схватился за голову.

В ушах звенело. Перед глазами всё белело. По лицу скатывался холодный пот.

– С тобой все в порядке? – услышал я голос Лиз над собой.

Но я не мог ей ответить. У меня не было сил.

– Тебя трясет, – испугалась она, – И ты горишь. У тебя температура.

– Отведи меня домой, – промямлил я, – Скорее.

– Я лучше позову Георга, – она уже взяла телефон в руки.

– Нет, – злобно хрипнул я, – К черту его. Я хочу домой. Ключи.

Я вытащил ключи из кармана и протянул ей.

– Отвези меня домой. Я не могу здесь находиться.

Лиз вздохнула, взяла ключи и попробовала приподнять меня. Я подчинился и с усилием воли поднялся. Волоча ноги, я следовал за ней. В ушах шумело так сильно, что я перестал слышать всё вокруг. Во время езды я отключался и не заметил, как мы приехали к дому.

– Мы приехали туда? – спросила она, осматриваясь вокруг.

– Да, – ответил я. Видимо в полубреду я ей назвал адрес и сразу забыл об этом.

Лиз внимательно и с живым интересом рассматривала улицу. Она с удивлением поглядывала на роботов, доставляющих еду и другие товары. Спокойных и размеренных людей, не знающих финансовых трудностей и проблем. За чертой такого нет. Разумеется, она знает о благах цивилизации, но никогда с ними не сталкивалась вплотную.

Мы поднялись в мою квартиру. Я тут же упал на кровать. Лиз села рядом.

– Где лежит градусник? – спросила она.

– Не знаю, – устало ответил я, – В углу шкафа должен быть пакетик с лекарством. Пожалуйста, найди его.

Лиз хмыкнула и пошла искать. Через минуту она вернулась с ним.

– Это меф, – сказала она.

– Да, – ответил я, – Мне нужно расслабиться. Сделай две дороги, прошу.

– Нет, – отрезала она, – Тебе нужно сбить температуру.

– Лиз, я не могу больше у вас находиться, – протянул я, – Мне нужно отдохнуть. А отдыхаю я только так.

– Эд, ты наркоман, – сказала она.

Мне нечего было ответить.

– И ты употребляешь дерьмо. А мог бы нюхать кокаин.

– На этой стороне наркотики не достать, – бормотал я в бреду, – Безумно дорогое и опасное удовольствие. У людей два выбора: роскошь цивилизации, но при этом овощная жизнь, или море химии, но жизнь отброса общества. Я пытался жить между двумя мирами, но мне это давалось с трудом. Сейчас ты можешь перетянуть меня в ваше общество, но я там схожу с ума. Ты понимаешь это?

– Да, – спокойно ответила Лиз, – У меня не было выбора. Я выросла в нищете. Мои родители умерли от передозировки, когда мне было лет пять. Я скиталась по дальним родственникам, но была предоставлена сама себе. Разумеется, у меня нет никакого образования. Я нигде не училась. Но училась сама. Искала возможности, цеплялась за них и выжимала из них все по максимуму. Сейчас я живу в отеле. Больше у меня дома нет. Как и счастья в жизни. Я не знаю, как оно выглядит.

Я не удивился ее признанию. Так жили все на той стороне, но Лиз еще повезло. Повезло с мозгами.

– Мы донашивали вашу одежду, доедали остатки еды после вас. Мы собирали и пользовались вещами, которые вы привыкли называть хламом. То, что не имело цены у вас, было дорого нам.

– Зато у вас легальные нарко-притоны, – лениво протянул я.

– Чтобы было легче среди этого дерьма. А Ада… Она создала свою общину, где есть все необходимое для терпимой жизни. Поэтому многие идут к ней. Но не возвращаются. Потому что умирают. Но кого это сейчас останавливает? В отличие от вас, мы всегда готовы к смерти. Мы знаем, что она наступит в любой момент.

Я представил себе эту картину: Ада, организовавшая сообщество самых падших людей, делает все, чтобы они ни в чем не нуждались. Но что она от этого имеет?

– А Ада имеет какую-то выгоду от своей идеи? Ей платят?

И Лиз злобно рассмеялась.

– Если только душой.

Я подумал, что она тоже не все знает. Любопытно.