Владислав Селифанов - Первородный сон

Архонт знал, что оружие Поющего меча сообщает об обладателе лучше всякого глашатая. Отсутствие заострённых лезвий в арсенале подчёркивало миролюбие воина, но намекало на склонность отвечать на агрессию двойственной атакой, при этом не только военными методами. Небольшие габариты дубинок бросали вызов предрассудкам, провозглашая самодостаточность и демонстративное пренебрежение размерами. Стилизованность указывала на аристократизм, чьи добродетели – вежливость, чистота и опрятность. Выбор Лисы свидетельствовал о том, что лорд, как и выбранное тотемное животное, скорее всего, был хитрым и умел приспосабливаться к любой ситуации. Поэтому следовало понимать, что он, будучи вежливым и уравновешенным, при этом остаётся «хищником».

Архонта насторожило отсутствие в зале других лордов. «Возможно», – подумал он, – «они просто задержались по пути на встречу. Возможно», – и от этой мысли сердце Вельсиолла забилось чаще, – «за прошедшие два месяца ситуация на острове изменилась, и теперь осиротевшие братья Року взяли в осаду замок последнего лорда ветви Табиючи».

Эльтасмирий бросил короткий взгляд на карту, написанную прямо на тканевой перегородке, и едва сдержал желание разглядеть её подробнее. Карта изображала границы владений лордов и важные места острова, но архонт сделал вид, что она его совершенно не интересует. Он отвесил лёгкий поклон головой и представился:

– Я – архонт Дома Весеннего Шторма Вельсиолл Иден'Гвейон.

– Я – лорд Акайо Табиючи, Поющий меч и владелец Замка Лисы, глава дома Табиючи, расположенного в провинции Року Кхатазской империи. – Ответил лорд и, вытянув вперёд две руки, предложил архонту сесть на один из трёх небольших камней, лежащих перед ним.

«Три камня – три гостя». – Подумал Вельсиолл и решил, что в ближайшее время братья Ангмаяма и Хироюки присоединятся к ним. На центральном камне нельзя было разглядеть лица лорда, и он явно не годился для беседы на равных. Камень справа позволял вольготно разговаривать с Табиючи и прекрасно видеть карту. Вельсиолл выбрал левый, демонстративно сев спиной к произведению пера военного художника. При этом он отметил, что Табиючи одобрительно улыбнулся. Затем гость положил на циновку перед собой меч, щит и лук – кхатазский обычай не требовал сдачи оружия при входе в покои правителей.

Только усевшись Вельсиолл понял, что камни положены в зале давно – задолго до вечерней уборки. На одном из них, что находился ближе всего к лорду, виднелись засохшие капельки крови.

В это же самое время обнажённый Теольминт под звонкий смех дамы Ночи выскочил из бочки с горячей водой и пряностями. Кхатазская девушка коснулась его тела, и Теольминт почувствовал лёгкий жар, исходящий от её ладоней. Она провела ими по спине эльтасмирия и её смех оборвался.

Воин знал, что любая дама Ночи обладает редким умением исцеляющего массажа и почувствовала чуткими опытными пальцами то, что скрыто от внешнего восприятия. Она прочувствовала испещрённое невидимыми шрамами тело прекрасного внешне эльтасмирия. Никто не знал, что Теольминт страдал каждое утро, когда просыпался от ноющей боли, напоминающей о давно полученных ранах. Искуснейшие эльтасмирийские маги-теурги несчётное число раз спасали его от смерти. Срощенные заново сухожилия, кости и мышцы. Возрождённые почки, печень, желудок. Организм пережил не просто оружейные ранения, но и растворяющее внутренние органы влияние от попадания ядовитых стрел болотных зиндагов и разрушающее кости невидимое излучение от камней, что расположены в подземных залах тунгуров. Всё это испытало его жаждущее простых жизненных услад тело. И теперь кожа эльтасмирия для тех, кто умел исцелять, выглядела как карта военных походов и битв, в которых он принимал участие. Теольминт готов был, лёжа в постели, предаться воспоминаниям, и рассказать интереснейшие истории о каждой из своих ран. Однако сейчас он имел чёткий приказ хоть и неискушённого, но не по годам мудрого архонта.

Дама делано отвела взгляд, прикрывая лицо ладонью, и всхлипнула, когда Теольминт крепко схватил её за запястья и, глядя прямо в глаза, продышал в её длинные ресницы:

– Твоя кожа белее, чем у эльтасмирийки…

Через глухую каменную стену от них шестеро юнцов, скрывшись за тканевой занавеской и сдерживая дыхание, наблюдали за Улиантой и её дамой, чей звонкий смех, в отличие от дамы Теольминта, остался в далёком прошлом. Она старательно подливала горячую воду в бочку Улианты и подмешивала дрожащими старческими руками пряности. Её усердие вызывало недовольство местных мальчишек, с нетерпением ожидавших, когда невиданная ими ранее эльтасмирийка предстанет во всей своей обнажённой красоте.

– Водичка тёплая. Специально для восхитительной, как первое полнолуние влюблённых, эльтасмирийской госпожи. – Приговаривала старая женщина, и понимающая по-кхатазски Улианта расслабилась. Ей стало немного жалко даму, чей удел – ухаживать за редкими гостями женского пола.

Устав от ожидания, двое мальчиков бесшумно перебежали за соседнюю занавеску. Остальные продолжили наблюдать за гостьей с исчезающей в глазах надеждой. Улианта же, убаюканная добрыми словами старой женщины, стала медленно засыпать… И когда дама Ночи тихо пожаловалась ей:

– Твоя сумка так больно пахнет календулой.

…Она не заметила, как ответила по-кхатазски:

– Убери её за порог.

Взмах руки Табиючи, и в зале замельтешили безмолвные и тихие как духи слуги, раскладывая на маленькие столики еду и напитки.

Вельсиолл вдруг подумал, что будь это знаменитые далеко за пределами империи кхатазские убийцы, то он не смог бы отбить их удары, поскольку все они появлялись и исчезали одновременно, и при этом совершенно одинаково скрипели по бамбуковым циновкам, так что его великолепный слух был бесполезен.

Пока происходили приготовления стола, Вельсиолл отказался от идеи выразить соболезнования по поводу смерти правителя острова, видя, что лорд Табиючи не соблюдает траур. Он понял, что в первую очередь ему следует выяснить, как изменилась обстановка на острове за последний месяц:

– Я хочу поздравить вас с выдающимся урожаем. Император будет доволен, получив от западной провинции больше риса, чем ожидалось.

Табиючи улыбнулся:

– Я вижу, что за короткое время пребывания в наших землях, вы уже хорошо разобрались в тонкостях местного хозяйства…

Лорд отделался вежливым ответом, не приблизив архонта к пониманию происходящего. Но Вельсиолл гнул свою линию:

– Как представитель народа эльтасмириев, традиционно поддерживающего Кхатаз, я выражаю надежду, что и у других лордов острова урожай удался, и император будет доволен и ими.