Наталья Любимова - Седьмая тень

Шорох затих. Никто не отозвался. Наконец Роман нащупал кнопку фонарика, узкая полоска света выхватила то ли пенек, то ли кочку, на секунду показалось, что эта кочка шевельнулась и замерла. Антонов почувствовал, как мурашки пробежали по его коже, обдало холодным потом, он даже забыл о своем больном плече, нагнулся и стал лихорадочно искать на ощупь палку покрепче, не отпуская из виду кочку, что попала в полоску света. Но кочка больше не шевелилась.

Вдруг сзади вскрикнула Тоня и схватила его за больную руку. Антонов резко обернулся, что-то косматое замерло в метрах трех от них. Глаза его отдавали зеленым блеском, словно у кошки. Для волка большой, для медведя маленький, промелькнуло в сознание Романа. Надо было костер разводить, ругал себя он. Животные бояться огня, и так близко бы не подошли к ним. А теперь, они были легкой добычей для всех обитателей леса, включая «комаров-вампиров».

– Кто здесь? – снова спросил окружающее пространство Антонов. Но никто и не думал отзываться. Где-то вдали мелькнул огонек, а может, это только ему показалось. Но Антонов схватил девушку за руку, и потащил в том направлении, где только что замаячил хоть какой-то призрак жизни. Чувство времени как-то пропало, и сколько они шли, или бежали ни Роман, ни Тоня сказать не могли. К моменту, когда взошла луна, они оказались на небольшой лесной поляне. Где-то в траве журчала вода. «Ручей» – подумал Антонов, надо умыться и попить. Лицо и руки были исцарапаны в кровь, потому, что приходилось почти на ощупь пробираться через валежник и молодой ельник.

Когда напились и умылись, Роман спросил:

– Слушай, а у тебя сотовый есть?

– На зарядке остался в больнице, – ответила девушка.

– И я свой в машине посеял, – посетовал Роман.

– Почему мы сюда пошли? – спросила его девушка.

– Мне показалось, что где-то здесь свет был. Я подумал, может быть, это люди, – объяснил Антонов и добавил, – давай костер разведем. А то опять придется бегать.

Начали собирать хворост и сносить его на середину поляны. Одной рукой Антонову было не удобно, да и каждое движение отдавало острой болью, которая из плеча, казалось, перетекла в грудную клетку, и теперь ныло все тело. Но Роман старался не думать о боли. Больше всего на свете, ему сейчас хотелось, чтобы скорее наступило утро, и они нашли дорогу обратно. Боль уже казалась ему не столь важной. Сейчас важным было выжить, и не удариться в панику, чтобы не напугать девчонку, которая доверяла ему и надеялась, что он ее спасет. Сам на себя Антонов не надеялся, но страх постепенно отступил.

Они разожгли костер, пламя осветило близлежащие деревья и кустарники. Кустарник оказался калиной. Оранжевые ягоды бусами свисали с веток. Есть ее еще было рано, спеет она поздней осенью, да и на вкус горчит и вяжет во рту.

За калиновым кустом Роман разглядел сухую корягу. «Надо ее в костер подбросить» – подумал он. Встал и пошел к калине. Под корягой лежал большой камень-валун, что-то привлекло внимание Романа к нему. Он достал зажигалку, включил фонарик, здоровой рукой смахнул с камня кору и старые истлевшие листья. Там было изображение чего-то, но разобрать было невозможно. Роман поводил фонариком вокруг камня и увидел три тропинки, разбегающиеся в разные стороны. Как в сказке подумал он: направо пойдешь коня потеряешь, налево голову сложишь, а что случиться, если прямо пойдешь, он не мог вспомнить. Но все равно ничего хорошего это уж точно. В сказках богатыри предпочитали либо голову сложить, либо коня потерять, и тогда им фартило, находили они меч-кладенец, Елену Прекрасную или Василису Премудрую, молодильные яблоки и другие сказочные вещи, а вот налево никто никогда не ходил.

Антонов подтащил корягу к костру. Тоня сидела и переплетала косу, пока бежали, ветки растрепали ей волосы. Они вились крупной волной и ручьем падали на землю. В свете костра она была еще прекрасней, и казалась такой хрупкой и беззащитной, что Роману захотелось прижать ее к своей груди и гладить по волосам. В этот момент он дал себе слово, что сделает все, чтобы ее вера в него нашла свое оправдание. Он отдаст свою жизнь, чтобы она жила, дышала этим густым ароматным воздухом, смеялась, ходила босиком по мягкому мху, чтобы она никогда в нем не разочаровалась. Как только он это понял, в его мозгу, как ему показалось, сработал какой-то механизм. Словно завелся маленький моторчик, мозг стал отдавать команды его телу: – нельзя здесь сидеть, надо идти, если не уйти сейчас будет беда, стучало в висках. Все тело сковало предчувствие надвигающейся бури, холодок пробежал по коже.

– Вставай, надо идти, – скорее приказал, чем сообщил он девушке.

– Но ведь мы не знаем куда идти, да и зачем тогда костер надо было разводить? – С недоумением подняла на него глаза девушка.

– Пойдем, надо идти, – уже схватив ее за руку, на ходу сказал Роман.

Он шел быстрым шагом, за ним еле поспевая, почти бежала девушка. Он был рад, что она не задавала ему вопросов, на которые он и сам не знал ответов. Он просто чувствовал, что надо было идти и все. Тропинка петляла между деревьями, как трусливый заяц, то пряталась под кустом, то опять появлялась перед глазами.

Лес неожиданно зашумел кронами деревьев, луна быстро пропала за облаками, в одно мгновенье стало темно так, что невозможно было разглядеть собственных пальцев на руках, даже если поднести их к самым глазам. Роман включил фонарик на зажигалке, ускорил шаг, который плавно переходил в бег, увлекая за собой девушку. Темнота сгущалась, ее уже можно было ощутить не только зрением, она стала осязаемой, словно текла сквозь деревья. Антонов побежал со всех ног, не обращая внимания на боль, одна рука висела плетью, другая вцепилась в запястье девушки мертвой хваткой. Она не успевала за ним, но он знал, что скорость, это их единственный шанс выжить. Ветки деревьев били по лицу, цеплялись за волосы и одежду, вонзались острыми иголками и сучьями в кожу. Все тело жгло и саднило.

Впереди мелькнул свет, и тут же пропал за деревьями. Антонов спешил к нему, тропинка уходила вверх по холму, бежать стало тяжело, Антонов слышал биение своего сердца, оно хотело выскочить из груди. Сзади тяжело дышала Тоня, рука ее была холодная, наверное, он передавил ее в запястье. Но Роман боялся ослабить хватку, он почему-то был уверен, если он хоть на миг разожмет свою руку, он потеряет Тоню навсегда, и тогда случится что-то непоправимое. Вихри ветра звенели в его ушах: «Не успеешь… Не успеешь…. Не успеешь…». И уже из последних сил он втащил ее на вершину холма, дорожка побежала вниз, там был свет. Роман понял, что успел…

Как только они пересекли невидимую черту, разделяющую свет и тьму. Антонов тут же почувствовал, как земля уходит из-под его ног. Как свет расплывается перед его глазами, как что-то тяжелое наваливается на него и тянет к земле. У него не было больше сил сопротивляться, он закрыл глаза и утонул в темноте.