Азиз Алимов - Железноцвет

– Помогите пожалуйста! – зовет она, долбя в дверь. На ее лице появилось выражение неподдельного страха. За дверью слышится какая-то возня, потом шум прекращается. – Кто-нибудь, помогите! Меня ограбили! – умоляет Зоя, и я вижу, что ей на глаза навернулись слезы. Каким-то образом, ей удалось поднять голос на несколько октав. – Ребят! Ну пожалуйста! Кто-нибудь… – причитает Зоя.

– Слишком жирно, – усмехаюсь я.

– Сгнил отседова, – все тем же ангельским голоском цедит пострадавшая. Я встаю справа от двери, готовый вломиться в квартиру.

За дверью снова слышно движение. Щелкает засов. Зоя не теряет слезливого выражения лица, но все ее тело напрягается, как пружина. Она переносит вес на одну ногу. Дверь раскрывается бесшумно, без всякого предупреждения. Зоя замирает, и ее лицо принимает крайне растерянное выражение. Я выглядываю из-за угла.

Передо мной стоит тощее создание, закутанное с ног до головы в грязный саван. От плеч до пояса создание обмотано электрическими проводами, подключенными к натриевым лампам. Все лампы горят насыщенным оранжевым светом. В руке создание держит еще одну лампу. Эта рука, торчащая из-под савана, иссушена, словно у коматозной лягушки; пальцы покрыты черным налетом.

– Здравствуйте, – говорит существо. У него скрипучий, бесполый голос, напоминающий карканье вороны. – Вы пришли, чтобы почтить алтарь?

– Да, – только и могу выговорить я.

– Пожалуйста, проходите, – скрипит существо, после чего неторопливо удаляется вглубь квартиры. При каждом его движении я слышу едва различимый хруст костей. Его тело почти не излучает тепла.

– Как оно нас видит? – шепотом спрашивает Зоя.

– Не думаю, что оно видит. Может быть, и не слышит тоже. Пойдем за ним. Похоже, это прибежище сектантов Высотного Храма. Они не опасные.

Мы проходим внутрь квартиры. В нос бьет резкая, щелочная вонь, к которой примешивается приторный запах, чем-то напоминающий мне о церкви. Кроме увешанного лампами сектанта, источников света здесь нет. Стены покрыты какими-то рисунками – портретами, может быть – но я не приглядываюсь. В одной из комнат я вижу операционный стол и столик, на котором стоит поднос с хирургическими инструментами. Ламп освещения в операционной нет.

– Как они живут тут? – спрашивает Зоя, морща нос.

– Они почти ничего не чувствуют, – говорю я. – Обычно, за несколькими жрецами присматривает послушник – он, как правило, еще может видеть и слышать. У жрецов есть определенные таланты, и часто люди вроде Алхимика их используют для своих операций, как медбратьев.

Мы углубляемся в квартиру. Это бывшая коммуналка – судя по всему, здесь раньше жили три или четыре семьи. Сквозь картонные стены я вижу других жрецов. Они сидят на стульях или стоят без всякого движения. В квартире царит гробовая тишина. Зоя одевается на ходу, нервно оглядываясь по сторонам.

– Чего с ними случилось? Че они такие?

– Из-за клеща. Даже при правильном употреблении клещ крайне опасен. Любой, кто заигрывает с клещом, становится такими, как они. Такими, или… или…

Пустые глазницы, сочащиеся ненавистью, встают передо мной. Я замолкаю на полуслове.

Мы оказались в комнате, освещенной только железноцветом. Убедившись, что мы зашли, жрец делает жест в сторону алтаря и удаляется восвояси.

– Петя, глянь, – зовет Зоя. Я подхожу к ней, и тут мое дыхание перехватывает.

Алтарь – это просто три деревянных стенда, один в центре и два – по бокам. Стенды стоят на небольшом деревянном постаменте, перед которым горят десятки ароматных свеч. Некоторые из них почти растаяли, другие – явно свежие. Стенды увешаны газетными страницами и вырезками из научной литературы – я успеваю заметить титульный лист из “Специальной Нейрохимии и Введения в Органическую Криптографию” за авторством К. Леонова и В. Ворониной, прежде чем вижу рисунки, покрывающие алтарь. С каждого из портретов на меня смотрит лицо Виктории. Это лицо я не перепутаю ни с одним другим во всей Вселенной. Ее прекрасные черты переданы с идеальной точностью; в заросшей железноцветом комнате глаза Виктории словно бы сияют. Рисунки покрывают все стены вокруг, и даже потолок. Часть нарисована на листах, часть – прямо на обоях и оголенном бетоне. Зоя осторожно снимает один из листов с алтаря и пристально смотрит на него.

– Почему они поклоняются ей? – спрашивает она.

– Я не знаю, – говорю я.

Но знаю, почему я поклоняюсь ей.

– Эй! Вы кто? – раздается позади нас тонкий голосок.

Я молниеносно разворачиваюсь и вижу низкую фигурку, стоящую на пороге комнаты. Я делаю шаг вперед и понимаю, что передо мной – ребенок. Фигурка отшатывается с испуганным возгласом – в отличие от сектантов, она явно может видеть. Зоина рука ложится мне на плечо.

– Не пыли, дурень. Ты ее пугаешь, – говорит Зоя, и в ее голосе вдруг звучат металлические нотки.

Медленно и плавно, Зоя приближается к двери и останавливается, как только девочка начинает пятиться назад. Тогда Зоя становится на колено, чтобы сравняться с девочкой по росту, и протягивает к ней руку.

– Привет, – говорит она. – Меня Зоя зовут. А это мой друг, Петя. Ты не бойся его, его просто в детстве часто роняли.

– А, тогда ясно, – говорит девочка, осторожно выступая из-за угла.

Одного взгляда мне хватает, чтобы понять, что это – та самая девчушка, которую Удильщик использовал как свою переводчицу. Та же белая кожа, те же огромные золотые глаза, те же татуировки. Только теперь она одета в ручного шитья штаны и рубашку. Девочка замирает на месте, узнав меня. Она бросает взгляд на Зою, потом снова на меня. Ее глаза на мгновение закрывают прозрачные мембраны. Она неуверенно переминается с ноги на ногу.

– Привет, – говорю я.

Девочка наклоняет голову, щурится и делает маленький шаг назад.

– Не уходи, пожалуйста, – просит Зоя. – Как тебя зовут? Ты здесь живешь?

– Ариадна, – говорит девочка и, помявшись, подходит к Зое чуть ближе, продолжая смотреть на меня. Я замечаю, что она все время слегка приподнимается на мысках. – Я тут не живу. Но иногда прихожу помочь этим, – она показывает пальцем через плечо. – Кто им еще поможет?

– А где твоя мама? – спрашивает Зоя.

– Ее нет, – невнятно отвечает Аря, и поеживается.

– Ты мерзнешь? – тут же спрашивает Зоя. – Хочешь, я тебе свитер подарю? Он теплый! – говорит Зоя, и начинает было стаскивать с себя куртку, но Ариадна останавливает ее жестом. – Ну хорошо… может, подойдешь поближе, а? Пожалуйста. Я тебя не трону. Пожалуйста, – просит Зоя, и протягивает к Ариадне обе руки.

Ариадна ненадолго задумывается, а потом осторожно проходит оставшееся до Зои расстояние. Зоя обнимает девочку так крепко, что я боюсь, как бы ей не было больно, но Ариадна только хихикает. Зоя сжимает ее так, как будто это последнее, что она может сделать в своей жизни. Она нежно гладит Ариадну по голове, и я вижу, что ее глаза блестят, теперь – по-настоящему. Все мысли о том, чтобы попытаться что-то рассказать Зое, вылетают из моей головы.