Эрик Фуллилав - Круг одного

— Почему мы тогда его не подозреваем?

— Я сам думал об этом, — мрачно говорит Деррик.

— Ну и?

— Если это он, он платит несколько миллионов за то, чтобы мы подыскали кого-то другого.

— Похоже на то.

Однако постой. Уотерс — нормальный. На встрече не было ни одного телепата. И никто из них не может иметь на меня зуб. Серийный убийца? Один из них? Скорее уж в них можно заподозрить массовых убийц — но серийный? Есть одно, что отрицает виновность Арнольда. Есть одно, что я знаю, а Деррик — нет.

Какого же черта тогда они скрывают?

Возвращение в Лос-Анджелес было бы угнетающим без плачевных итогов нынешнего дня. Объявили третью степень загрязнения — это требует ношения респиратора. Мой мигом забился вязкой черной копотью, точно сгорел весь чертов озоновый слой какого-нибудь дождевого леса. Толпа, паскудная толпа стала липкой, как всегда при таком загрязнении воздуха. Казалось бы, мы можем объявить свои проблемы вне закона, собрав их в районах вроде Южного Централа, но на деле все как раз по-другому. Открытые язвы грозят нам везде — на улицах, в воздухе, в самой природе вещей: раз нет возможности построить достаточно большую камеру, эту функцию приходится выполнять самому обществу.

Я втайне радовалась фоновому гулу их треклятых иммунных систем, нестройному нытью их человечности — лучше уж это, чем холодная тишина шагов по мягкому ковру. Открытая гнильца человечнее всех роскошных кабинетов на свете, где людская кровь тихо стекает в чьи-то закрома. Карпози, туберкулез-пять, агрессивный автоиммунный синдром. Болезни имеют имя, это знакомый враг, который когда-нибудь сразит и меня — надеюсь, еще очень нескоро.

Деррик еще в такси заверил меня, что результаты файл-вскрытия Ривы будут известны завтра. Эта процедура включает в себя анализ телефонных переговоров и банковских операций. Кусочки мяса в деле, которому, похоже, недостает скелета. Ах, черт.

Такие случаи никогда не бывают легкими. Даже если убийца четко виден, этого недостаточно, чтобы его выследить. Ты начинаешь с конца, с результата,

и движешься назад, стараясь поймать преступника в сеть подтверждающих улик, отсеивая подозреваемых, пока из бесчисленного множества в кругу не останется только один: убийца. Хорошо бы просто наткнуться на кого-то на улице, прочесть его мысли и с торжеством предъявить как виновного в одном из нераскрытых тяжких преступлений, которые сотнями накапливаются в округе каждый год. Но суды таких дел не принимают, поскольку шаман может указать на любого — за плату.

Само использование телепатов считается пагубным для машины нормального правосудия — нас всегда подозревают в нечестной игре. Нас и близко не подпускают к залу суда, чтобы мы не прочли тайные мыслишки присяжных или юристов и не превратили процесс в постыдный фарс. Но несмотря ни на что, наша помощь все-таки позволяет сузить круг бесконечных возможностей.

В своем офисе, одна, только с Диди за стенкой, я предаюсь тому, что Дидс называет символической терапией. Я черчу бесконечные диаграммы, высматривая ключ, который придал бы смысл всей информации. На плотной чертежной бумаге я рисую карандашом круг с тремя именами:

Рива Барнс

Женевьева Уилкерсон

Мэри Фолкоп

Три женщины, три трупа, все помеченные моим именем, самая поздняя значится первой. К этому списку я добавляю еще два имени:

Рива Барнс

Женевьева Уилкерсон

Мэри Фолкоп

Дженни Шестал

Мистер Икс

Я уже проверила — со всеми прочими я никак не пересекаюсь. За пределами круга я пишу имена сегодняшней большой тройки:

Ричард Уотерс, Арнольд Уотерс, Джереми Бентсен,

и, разумеется,

«Уотерс Индастриз»

Нет-нет, это неверно. «Уотерс Индастриз» заслуживает отдельного круга. Данных нет.

Сердитая и подавленная, я закрываю кружок с УИ черным карандашом. Данных нет.

Интересно, есть ли какая-нибудь информация у Деррика.

Погоди-ка. ПОГОДИ. Конечно же, есть. И он отдал ее мне.

Информация на «вафле», которая лежит у меня в сумочке.

— Я же говорил тебе, чтобы ты ознакомилась с этой штукой.

— Ничего, ознакомлюсь сейчас.

— Ты не можешь.

— Ошибаешься, детектив. Стоит только сунуть ее в компьютер…

— На ней время и дата, и она помечена твоими личными данными, а тебе доступ закрыт. Черт побери, Джен, надо было посмотреть ее сразу, как я тебе ее дал.

— Погоди немного. Дидс!

Диди входит. Мне нравится, когда мои роботоиды (она ненавидит это слово, нужно говорить «существа с искусственным интеллектом», или искины) ведут себя мило й вежливо.

— Да, босс?

Деррикова вафля лежит посреди моего стола, как пирожное.

— Деррик дал мне это перед запретом. Сможем мы ее прочесть?

Диди качает головой.

— Мы не можем получить доступ даже к темам, как-то связанным с «Уотерс Индастриз». Я пробовала. Не выходит.

Вот черт.

— А что, если поручить это кому-то другому?

— Дженни… — доносится из телефона.

— Она закодирована вашими данными. Даже если мы найдем того, кто сумеет снять код, он скорее всего не сможет ничего прочитать.

Дидс! Когда это я боялась обойти то, что запрещено?

— Соедини-ка меня с Адой. — Ада — моя закадычная подруга и моя любимая переборщица сетей.

Деррик:

— Дженни, брось это. Черт с ней, с вафлей. У нас есть письменное резюме…

— Да? И сколько в нем страниц?

— Несколько сот, — неохотно сознается он.

— Нет уж, спасибо. Может, ты экзамен мне устроишь, когда я переварю несколько сот страниц твоей канцелярщины?

— Это лучше, чем ничего, Джен. Выбирать тебе особенно не из чего.

Я нажимаю кнопку и перевожу его на запасной канал. Не из чего! На бумаге точно траурный венок, в середине которого — «Уотерс Индастриз».

Диди, благословенная Диди из приемной:

— Ада Квинн на второй линии.

На ней время и дата, и она помечена твоими личными данными.

Мы не можем получить доступ даже к темам, как-то связанным с «Уотерс Индастриз».

— Введи ее в курс и перешли ей чип.

— Есть, босс.

Ада сможет, Я знаю, что сможет. Но что-то еще варится в старом котелке, не дает покоя.

Диаграмма Венна? [3] Диаграмма в виде кругов, применяемая в математической логике. Теория множеств. Уроки логики в старших классах.

Точно. Если вселенную можно вывернуть наизнанку, то уж мой розыск тем более.