Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Для начала я один схожу, – решил Артём. – Метров шестьдесят-девяносто пройду, осмотрюсь и вернусь. После этого и подумаем, что делать дальше. А ты, Лёха, здесь бди и Татьяну охраняй.

– Охранник выискался на мою голову, – смешливо прыснула Таня. – Любитель рыжеволосых фурий облегчённого поведения…

– Отставить! – прикрикнул Артём. – Нашла время для неуклюжих подколов…. Всё, я пошёл. Ведите себя, ребятишки, хорошо и, ради Святых Угодников, не ругайтесь…. Кстати, а кто это такие – Святые Угодники? Надо будет потом, на мирном досуге, поспрашивать у всезнающего Интернета…

Он, крепко сжимая в ладонях верный «Алькон», медленно двинулся вперёд.

«Мелкие косточки громко скрипят под толстыми подошвами ботинок», – тревожно зашептал педантичный внутренний голос. – «Это очень плохо, может привлечь нездоровое внимание…. Внимание – со стороны кого конкретно? А какая, собственно, разница? В такой вонючей темноте всё равно не встретить кого-либо приличного, мирного и доброго. А, вот, упыри, мрачные вурдалаки и серийные маньяки-убийцы здесь могут водиться – многочисленными стаями – за милую душу…. Ага, боковой коридорчик отходит направо. Другой – налево…. И это тоже плохо. Вдруг, оттуда – прямо сейчас – выскочит кровожадный и ужасно голодный монстр? Выскочит и ка-а-к прыгнет тебе, братец, на спину! Ка-а-к вцепится острыми тёмно-жёлтыми зубами-клыками в твоё беззащитное и нежное горло…».

Голос, дрянь легкомысленная и законченная, естественно, сглазил. Когда Артём миновал левую боковушку, оттуда кто-то, не издав ни единого звука, действительно, прыгнул ему на спину.

«Тяжёлый какой!», – трусливо запаниковал внутренний голос. – «А воняет-то как! Тошниловка натуральная!».

Падая навзничь – под тяжестью мускулистого тела нападавшего – Артём успел-таки нажать на спусковой крючок, через мгновение всё вокруг заполнилось грохотом. Но это было и всё, что он успел сделать.

Артём беспомощно лежал на бетонном полу, придавленный сверху тяжеленной тушей, а его горло безжалостно сжимали чьи-то толстые – такое впечатление, что железные – пальцы.

Воздух в лёгких заканчивался. Перед глазами тихонько подрагивала бесконечно-чёрная жуть. Все – без исключения – мысли трусливо бежали прочь, в голове образовался полный, тихонько пищавший вакуум…

«Всё, опускайте театральный занавес!», – насмешливо объявил внутренний голос. – «Спектакль завершён раньше положенного времени, разочарованные и возмущённые зрители, невежливо и смачно плюясь, расходятся по домам…. Будем надеяться, что Никоненко прибежит на звук автоматной очереди и пристрелит этого мерзкого урода. В том смысле, что отомстит за героическую и безвременную смерть командира специальной службы «АнтиМетро»…. Лишь бы Татьяна не сунулась сюда! Лишь бы – не сунулась…».

Неожиданно толстые пальцы разжались и исчезли, в сморщенные и сухие лёгкие снова начал поступать живительный воздух, а по лицу потекло что-то горячее…

Через некоторое время Артём понял, что и тяжесть, придавливавшая его к бетонному полу, бесследно исчезла.

– Ты живой? – заботливо поинтересовался Танин голос. – Открой-ка рот, любимый, глотни из фляжки. Там у меня налит крепкий сладкий чай, слегка разбавленный качественным ямайским ромом. Глотай, глотай! Оно обязательно полегчает…

– А где майор Никоненко? – сделав пару глотков, поинтересовался Артём.

– Здесь я, командир! – глухо отозвался Лёха.

– А с голосом у тебя что?

– Дык…, ничего…

– Это я ему вмазала по голени ребром ботиночной подошвы, – буднично пояснила Татьяна. – Представляешь, он, зараза вредная, не хотел меня пускать в этот коридор! Ну, и получил по заслугам.

– Представляю, – улыбнулся Артём. – Кстати, а кто это хотел меня придушить? Где он? Убежал?

– Трудно бегать – с проломленной камнем головой, – хмыкнул Никоненко с явственными нотками сарказма в голосе. – Наша Татьяна Сергеевна постаралась от души.

– Уж, как умею! Извините покорно, мальчики, если что не так…. Он, надеюсь, не умер?

– На редкость живучая сволочь! Голову я ему наспех перевязал, спеленал по рукам и ногам, для надёжности добавил наручники…. Кстати, Тёмный, ты достал бы носовой платок и обтёрся бы слегка. А то, ведь, весь перепачкан свежей кровушкой супостата…

– Да, о ком вы говорите, чёрт меня побери?! – не вытерпел Артём. – Доложите толком!

– Не сердись, Тёма, – попросила Таня. – Просто очень трудно ответить на твой вопрос – однозначно…. Предлагаю перебраться в помещение библиотеки-архива и уже там внимательно осмотреть пленного. Причём, использовав для этого обычное зрение и карманные фонарики. А то наши приборы ночного видения постоянно искажают картинку…. Ты как, Тёма? Сможешь подняться на ноги? Молодец! Обопрись-ка на моё плечо. Я девушка крепкая…

Через пять-шесть минут Лёха объявил:

– Поздравляю вас господа и дамы! Мы поймали самого натурального снежного человека! Судьбоносное научное открытие, как-никак. Причём, снежного человека – однозначно – мужского пола…. Что это вы, милая Татьяна Сергеевна, так смущённо отводите глаза в сторону?

– А в ухо давно не прилетало?

– Понял, умолкаю! А, вообще, наш нечаянный трофей – настоящий красавчик. Бородатый, волосатенький, только, похоже, слепой. Как тот знаменитый древний грек по имени Гомер. Глаза, наверное, вытекли – за полной ненадобностью…. Кстати, я думал, что етти – гораздо более высокие и широкоплечие. Этот же типус – никак не выше одного метра семидесяти пяти сантиметров. Телосложения, правда, достаточно плотного…. Сколько ему, интересно, лет?

– Сейчас всё узнаем, – пообещала Таня, демонстрируя потрёпанный фотоальбом. – Это я нашла в боковом ходе, пока вы перетаскивали сюда нашего волосатого гостя. Там у него оборудовано что-то вроде спальни, ветхие детские игрушки аккуратно расставлены на старенькой тумбочке…

На первой странице альбома была вклеена фотография, с которой широко и радостно улыбалась белокурая детская мордашка. Под фотографией было приписано убористым почерком: – «Здесь нашему Томасу четыре годика. Двенадцатое июня 1955-го года».

Торопливо полистав альбом, и мельком просмотрев другие фотографии, Артём уверенно резюмировал:

– Никакой это не снежный человек.

– А кто же тогда? – удивился Никоненко.

– Самый обыкновенный Маугли. То есть, когда-то этого несчастного человека звали Томасом.

– Ты х-хочешь с-сказать, что…, – начала заикаться Татьяна. – Что, что…

– Что в далёком 1955-ом году он скушал своих умерших родителей. Помнишь, обглоданные и раздробленные человеческие косточки? Скорее всего, они всю еду отдавали любимому сыночку. А потом он и их, уже мёртвых, съел…. Да, интересная история. Никогда бы не поверил, но убедительных доказательств, как говорится, выше крыши…