Андрей Бондаренко - АнтиМетро, Буэнос-Айрес

– Полностью согласна с тобой, девочка, – с энтузиазмом откликнулась слепая старушка. – Виноградная граппа – напиток грубых и неотёсанных мужланов. Благородным же дамам, путешествующим по аномальной Зоне, мексиканская текила подходит – как нельзя лучше…. Майор, будь другом! Насыть-ка мне соли на ладошку, – неожиданно загрустив, спросила: – А звёзды сейчас есть на небе?

– Есть, – заверила Татьяна. – Прямо над нами висит великолепный и неповторимый Южный Крест. Рядом с ним расположились и другие яркие созвездия. Только их названия, будучи недостаточно подкованной в астрономии, я озвучить не могу…. Вы плачете, донна?

– Так, деточка, только самую малость. Чуть-чуть…. Жаль, ребятки, что я не вижу звёзд. Жаль…. А сидим мы – хорошо. Давненько я так замечательно не проводила время. Ручеёк тихонько звенит-журчит. Костерок греет, изредка постреливая крохотными угольками. Русское ароматное асадо, мексиканская забористая текила…. Последний раз я присутствовала на таком беззаботном и славном пикнике сорок два года тому назад, вместе с мужем, сыном и дочкой. Давно это было. Очень – давно…

– А где они сейчас? – мягко спросил Артём. – Ваш супруг и дети?

– Они погибли. Тогда, во время беззаботного пикника…. Фашиствующие ублюдки выстрелили из армейского гранатомета. Просто так пальнули, чтобы проверить собственную меткость. Я потеряла зрение. А мои…они…умерли…

С противоположного берега ручья долетел громкий и переливистый, бесконечно-тоскливый вой.

– Это агуары? Красные степные волки? – удивилась, без малейшей тени испуга, Таня. – Вы же, донья Изаура, говорили, что в этих местах нынче не водится никаких живности…. Как же так?

Вой повторился, и – на этот раз – в нём были отчётливо слышны нотки яростного гнева и ничем неприкрытой угрозы…

Пожилая сеньора, опершись на крепкое Лёхино плечо, поднялась на ноги и, поднеся ко рту морщинистые ладошки, сложенные рупором, коротко провыла в ответ.

– Ничего себе, – зябко передёрнув плечами, тихонько пробормотала Татьяна. – Очень натурально и похоже у вас получается, сеньора Маркес. У меня даже мелкие и очень холодные мурашки побежали по спине – вдоль позвоночника…

– Не бойся, деточка, – слегка смутившись, усмехнулась донья Изаура. – Живность, действительно, местный каменный бурелом старательно обходит, облетает и оползает стороной. Кроме людей, понятное дело…. Вой рыже-красных агуаров? Этой такой условный язык, широко распространённый в Зоне. Кечуа спросили, мол: – «Кто развёл яркий костёр на берегу Золотого ручья?». А я им, соответственно, ответила – кто…. Майор, подай-ка мне тросточку. Спасибо, мальчик…. Я отойду ненадолго, пообщаюсь с местными аборигенами, объясню им – что к чему. Поставлю чёткую задачу на завтрашний день. А вы, молодёжь, беззаботно пируйте дальше…. Если я задержусь, то дожидаться моего возвращения не надо, ложитесь – с чистой совестью – спать. И часового оставлять у костра – нет никакой необходимости. Здесь вашим молодым жизням ничего и никто не угрожает. Зона, она к своим гостям – «счастливчикам» – относится бережно и заботливо, с толикой истинного уважения.

– Может, стоит вас проводить? – предложил Артём.

– Не стоит.

– Но, ведь, темно…

– Ерунда! Я, всё равно, слепая. Но – в определённых ситуациях – вижу лучше всех зрячих, даже вместе взятых…. Ладно, ребятки, не скучайте. Разговоры разговаривайте…. Адиос!

Старушка, шагая на удивление бодро и уверенно, растворилась в ночной угольной черноте. Некоторое время ещё был слышен размеренный «стук» – от соприкосновения кончика белой трости с каменистой почвой Зоны. Но вскоре и он затих. Над ночным лагерем повисла загадочная и чуткая тишина, нарушаемая только бодрым и беспокойным шёпотом ручья, упрямо рассказывающего – окружающему его миру – свои бесконечные истории – на звонком, никому не известном языке…

Примерно через полторы-две минуты Никоненко, неуверенно хмыкнув, предложил:

– Может, друзья, накатим ещё по рюмашке? То есть, по стаканчику? Типа – чтобы шашлык лучше переваривался в желудках?

– Накатим, – покладисто согласилась Таня. – Почему бы и нет? Мне, естественно, накапайте вкусной текилы…. Спасибо большое! Ну, бойцы, все готовы? Предлагаю выпить – за полную откровенность между боевыми товарищами! А всякие скрытные тихушники пусть следуют – никуда не сворачивая – в жирную конскую задницу…. Вздрогнули?

– Вздрогнули! – поддержал жену Артём. – Очень актуальный и своевременный тост…

Ставя на каменную плиту пустой пластиковый стаканчик, Лёха брезгливо поморщился и, нахмурившись, заявил:

– Ты, Татьяна Сергеевна, безусловно, права! Как, впрочем, и всегда…. Эта хвалёная виноградная граппа – пойло страшное и гадкое, сплошные сивушные масла, смертельно-опасные для здоровья. Такой подозрительный напиток надо – в обязательном порядке – пару-тройку раз пропускать через активированный уголь…. А тост про скрытых тихушников – это, значит, увесистый камушек в мой огород?

– В твой, конечно же, Лёшенька, мил-дружок. В чьей же ещё? Сеньора Мартина Сервантес, глава могущественного «Эскадрона смерти», упорно и настойчиво искала возможность – переговорить с тобой, Никон, один на один. Искала или нет? Что ты молчишь, рожа бесстыжая, стыдливо пряча наглые глаза? Изображаешь из себя пугливую и непорочную гимназистку? Прости, но, мать твою, не верю! Причём, ни на йоту…. Ну, о чём вы толковали – по дороге в Талар – с вредной сеньорой Сервантес? А в самом шпионском городке? Хочешь, чтобы мы тебя, потенциального перебежчика, оглушили, связали, а потом – по законам сурового военного времени – допросили с пристрастием? У меня и дельные пассатижи имеются при себе. Ими, знаешь ли, очень даже сподручно – ногти вырывать. Можно – с пальцев рук, можно – с нежных ножных пальчиков…

– Тёмный! – взмолился Никоненко, оборачиваясь к Артёму. – Чего она на меня наезжает, а?

– Ни «она», а Татьяна Сергеевна Белова! – въедливо уточнила Таня. – Между прочим, твой давний боевой товарищ, и, более того, супруга твоего многолетнего командира. Нехорошо это, морда курносая, скрывать от соратников важную информацию, могущую пролить свет на…, на ближайшие сложности и неприятности…

– Татьяна Сергеевна полностью права! – хмуро подтвердил Артём, а его вредный внутренний голос не преминул отметиться очередным нелицеприятным умозаключением: – «Вот, братец, что значит – генеральская голубая кровь! Учись у собственной супруги, как надо разговаривать с подчинёнными. Блеск и полный отпад! Никакой слюнявой и пространной лирики, всё сугубо по делу…. Как же сейчас наша Танюша похожа на своего любимого дядюшку, Виталия свет Павловича! Может, братец, тебе стоит задуматься о спокойной гражданской карьере? Лёха Никоненко станет успешным и знатным аргентинским скотоводом, ты же вернёшься к неблагодарному писательскому труду. Мара Сервантес – в своё время – возглавит «Эскадрон смерти». А Татьяна Сергеевна займёт высокую генеральскую должность в российском ГРУ…. Чем не козырный вариант? Как говорится: – «Дорогу – воинствующим и бесстрашным амазонкам!». Пусть обряжаются в длиннополые тёмные плащи и прячут за широкие голенища ботфортов остро-отточенные кинжалы, коль, им так хочется. А мы, что называется, и пешком постоим. Мирный и спокойный труд, а по выходным – рыбалка и банька в компании верных штатских друзей…. Ладно, ладно, не сердись. Это же я просто – шучу так. Не обижайся, ради Святой и непорочной Мадонны…».